Но Лидия вошла не одна, и человек, пришедший с ней, не был ее мужем Петей.
– Послушайте, я же вам говорила, – мегера нервно продолжала разговор, начавшийся раньше. – Не знаю я ни про какие рукописи.
– Вы не понимаете, – терпеливо возражал низкий мужской голос, – это очень важно. Наше издательство собирается, во-первых, переиздать его романы, а во-вторых, идут переговоры о том, чтобы перевести их на английский язык и издать в Штатах. И мне очень нужно посмотреть его копию договора.
Лидия прислушалась к его словам – еще бы, запахло деньгами.
– Но вы понимаете, – притворно замялась она, – я ведь не наследник, а опекун… Могу ли я распоряжаться…
– Это ничего, мы могли бы договориться и все оформить, так сказать, задним числом…
Мне не было видно мимики, но по интонации я сообразила, что эти двое поняли друг друга. Повисло настороженное молчание, потом послышалось шуршание, как оказалось, гость доставал визитную карточку. Лидия сделала вид, что прониклась идеей, но потом, как видно, ей пришло в голову, что официальной доверенности от Саши у нее нет, и не будет ли с этим проблем. Она пригласила гостя в комнату посмотреть на Сашу и поискать договор. Я встрепенулась: в письменном столе они ничего не найдут. На книжных полках – тоже. И направятся в кладовку. Поэтому я прижала палец к губам и подтолкнула Лешку к двери. Он тихонько приоткрыл дверь и заглянул в щелку, а я тем временем сорвала с одной из коробок бумажку, на которой было написано «Сашины рукописи и документы». Очень мне вдруг не захотелось, чтобы они рылись в его бумагах. Было ясно, что типу с низким голосом нужны какие-то документы. Мегера ослеплена жадностью и готова за деньги отдать все. Она чувствует, что положение ее здесь неустойчиво и квартира эта ей вряд ли обломится. Поэтому они с Петей и тащат отсюда все подряд. А тут кстати подвернулся какой-то тип из издательства.
Ну уж нет, на этот раз я не дам им обобрать Сашу. Если действительно полагаются ему какие-то деньги, то пусть он сам их получит. Можно будет улучшить его жизнь или вообще положить его в клинику и лечить. Ведь говорил же доктор Крылов, что с Сашей надо работать. Кстати, что-то он пропал.
Мы с Лешкой выскользнули в коридор. Из комнаты доносились голоса и стук ящиков письменного стола. Бог в помощь вам, господа! Ничего вы там не найдете.
Покидая квартиру, я прихватила визитку, которая лежала на столике у телефона. К счастью, Лидия не закрыла дверь изнутри, а только захлопнула на один французский замок. Мы выскочили на лестницу и столкнулись с поднимающейся Павлиной Ивановной.
– Вы чегой-то? – начала было она, но я быстро выхватила у нее ключи и открыла дверь ее квартиры.
Мое нежелание показывать Лидии Лешку Павлина полностью одобрила.
– Еше скажет, что ты продукты у Саши воруешь.
На лестнице стукнула дверь, мы кинулись к глазку. Лидия провожала своего гостя. Он мне не понравился. На вид человек был молодой и спортивный и даже прилично подстрижен, но что-то в нем было не так… Но, возможно, я заранее была настроена против него, потому что порядочный человек не стал бы обделывать сомнительные делишки за спиной беспомощного инвалида. Я взглянула на визитку. Карточка была красивая – на лиловом фоне написано золотом «Пшеничный Валентин Викторович. Издательство „Сириус“». Тот тип, Пшеничный, если это был он, спустился по лестнице. Подъезд был виден из квартиры Саши, а окна Павлины Ивановны выходили во двор. На всякий случай я выглянула из окна и очень удивилась, потому что посетитель Лидии вышел из-под арки во двор. Шел он деловым решительным шагом и сел в темно-серую машину с затемненными стеклами, причем не на место водителя, а рядом. Имеет личного шофера? Значит, издательство очень крупное. И если он владелец издательства, то документы, которые он хочет получить от Саши, чрезвычайно важны. Но на владельца издательства гость Лидии был не похож. Сама я не могла объяснить почему, но не походил он на крупного бизнесмена. А походил на человека, связанного с криминальными структурами. Не рядового бандита, а из командного состава. И к тому же у меня были подозрения, что в машине еще находились люди, кроме него и шофера. Все вместе поехали за копией договора… Кстати, какого договора? Какого романа? И если он сказал «копия», то у них в издательстве должен быть оригинал. И при чем же тогда Саша, что им от него нужно? Не обязательно быть Надеждой Николаевной, чтобы догадаться, что тут дело нечисто. И не может ли быть, что эти люди искали то же самое, что и мы с Надеждой, – то есть разъяснение, как фото дочери испанского миллиардера попало в квартиру скромного русского писателя и какое отношение к ним имеет погибшая актриса Театра на Фонтанке?
Я набрала номер, указанный на визитке.
– Издательство «Сириус»?
– Они переехали, – буркнул нелюбезный женский голос.
– А куда, вы не знаете?
– Понятия не имею! – Девица бросила трубку.
С одной стороны – ничего странного, вполне могли переехать, а с другой – зачем давать негодную визитку? Для солидности, что ли?
Мы потихоньку выбрались из дома на Шпалерной и поехали к свекрови, потому что не могла же я таскать ребенка все время с собой, а Тамаре Васильевне лучше не стало.
Свекор со свекровью жили очень уединенно. Он полтора года вообще не выходил из дома. Какая-то странная у него была болезнь: на улице начинала кружиться голова. Я не спорю, в старости всякое бывает, да только человек-то он был не старый – едва исполнилось шестьдесят три года. Так или иначе, он сидел дома, соблюдал строгий режим, ел четыре раза в день по часам диетические продукты, пил кучу лекарств, регулярно мерил температуру и вел строгий учет своего мочеиспускания и стула. Жизнь свекрови он полностью заполнил собой, своими болезнями и настроением. Она никогда ни с кем этого не обсуждала.
Когда мы с ее сыном были еще женаты, она приезжала к нам очень редко – не могла вырваться из дома надолго. По этой же причине они редко брали к себе Лешку. Но в последнее время свекровь никогда не отказывалась посидеть с ребенком, очевидно, чувствовала себя виноватой. Как уж она сумела убедить своего мужа, не знаю. Он-то был очень недоволен присутствием Лешки – еще бы, часть жениных забот доставалось не ему!
Домой я вернулась поздно, только-только успела позвонить Надежде и обменяться с ней информацией. И уже совсем поздно до меня дозвонился Андрей.
– Маша, куда вы пропали? Я волновался.
– Да я тут… в общем, ничего особенного.
– Леша уже спит?
– Он у бабушки, – ляпнула я, и это было моей ошибкой.
– Значит, ты завтра вечером свободна? – обрадовался Андрей. – Я заеду.
Мне немножко не понравилась его решительность. Хотя… он и так долго ходил вокруг да около.
Зеркало в коридоре пыталось меня образумить, но я легкомысленно решила, что оно нарочно показывает гадости, а на самом деле… «Не родись красив, а родись счастлив», «Нам с лица не воду пить», «Были бы кости, а мясо нарастет», «На вкус и цвет товарища нет» и еще очень много пословиц и поговорок вспомнила я, глядя на себя в зеркало.
Пока не забыла, скажу, что это был последний раз в моей жизни, когда я руководствовалась мнением кого-то постороннего, в данном случае, народной мудростью. С тех пор я доверяю только собственной интуиции. И мое мнение такое, что мудрость народа сильно преувеличена.
Перед сном я просмотрела всю папку с Сашиными договорами. Как мы с Надеждой и предполагали, договоров с издательством «Сириус» там не было.
Спать я легла в непривычно тихой без Лешки квартире, а наутро побежала на Шпалерную. Лидия сама открыла мне дверь. Выглядела она так, как будто всю ночь на ней возили не воду, а отбросы с одной помойки на другую. Когда я вошла в квартиру, то поняла, почему. Квартира носила следы жуткого погрома, то есть не то чтобы погрома, но все было выворочено из шкафов, и в кладовке полный кавардак, чтобы не сказать хуже. Понукаемая жадностью, наша мегера всю ночь искала какие-то документы, договоры, но ничего не нашла, потому что папку я унесла еще раньше. Но даже если бы я ее не унесла, вчерашнему посетителю были не нужны договоры на три Сашиных романа. То все дело прошлое. Если бы Лидия так патологически не любила деньги, она бы догадалась, что дело нечисто, но куда там!
– Плохо спали? – осведомилась я невинным тоном. – Вид у вас утомленный, мешки под глазами, но вас это не портит – кажетесь старше и солиднее.
Выдра посмотрела на меня с ненавистью, но настолько устала, что ей лень было ворочать языком, чтобы сказать ответную гадость. Она молча прошла в коридор, по дороге собралась с силами и буркнула мне что-то насчет тщательной уборки и пыли под шкафом. Ну это уж она врет, пыль по углам я не оставляю. Зазвонил телефон. По некоторым репликам сразу залебезившей мымры я поняла, что Петя продрал глаза и не знает, чем завтракать.
– Иду, милый! – пропела Лидия, а мне прошипела сквозь зубы: – Окна бы вымыла. С улицы смотреть страшно.
