– Кого из сыновей ты предлагаешь? Себек умеет командовать, но непослушен – я не могу ему доверять. У него дурной нрав.
– Я думал о Яхмосе. Он твой старший сын. Он добр и мягок. И предан тебе.
– Да, у него хороший характер – но он слишком робок, слишком покладист. Уступает всем. Будь Ипи чуть старше…
– Опасно давать власть человеку, который слишком молод, – поспешил возразить Хори.
– Верно, верно. Да, Хори, я обдумаю твои слова. Вне всякого сомнения, Яхмос – хороший сын… послушный сын.
– Я верю, что ты проявишь мудрость, – мягко, но настойчиво сказал Хори.
Имхотеп удивленно посмотрел на него:
– Что ты имеешь в виду, Хори?
– Я только что сказал, – медленно проговорил помощник, – что опасно давать власть человеку, который слишком молод. Но не менее опасно давать человеку власть слишком поздно.
– Ты хочешь сказать, что он привык выполнять приказы, а не отдавать их? Да, наверное, в этом есть доля истины.
Имхотеп вздохнул:
– Управлять семьей – нелегкое дело. Особенно тяжело сладить с женщинами. У Сатипи неукротимый нрав, Кайт бывает мрачной. Но я дал им ясно понять, что с Нофрет следует обращаться должным образом. Думаю, можно сказать…
Он умолк. По узкой тропинке быстро поднимался раб; он тяжело дышал.
– В чем дело?
– Хозяин… пришла барка. Прибыл писец по имени Камени с посланием из Мемфиса.
Имхотеп поспешно встал.
– Опять неприятности! – воскликнул он. – Можно не сомневаться – как и в том, что Ра плывет по небесам. Стоит мне отлучиться, как все начинает идти не так…
Тяжело ступая, он стал спускаться по тропе. Хори не шелохнулся, глядя ему вслед.
Лицо его было встревоженным.
IIРенисенб, бесцельно бродившая по берегу Нила, вдруг услышала голоса, шум и увидела людей, бегущих к причалу.
Она присоединилась к ним. В приближавшейся к берегу лодке стоял молодой человек, и, когда Ренисенб увидела его силуэт на фоне яркого неба, ее сердце замерло в груди.
Безумная, нелепая мысль пришла к ней в голову.
«Это Хей, – подумала она. – Хей вернулся из Царства мертвых».
Но потом сама посмеялась над своими глупыми мыслями. Ренисенб всегда вспоминала мужа в те моменты, когда он плавал по Нилу, а молодой человек сложением напоминал Хея – вот откуда взялись ее фантазии. Этот мужчина был моложе Хея; двигался он легко и изящно, а лицо у него было смеющееся, веселое.
По его словам, мужчина прибыл из поместий Имхотепа на Севере. Он писец, и зовут его Камени.
К отцу послали раба, а Камени провели в дом, где предложили еду и напитки. Вскоре пришел отец, и начались переговоры.
Суть происходящего на женскую половину, как всегда, доносила Хенет – главный поставщик новостей. Иногда Ренисенб удивлялась, как ей удается быть в курсе всего.
Выяснилось, что Камени был сыном одного из двоюродных братьев Имхотепа и служил у него писцом. Молодой человек обнаружил обман – фальшивые счета, и поскольку дело было сложным и в нем оказались замешаны управляющие поместьями, то он решил, что лучше отправиться на Юг и лично доложить все хозяину.
Ренисенб все это было не очень интересно. Конечно, подумала она, Камени молодец, что все это обнаружил. Отец должен быть доволен им.
Как бы то ни было, Имхотеп стал спешно готовиться к отъезду. Он собирался пробыть дома два месяца, но теперь решил, что чем раньше начнет разбирательство на месте, тем лучше.
Имхотеп собрал всех домочадцев, чтобы дать бесчисленное количество указаний и советов. Следует сделать то и это. Яхмосу запрещено то-то и то-то. Себек должен проявлять осмотрительность. Все это так знакомо, подумала Ренисенб. Яхмос слушал внимательно, Себек был мрачен, Хори, как обычно, спокоен и деловит. Требования и надоедливые просьбы Ипи отвергались резче, чем прежде.
– Ты слишком молод, чтобы получить самостоятельность. Слушайся Яхмоса. Он знает мои желания и требования. – Имхотеп положил ладонь на плечо старшего сына. – Я доверяю тебе, Яхмос. Когда я приеду, мы вернемся к разговору о том, чтобы ты стал совладельцем.
Старший сын вспыхнул от удовольствия и выпрямился.
– Смотри, чтобы все было в порядке, пока меня нет, – продолжал Имхотеп. – Позаботься, чтобы с моей наложницей хорошо обращались – с должным почтением и уважением. Ты за нее отвечаешь. Ты обязан следить за поведением женщин в этом доме. Следи, чтобы Сатипи не распускала язык. Себеку следует дать должные наставления Кайт. Ренисенб также должна быть вежлива с Нофрет. И я не потерплю дурного обращения с Хенет. Мне известно, что женщины считают ее назойливой. Она долго живет в этом доме и считает, что имеет право говорить многие неприятные вещи. Я знаю, что она не может похвастаться ни красотой, ни умом, но она предана мне и, запомните это, всегда стояла на страже моих интересов. Я не допущу, чтобы ее презирали и обижали.
– Все будет так, как ты сказал, – заверил отца Яхмос. – Но Хенет иногда злословит…
– Ха! Глупости! Все женщины злословят. Хенет – не больше, чем другие. А что касается Камени, то он останется здесь. Мы обойдемся без одного писца, а он будет помогать Хори. По поводу той земли, которую мы отдали в аренду женщине по имени Яаи…
И жрец углубился в мелкие подробности.
Когда наконец все было готово к отъезду, Имхотеп вдруг забеспокоился. Он отвел Нофрет в сторону и неуверенно спросил:
– Нофрет, ты согласна остаться здесь? Может, тебе лучше поехать со мной?
Женщина с улыбкой покачала головой.
– Ты же ненадолго, – ответила она.
– Три месяца… может, четыре. Кто знает?
– Вот видишь – это недолго. Здесь мне будет хорошо.
– Я поручил Яхмосу – всем моим сыновьям – проследить, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Им не поздоровится, если ты на что-то пожалуешься!
– Они будут делать все, что ты сказал, я в этом не сомневаюсь, Имхотеп. – Нофрет помолчала. – Кому я здесь могу полностью доверять? Кто действительно тебе предан? Я имею в виду, не членов семьи.
– Хори… мой добрый Хори. Он моя правая рука, во всем – и, кроме того, человек разумный и рассудительный.
– Они с Яхмосом как братья, – медленно проговорила Нофрет. – Может…
– Еще Камени. Он тоже писец. Я приставлю его к тебе. Если у тебя будут какие-нибудь жалобы, он запишет твои слова и отправит ко мне.
Нофрет кивнула:
– Это хорошая мысль. Камени – уроженец Севера. Он знает моего отца. И не подвержен влиянию семьи.
– И Хенет! – воскликнул Имхотеп. – Еще есть Хенет!
– Да-а, – задумчиво протянула Нофрет. – Еще есть Хенет. А ты можешь поговорить с нею прямо сейчас – в моем присутствии?
– Отличная мысль.
За Хенет послали, и она тотчас явилась на зов. Имхотепу пришлось довольно грубо прервать ее причитания по поводу отъезда хозяина:
– Да-да, моя добрая Хенет, но тут ничего не поделаешь. Я принадлежу к тем людям, которые редко наслаждаются продолжительным отдыхом. Я должен беспрестанно трудиться на благо семьи, несмотря на то что они не всегда это ценят. Но теперь мне нужно серьезно поговорить с тобою. Я знаю, что ты любишь меня и преданно мне служишь. И поэтому я могу тебе доверять. Береги Нофрет – она мне очень дорога.
– Тот, кто дорог тебе, господин, дорог и мне! – с жаром заявила Хенет.
– Очень хорошо. Значит, ты будешь защищать интересы Нофрет?
Хенет повернулась к девушке, которая смотрела на нее из-под полуприкрытых век.
– Ты слишком красива, Нофрет, – сказала она. – В этом вся беда. Поэтому остальные ревнуют… Но я за тобой присмотрю – буду предупреждать тебя обо всем, что они говорят и делают. Можешь на меня рассчитывать!
Какое-то время женщины молча смотрели друг другу в глаза.
– Можешь на меня рассчитывать, – повторила Хенет.
Губы Нофрет растянулись в улыбке – это была довольно странная улыбка.
– Да, – сказала она. – Я тебя поняла, Хенет. Думаю, на тебя можно рассчитывать.
Имхотеп шумно прочистил горло.
– Ну вот, похоже, все устроилось… да… все в порядке. Улаживать дела – это у меня всегда хорошо получалось.
Услышав каркающий смех, Имхотеп резко обернулся и увидел стоящую на пороге комнаты мать. Она тяжело опиралась на палку и выглядела еще более сморщенной и язвительной, чем обычно.
– Какой у меня замечательный сын! – фыркнула она.
– Мне нужно спешить… осталось дать кое-какие указания Хори… – пробормотал Имхотеп и с озабоченным видом поспешно вышел, старательно избегая встречаться взглядом с матерью.
Иса повелительно кивнула Хенет, и та послушно выскользнула из комнаты.
Нофрет встала. Они с Исой смотрели друг на друга.
– Значит, мой сын оставляет тебя здесь? Тебе лучше поехать с ним, Нофрет.
– Он желает, чтобы я осталась.
Голос Нофрет был тихим и кротким. Иса презрительно усмехнулась:
