— Статья шестьдесят восьмая, пункт "б", неожиданно вполголоса проговорила Жанна.
Хотя она сказала это совсем негромко, Сикстина Павловна мгновенно замолкла и обернулась к ней:
— Чего это?
— Да вы продолжайте, продолжайте, — голос Жанны звучал вполне миролюбиво, — глядишь, еще какая статья нарисуется… Шестьдесят восьмая "б" — это до шести месяцев, а тридцать четвертая "с" — до года…
— Это что ты такое говоришь, какие такие статьи?
— Это я так, к сведению, если вы случайно не знаете Уголовного кодекса и не в курсе, под какие статьи подпадает ваше поведение.
— Да ты чего? — Сикстина Павловна заговорила гораздо тише и без прежних визгливых интонаций. — Что я такого сделала?
— Проникновение в чужое жилище без согласия граждан — это раз…
— Какое проникновение? — почти шепотом возмутилась Сикстина. — Она же, Катька, сама мне дверь открыла…
— Допустим, без взлома, — почти ласково ответила Жанна, — если бы со взломом — тогда уже не до шести месяцев, а до трех лет… — И она мечтательно закатила глаза. — Опять же разжигание межнациональной розни…
— Какой еще розни? — Сикстина начала медленно пятиться к дверям, перебегая взглядом с Жанны на Катерину.
— А что вы там такое насчет лиц кавказской национальности говорили?
— Да я ничего такого и не говорила!
— Это по вашим словам, а нас, между прочим, трое, так кому больше веры будет, как вы думаете?
— Ах ты, ведьма черная! — прошипела Сикстина Павловна, прижавшись спиной к железной двери.
— Вот-вот, я же и говорю — статья тридцать четвертая, пункт "с"! — Жанна улыбалась тетке, как своей лучшей подруге. — Да вы говорите, говорите, может, еще до чего-нибудь договоритесь, посерьезнее! А то что все какие-то мелкие статьи, самое большее на шесть месяцев тянут!
— Это… Катя.., я, пожалуй, пойду… — растерянно проблеяла Сикстина Павловна. — Где тут у тебя замок-то открывается, а то что-то, правда, засиделась, а там передача моя любимая начинается…
Катерина торопливо открыла дверь, а Жанна с хищной и удовлетворенной улыбкой осведомилась:
— Вас проводить, может быть? А то вдруг вы от волнения дорогу домой забыли?
С негромким шипением Сикстина Павловна исчезла.
Катя закрыла дверь и обернулась, сияя:
— Ну, Жанка, ты меня просто потрясла! Как ты с ней расправилась! Ее ведь весь дом до смерти боится! Это ведь не человек, а какой-то вампир! Живой труп! Восставший из ада!
— На шею себе не надо позволять садиться, холодно проговорила Жанна, — чувство соб ственного достоинства нужно иметь! Всякая, понимаешь, старушонка из коробчонки кричать на нас будет!
— Ну, девочки, ну теперь-то мы выпьем чаю? Катька умоляюще заглядывала в глаза подругам. — После такого стресса, я считаю, это просто необходимо!
— Валяй, — милостиво согласилась Жанна, но имей в виду, что именно это тебя губит. Ты каждый стресс заедаешь конфетой или пирожным, поэтому и не влезаешь ни в одну дверь…
— Ну опять вы за свое! — простонала Катя. Худей, худей.., а между прочим, я и так мужчинам нравлюсь!
— Вот об этом мы и хотели с тобой поговорить, — ледяным тоном произнесла Ирина.
— Что ты имеешь в виду? — Катя взглянула на нее с подозрением.
— Ты неси чай, неси, — разрешила Ирина, тебе не один стресс снимать придется!
Катька отмахнулась от ее слов и устремилась на кухню.
— Вот как раз хорошо, что вы пришли, щебетала она, ставя чайник и потроша свои пакеты, — а я как чувствовала, столько сладкого накупила…
Ирина подумала, что Катька врет. Никого она не ждала. А сладкого она накупила от огорчения. Она надеялась, что проведет со своим знакомым время до вечера, а он прогулял ее по галерее, показал дурацкую выставку, да и был таков. У Ирины мелькнула мысль, что сделал он это неспроста, только вот зачем ему понадобилось водить Катьку к Артемию Лепилину, она никак не могла понять.
Катерина между тем поставила на стол три чашки, сахарницу, нарезала лимон и прикрыла заварочный чайник грелкой в виде курицы, сидящей на яйцах. Катя смастерила эту грелку сама. Ирина в который раз ею восхитилась и решила выпросить у Катьки похожий подарок на день рождения. Катерина достала из пакета коробку шоколадных конфет, булочки со сбитыми сливками и половину фруктового торта. Она добавила бы еще ореховый рулет с кремом, но Жанна поглядела так грозно, что Катька вздохнула и убрала рулет в холодильник.
— Садитесь, девочки! — радушно предложила Катерина, разливая ароматный чай.
— Что это ты расселась? — прошипела Ирина, глядя как Жанна, забыв об всем, уже съела булочку и потянулась за шоколадной конфетой. Мы что, сюда чаи гонять пришли?
— Тебе хорошо, ты все время дома сидишь, а я с работы, — огрызнулась Жанна, — перекусить сегодня некогда было…
Катерина потчевала подруг, себя не забывая.
Когда булочки кончились, от торта остался маленький кусочек и конфет тоже поубавилось, Ирина не выдержала:
— Хватит! Надеюсь, после всего сладкого ты сможешь разговаривать спокойно и не набросишься на нас с упреками?
— Кажется, это вы готовы на меня наброситься, — мгновенно отреагировала Катерина.
Жанна поглядела на часы и отставила чашку.
— Катерина, не морочь нам голову, немедленно рассказывай, с кем ты была на выставке!
— И вчера в кафе, — добавила Ирина.
— Я же тебе уже говорила, — протянула Катька, — а ты еще и Жанне наябедничала. Нет, я не понимаю, девочки, что тут такого? Очень приличный человек, не в шалман меня какой-нибудь завел, а на выставку…
— Понравилось? — деревянным голосом спросила Ирина.
— Ну не то чтобы понравилось, — Катерина отвела глаза. — Что там может понравиться, газеты старые? Но о вкусах не спорят, вот что я скажу!
— Значит, говоришь, приличный человек, тетя в Мюнхене и все такое? — окончательно разозлилась Ирина. — Жанка, мне надоело ходить вокруг да около, держи эту тетеху, а то она со стула свалится.
Она схватила свою сумочку и вывалила из нее на стол фотографии, приговаривая:
— Симпатичный такой блондин.., брови черные… Этот? , На снимке Катькин блондин, племянник мюнхенской тети-искусствоведа обнимался с хорошенькой девицей, чем-то неуловимо знакомой Кате.
— Этот, — пробормотала Катька упавшим голосом, — а откуда у тебя фотография? И кто это рядом с ним?
— Вот-вот, и к делу подошли! — обрадовалась Ирина. — Так я тебе сразу отвечу на оба вопроса. Фотографии эти я нашла в квартире Ксении Стрижевской. Это именно она на снимке обнимается с тетиным племянником. Что молчишь, ты же не можешь ее не узнать, вот же она, вторая справа рядом с Феликсом, ты же сама принесла мне эту фотку из казино!
— Не может быть, — прошептала Катя одними губами.
— Да? — совсем уж озверела Ирина. — Это я тебе не далее как сегодня по телефону говорила, что не может быть таких совпадений, что ты мне ответила? Чтобы я не совала нос, куда не просят, и оставила тебя в покое? Своего идиотского Мамбазимбру еще приплела!
— Оставь его в покое! — пылко вступилась Катя. — Мамбазимброчка хоть мужа пока что мне и не нашел, зато жизнь спас. Я ведь им оборонялась от злодейки Марго, ведь это он ей глаз подбил!
— Хоть какая-то от него польза! — вздохнула Ирина и устало добавила:
— Катька, ну когда ты повзрослеешь? И когда перестанешь верить первому встречному? Вроде бы жизнь тебя учитучит… Все без толку!
— Но зачем? — В голосе Кати звенели слезы. Девочки, может, вы мне объясните, за каким чертом я ему понадобилась?
— С этого надо было начинать, — ехидно проговорила Жанна, — первым делом нужно себе этот вопрос задать.
— Все, хватит причитать! — заявила Ирина, видя, что глаза у Катерины на мокром месте. Катька, не реви, давайте думать! Что он от тебя хотел, о чем вы с ним разговаривали?
— Да так.., о жизни расспрашивал… — Катя смущенно потупила глаза. — Я, кажется, много ему наболтала, не помню…
— Пить надо меньше! — хором заорали подруги. — Вспоминай!
— Ну, кажется, все вертелось вокруг чемодана, еще я ему рассказала о вас, о том, что жила некоторое время у Ирки…
— Спасибо! — вставила Ирина.
— Но про убийство того водителя я ни слова! ь заверила Катерина.
— А еще он очень извинялся, что чемодан в таком виде, — оживилась Катя, — компенсацию заплатил, больше даже, чем чемодан стоил…
— И в каком же виде чемодан? — зловеще спросила Ирина. — Катька, ты же утром говорила, что с ним все в порядке!
— Ну.., он немножко попорчен…
— Показывай! — приказала Жанна.
— Девочки, может, не надо? — жалобно запричитала Катя. — Этот чемодан мне уже так надоел.., хуже горькой редьки… Ну мы же ведь раскусили того мужика, теперь я буду начеку и просто пошлю его подальше… Давайте забудем про это, а?
Жанна поглядела на нее так выразительно, что Катерина встала и без слов отправилась в прихожую, говоря на ходу:
