– Ой, Поля, столько денег уплы-ы-ло…
Губы мои снова сами собой растянулись. И как только эта ужасная женщина может шутить, когда мое сердце разрывается от скорби?!. Но Полина повысила голос:
– Довольно, довольно! Денег не вернешь, а потому не стоит по ним убиваться. Тем более, что у нас с тобой, кажется, назревает еще один клиент.
– Кто?! – Мои слезы тут же просохли.
– Лида Уткина. Странно, как я сразу о ней не подумала! Девчонку, оказывается, замучили допросы, подозрения и глупые обвинения. И, по-моему, совесть тоже: она всерьез считает себя виноватой в смерти мужа. Она ведь по-своему любила Стаса, хотя, конечно, изменяла ему по-черному… Она сказала, что постарается «сделать для него все, что может, хотя бы после смерти». Так что наши интересы тут совпали полностью.
– Значит, мы едем в Кушум?
– Еще как едем! Кстати, Лидуся ждет нас там с двух часов, а нам теперь дай Бог успеть бы к пяти… Давай-ка, быстренько умойся, приведи себя в порядок – и вперед!
– Я есть хочу!
– Господи… Ладно, намажу тебе бутерброд, горе мое! А основательно пообедаем на даче.
– А гонорар? – всхлипнула я.
– Чего-о? – не поняла сестра.
– Эта твоя Уткина заплатит нам за работу?
– Ну, Ольга, ты даешь! «Гонорар»… Чья б корова мычала, а уж твоя бы…
Бросив в мою сторону уничтожающий взгляд, Полина принялась яростно распихивать провизию по сумкам.
– Разумеется, ни о каких пяти «штуках» тут не может быть и речи, дорогая сестренка. Лидии похороны предстоят, сама понимаешь. Но и бесплатно вкалывать не придется, это я гарантирую. Раз уж мы с тобой все равно увязли в этом деле по уши, выбирать не приходится!
Полина Андреевна, как всегда, была права. Ну, не всегда, конечно, но… почти. Настроение у меня было, конечно, траурное: моя ладонь еще так живо помнила приятную тяжесть конверта с долларовым эквивалентом!.. Однако я понимала, что жизнь не кончилась. Поэтому покорно поплелась в ванную и, борясь с подступающими слезами, плескалась там до тех пор, пока Полина не стала тарабанить в дверь.
В начале пятого мы погрузились в «Ниссан» со всеми «корзинами и картонками» и медленно поплыли в общем потоке машин и троллейбусов в сторону Кушумской трассы. Сестра сунула в магнитолу кассету Фили Киркорова – по-моему, первую попавшуюся.
Разговаривать не хотелось, и почти всю дорогу тишину нарушал лишь голос юного супруга нашей пожилой поп-звезды. Я сумрачно смотрела на великолепный волжский пейзаж, испорченный безвкусными особняками «новых русских», и размышляла о превратностях своей судьбы. Полина курила, выпуская в открытое окошко колечки дыма.
Когда уже проехали указатель, сообщающий, что мы в Усть-Кушуме, она уменьшила громкость.
– У меня из головы не идет этот твой коммуняка, Кольцов. Не могу отделаться от мысли, что он в нашем деле – не просто свидетель.
У меня екнуло сердце. Господи, с этой ужасной потерей аванса я совсем забыла о главном!
– Почему ты так думаешь?
– Простой логический вывод. Судя по тому, что рассказала тебе о нем Арбатова, это фрукт еще тот! Такие не останавливаются на полпути. Если он в самом деле интересовался тайной Стаса Уткина, то это неспроста. Попомни мое слово: твой «красный лев» еще преподнесет нам сюрприз!
– И никакой он не мой, что ты все выдумываешь! – огрызнулась я, кусая ногти.
Некоторое время опять молчали. Полина сверялась с местностью и была занята тем, чтобы не пропустить нужный поворот. Наконец произнесла насмешливо:
– А я думала, ты будешь его защищать! Что это с тобой случилось?
– Ну и буду, да! Нельзя же основывать свои суждения только на том, что сказала Арбатова. Она сама, между прочим, хороший «овощ» – судя по тому, что я о ней знаю, да и ты тоже. И вообще: трудно ждать, что женщина будет хорошо отзываться о своем бывшем любовнике!
Усмешка растаяла на губах сестры. Она взглянула удивленно, даже озабоченно.
– Ольга, да что с тобой, в самом деле? Ты вся на нервах! Неужели еще переживаешь из-за этих дурацких денег?
– Нет, Поля. Переживаю, конечно, но… Я должна тебе что-то рассказать.
– Вот как? О чем?
– Не о чем, а о ком! О нем… Кольцове.
– «И это все о нем»! Ну, валяй. Если только ты не хочешь признаться, что согрешила с ним прямо в кабинете Бабанского: это меня не интересует.
