— Ну, сказал, что вы серьезно поссорились. Что он давно мечтал сфотографировать тебя обнаженной и вот не удержался, хотя и тайком от тебя. Одна из фотографий получилась просто гениальная, он показал ее Валерке, а тот попросил оставить на денек у него. Пойми, Тамарка, он позвонил в самый интимный момент, мне было не до подробностей. И вот теперь гад Валерка продемонстрировал тебе снимок, а ты смертельно обиделась. Примерно так. Вы ж не первый раз ссоритесь, а потом всегда миритесь. Я надеялась, ты денек подуешься и простишь. Ленька был не в себе, да, но ты ж его знаешь! Он из любой чуши может сделать мировую трагедию. Самое обидное, — Ленка махнула рукой, — все равно секса больше не получилось. Мы с Никитой поцапались, и я выгнала его вон. Хотя Дима должен был вернуться не раньше восьми, и у нас еще была масса времени. Кто такой этот Никита, чтобы критиковать мне в лицо моего брата?
— Никита… — невольно повторила Тамара. — Обуховский?
— Ну, да. Я знаю, что ты подумала. Мне тридцать, а ему двадцать три. Так я ж не замуж за него собираюсь, что б он там ни вообразил! А для секса самое то. Очень способный мальчик.
Тамара и не догадывалась, что Никита Обуховский — Ленкин любовник. Парень симпатичный, но Тамаре всегда был неприятен, возможно, по ассоциации с Катюшей. Они оба учились в Театральном, и ввела Никиту в круг знакомых Леонида именно Катюша.
— Короче, я вчера обозлилась и больше Леньке не звонила, — продолжила Ленка. — Но, по логике вещей, он должен был не сидеть дома, а искать тебя. А, раз сидел дома, значит, кто-то к нему приехал.
— Где он мог меня искать? — печально вздохнула Тамара, обдумавшая вчерашние события не один десяток раз.
— А это неважно. Я сама такая. Лучше бесполезные действия, чем никаких. Не перебивай, слушай! После тебя ко мне заявился этот капитан Корягин. Кстати, как он тебе?
— Никак, — растерялась Тамара. — Не помню.
— Идиот! — припечатала Ленка. — Явился и заявляет: "Я обращаюсь к вам как к ближайшей родственнице Леонида Неволина. Но вы, похоже, уже в курсе его гибели? Когда и от кого вы об этом узнали?" Я вся зареванная, а он словно протокол зачитывает. Изображает сочувствие, а сам исходит самодовольством. Не знаю, как я сразу не спустила его с лестницы. Просто не было сил.
— Почему это не самоубийство? — не выдержала Тамара. Она привыкла, что Ленка любой разговор легко переводит на себя, и обычно спокойно выслушивала ее, но не теперь.
— Сперва он стал задавать вопросы. Были ли у Леонида враги, могли ли они желать ему смерти. А больше всего спрашивал про тебя, Тамарка. Не ссорились ли вы, особенно в последние дни. Не собирался ли Ленька тебя бросить. Правда ли, что ты очень ревнива. Знаю ли я Катюшу Миронову. Надо быть последней дурой, чтобы не понять, куда он клонит. Ну, я и не выдержала. Да что ж это такое, Тамарка! — вскипела Лена. — Если бы Ленька был жив, он никогда бы не позволил, чтобы какой-то посторонний мужик говорил о тебе гадости! Убил бы его на месте, я знаю. А теперь не успел он умереть, как все делается ему наперекор! Он и так умер, а его еще и обижают…
Из глаз Ленки ручьем потекли слезы, но она упрямо продолжила:
— Раз он сам не может себя теперь защитить, это буду делать я. Он любит тебя, и он не разрешил бы несправедливо тебя обвинить. Он бы и справедливо тебя обвинить не разрешил. И я не разрешу. Я сказала этому капитану, что насквозь вижу его идиотские хитрости, но пускай он даже и не надеется. Что у вас с Ленькой идеальная пара, лучше не бывает. Что ты очень порядочная и никого не могла бы убить, тем более Леньку. Что он несет такую чушь, такую чушь, что пускай только попробует это кому-нибудь повторить, и все будут над ним потешаться. Вот так.
— Спасибо.
— Не за что, — удивилась Ленка. — Как еще я могла поступить? Ты слушай дальше. Видимо, я задела этого типа за живое, это я умею. Он переменился в лице и злорадно говорит: "Ах, будут потешаться? Да ничего подобного! Там и не пахнет самоубийством. Шприц лежит не с той стороны, и на нем нет отпечатков пальцев. И еще кое-что о вашей любимой Погосян, о чем я вам сообщать пока не собираюсь. Мы еще посмотрим, кто из нас дурак".
Тамара встала, подошла к окну. Ей хотелось поблагодарить Бога, а перед лицом атеистки-Ленки это выглядело бы вызывающе. «Спасибо», — прошептала Тамара одними губами. Жизнь оставалась пустой и беспросветной, однако боль в душе стала немного меньше. Леонид не покончил с собой — его убили. Он не так грешен — и она, Тамара, тоже. Не она — причина его смерти. Тогда кто?
— Что скажешь? — настойчиво требовала ответа Лена.
— Хорошо, — тихо произнесла Тамара, глядя в светлеющее небо.
Лена пожала плечами.
— Ты хоть слушаешь, о чем я говорю? Какой гад сделал Леньке укол, это мы отложим на потом. Умру, но узнаю. Сперва о тебе. Тебя сегодня вызвали к капитану, так?
— Да. На двенадцать тридцать.
— Ты вчера говорила ему о вашей ссоре с Ленькой?
— Не помню. Нет.
— И сегодня незачем. Скажешь ему, что все у вас в ажуре. Ну, разве что Ленька был недоволен, поскольку из-за болезни Надежды Дмитриевны ты временно переехала к ней. На редкость удачно пришлась эта болезнь, все твои отлучки можно списать на нее. Хоть раз от твоей матери какая-то польза! Итак, не вздумай признаться, что взревновала к Катюше. Не вздумай говорить, что распсиховалась вчера из-за фотографии. Капитан без того тебя подозревает, еще не хватало давать ему мотив.
— Но если он спросит, — объяснила Тамара, — не буду же я его обманывать.
— Будешь, — возразила Лена. — А как же? Иначе тебя посадят, а Ленька мне бы этого не простил.
Помолчав, Тамара отрицательно покачала головой.
— Нет, Ленка. Если я не скажу правды, все запутается, и милиция не сможет найти убийцу.
— Да они и не собираются его искать. Точнее, уверены, что нашли. Тебя. Не знаю, как ты умудрилась этому капитану так резко не понравиться. Хотя знаешь, меня ты поначалу тоже раздражала. Пока я не поняла, что твое высокомерие показное.
— Высокомерие? — несколько опешила Тамара. — У меня?
— Ну, ты так смотришь, будто мы с нашими делами тебе до фени. Вот и теперь. Я стараюсь, как лучше, а ты упираешься. Не хочешь врать — не ври. Просто умолчи.
— А если правду расскажет Катюша?
Лену эта мысль обескуражила лишь на мгновение.
— Мало ли Ленька тебе изменял! Это случалось так часто, что ты могла уже привыкнуть и не обращать внимания. Ну, переспал с Катюшей — делов-то…
Тамара вздрогнула. Казалось, чего уж теперь переживать, но спокойное "это случалось так часто" задело, словно удар хлыста.
— Почему? — вырвалось у нее. — Почему он изменял мне, Ленка?
Лена задумалась.
— А черт его разберет! Я вот все три раза выходила замуж по страстной любви и всем своим мужьям изменяла. Ну, Сережке еще понятно. Он был моим первым мужчиной… если, конечно, это называется мужчиной. Нам было по семнадцать, мы учились в одном классе и воображали себя Ромео и Джульеттой. Едва нам стукнуло по восемнадцать, мои родители стали настаивать на регистрации брака. Наверное, боялись, что я залечу. Ну, мы и зарегистрировались.
— А потом?
Лена, разумеется, снова перевела разговор на себя, однако Тамара жадно слушала. Брат и сестра были во многом схожи.
— А потом я стала зрелой двадцатилетней женщиной, а он оставался пацаном. Кстати, не поверишь, кто был моим первым любовником? Валерка Галеев. Когда я смотрю сейчас на его обвислые щеки, самой не верится. Но опыт у него был не то, что у моего Сережки. Попав в руки Валерки, я почувствовала разницу. Ну, и захотелось попробовать с другими. Как женщина узнает, на что способна, если ограничивается одним партнером? Кстати, Сережке это тоже шло на пользу. Я человек взрывной, но после хорошего секса всегда в превосходном настроении, и он не мог нарадоваться. Да и в постели я стала не в пример лучше. Но тут я встретила Володьку, и у меня поехала крыша. Я развелась с Сережкой и вышла за него.
— Но ему ты тоже изменяла?
— В данном случае первым начал он. Сначала я ничего не замечала, но постепенно он обнаглел и принялся кадрить девиц прямо в моем присутствии. Я разозлилась и решила ответить адекватно. Хотя, вообще говоря, у Володьки был столь разнообразный секс, что дополнительно мне не требовалось. Но ты ж понимаешь, возможности мужчин небезграничны. Это от женщины не убудет, имей она хоть сотню любовников, а мужчина, изменяя, недодает потом жене. Короче, я совершенно пошла в разнос, а ему хоть бы что. Даже наоборот — а не попробовать ли секс втроем, да вчетвером, да еще как-нибудь. И приводит этих своих девиц, будто я ему никто. Измотал нервы до предела. Хотя сейчас эти годы я вспоминаю, как сладкий сон. Никогда у меня не было такой интересной и насыщенной жизни, но тогда я этого не понимала. Короче, познакомилась с Димой, и так меня вдруг к нему потянуло. Спокойный, надежный, верный, любящий. За ним, как за каменной стеной. Развелась я с Володькой и вышла за Диму. Хотя, чего скрывать, сразу видела, что в смысле сексуальной фантазии он не блещет. Я понимала, что буду ему изменять — потихоньку, чтоб его не расстраивать. Он такой положительный, что переживал бы, понимаешь?