– Полина, как ты можешь! Я о серьезных вещах, а ты… Он был там! Понимаешь?
– Пока еще ничегошеньки. «Он» – это, надо думать, Женя Кольцов. И где же он был?
– Господи, ну какая ты непонятливая! В квартире Бабанского, конечно! В тот момент, когда беднягу убили.
Глава пятая. Осы слетаются на сладкое Полина
«Ниссан» резко занесло влево, и я чуть не сшибла каменный столб какого-то резного чугунного «заборчика», ничуть не уступающего знаменитой ограде наших тарасовских «Липок».
– Ах ты… так твою разэтак!
Рубанув по тормозам, я уставилась на Ольгу, которая как ни в чем не бывало смотрела на меня.
– Ты видела его?!
– Нет, конечно! Но… – Оленька потупила глаза, как школьница. – Я его чувствовала, понимаешь?
– Что еще за ерунда?
– И ничего не ерунда! Когда ты сказала, чтобы я обнюхала квартиру – между прочим, самым издевательским тоном! – то я, к твоему сведению, именно так и поступила. И почувствовала знакомый запах. Я запомнила его еще днем, в редакции: Евгений тогда наклонился ко мне очень близко – сказать какую-то колкость про своего приятеля.
– Значит, очень близко? – Я ухмыльнулась. – Понятненько… И что же такого особенного было в запахе этого самца? Почему ты не могла спутать его ни с каким другим?
– Полина Андреевна, ты невыносима! Причем здесь запах самца?! Фу, пошлость какая! Если хочешь знать, это и в самом деле был особенный запах. Совершенно особенный!
Сестренка перестала обиженно поджимать губки, а в глазах появилось что-то этакое – томно-мечтательное.
– Знаешь, как говорят англичане? Настоящий джентльмен пахнет чуть-чуть хорошим табаком, чуть-чуть хорошим вином и чуть-чуть хорошими духами. Так вот: если исходить из этого критерия, то Кольцов – настоящий джентльмен, Поленька! Впрочем, это видно что называется невооруженным глазом, никаких поговорок не надо… О чем я? Ах да: запах. Не уверена, что в нем присутствовали все перечисленные ингредиенты: по-моему, Евгений был трезв как стеклышко. Но вот духи… Помнишь, ты как-то подарила Кириллу на день рожденья шикарную туалетную воду? Она называлась «Мистер Икс».
Черт бы меня побрал, если б я запоминала такую ерунду! Это самое я и сказала Ольге – слово в слово.
– Ну как же ты не помнишь, Поля! Это было всего лет пять назад. Этот «Мистер Икс» тогда мне жутко понравился, да и Козакову тоже. Потом он стал все время покупать этот самый одеколон – когда кошелек позволял, конечно. А сейчас сменил пристрастия… Я очень давно не слышала запаха той туалетной воды, но сразу его узнала!
– А ты не могла ошибиться? Подумай! Это ведь очень серьезно.
– А я, по-твоему, что делаю? – вспылила сестра. – Вот уж сутки почти все думаю и думаю, скоро воспаление мозгов сделается… Нет, Поля, это точно был запах Евгения! Я почувствовала его сразу, как только вошла в квартиру, но не отдала себе отчета. А потом ты сказала, что убийца прятался в туалете, когда мы вошли, и я понюхала там. После этого у меня отпали последние сомнения. В замкнутом пространстве запах сохранился гораздо лучше.
Ольга скорбно покачала головой.
– Кольцов был в квартире Бабанского, Полина.
– И ты молчала целые сутки!
– Да я и хотела сказать, но никак не получалось! Сначала надо было выбраться оттуда живыми и невредимыми, потом эта истерика в машине, потом я заснула как убитая… А утром ты улизнула ни свет ни заря! Вот и не сказала…
В глубоком раздумье я барабанила пальцами по баранке. Потом повернулась к Ольге.
– Ты понимаешь, что означает твое заявление?
Ее очки полезли на лоб вместе с глазами.
– Но ты же не думаешь, что он… О Господи!
– Нет, моя дорогая: именно так я и думаю! Только Господь тут не при чем, здесь скорее происки дьявола. И любой нормальный человек подумает точно так же, как я: что убийца
– Кольцов.
– Нет, нет!
– Почему же нет? И в милиции подумали бы то же самое, если бы они располагали твоими показаниями. А если б к тому же на башмаках этого «мистера Икс» обнаружили те самые частицы, что я смела с ковра убитого, то обвинение можно было бы считать практически доказанным!
– Все это лишь твои домыслы и ничего больше! Во-первых, в убийстве Артема чувствуется почерк киллера. Ты сама это сказала! Наемные убийцы всегда бросают оружие на месте преступления. Да и где обычный журналист вроде Кольцова мог бы взять такую «игрушку»?
В глубине души я вынуждена была признать, что этот довод «защиты» тянет на два моих, однако не подала и виду.
