– Зачем? – начала было я, но замолчала.
– Вот, ты и сама догадалась. Из-за Александра. Вот представь, познакомились они где-то за границей случайно, влюбились друг в друга, а как встречаться? Ну, допустим, поехал он раз на Майорку там или в Италию… пожил там две недели, а на долгое время-то и денег не хватит.
Что там старуха соседка-то говорила? Жили скромно, вдвоем с матерью. Конечно, можно у возлюбленной денег на дорогу взять, но ведь не всякий мужчина возьмет, иной ведь и уважать себя за такое перестанет! А она-то может ездить, куда захочет, но если сюда припрется под своим именем, то никакого уединения для влюбленных не получится, потому что репортеры всю жизнь испоганят. Опять же опасно, страна у нас криминальная. И папа-миллиардер небось недоволен бы был и в Россию ее ни за что бы не пустил: опасно. Тогда она, испанка-то, себе на погибель находит охранное агентство «Барс» и ставит перед ними задачу найти ей двойника. Те расстарались и, чтобы видно было, за что они берут с Долорес такие огромные деньги (а уж это точно, что огромные, можешь не сомневаться), предоставили ей документальное доказательство. Видимо, объяснялся с ними Александр, вот и оставил альбом у себя. И было все замечательно, Ларису отправляют куда-то под видом Долорес, чтобы она там помаячила – на курорт какой-нибудь богатый, а сами влюбленные снимают квартирку, чтобы Долорес в гостинице не светиться, и воркуют там на свободе.
Когда я представила себе такую картину, она почему-то мне так не понравилась, что я даже заерзала на скамейке. Надежда посмотрела на меня с таким проницательным ехидством, что я рассердилась и собиралась сказать какую-нибудь гадость, но усилием воли сдержалась, потому что ссориться с ней мне не хотелось.
– И вы теперь пойдете в агентство «Барс»? – спросила я, чтобы переменить тему.
– Вряд ли мне что-нибудь там скажут, – отвернулась Надежда, – агентства берегут своих клиентов и не станут трепаться первому встречному.
Она еще немножко подумала, потом оживилась:
– Кажется, я знаю, как подобраться к этому «Барсу». Теперь разберемся с документом. К сожалению, я не владею деловым английским. Единственное, что можно сказать с уверенностью: документ этот подписан Мигелем Руисом Санчесом.
Действительно, имя испанского миллиардера встречалось там неоднократно – и в начале, и в конце перед подписью. И кое-где мы нашли еще имя Долорес.
– Ну и ну, – удивленно протянула Надежда, – у меня сильнейшее впечатление, что ты нашла… завещание миллиардера.
– Быть не может, – поразилась я, – с чего это ему хранить свое завещание здесь, в России?
– Во-первых, хранил документ не он, а его дочь и наследница, а во-вторых, мы скоро это узнаем, потому что уж кого-кого, а человека, мало-мальски читающего по-английски, мы найдем без труда. Вот с охранной фирмой «Барс» будет значительно труднее.
Взглянув на часы, я ахнула: ведь меня же ждет Андрей. Хотя сегодня мне совершенно не хотелось с ним встречаться, я усовестилась, вспомнив, как хорошо он относился к Лешке, и поспешила домой. Хорошо бы сократить визит до минимума, потому что я очень устала, много дел, и вообще, что он собирается у меня делать? Если посидеть вечером за чашкой кофе и поговорить о жизни – это одно, а если он рассчитывает на что-то другое, то об этом «другом» не может быть и речи. Не говоря уже о моральных аспектах, со времени моих неудачных родов прошло четыре месяца. И доктор сказал, что если бы был любящий ласковый муж, так и то только через полгода потихонечку, а тут, с незнакомым мужчиной… Да и вообще, мне этого совершенно не хочется. Хорошо бы отговориться сегодня от свидания. Но опять все будут пилить и твердить, что жизнь продолжается, что нельзя все время быть одной и так далее.
У парадной на лавочке рядышком сидели Андрей и мой бывший муженек. Какой приятный сюрприз! Они мило покуривали и болтали.
– Вы что, знакомы? – холодно спросила я, не поздоровавшись.
Они вскочили оба одновременно и уставились на меня.
– Вот, значит, как, – угрожающе прошипел мой бывший, – вот, ты, значит, какая. А я-то дурак…
В голосе его явственно прорывались интонации мужа, вернувшегося к любимой жене из командировки рано утром и заставшего в своей постели чужого волосатого мужика.
– Ты в уме? – удивленно спросила я. – Ты соображаешь, что говоришь?
– Извини, мужик, – поддержал меня Андрей, – ты тут сегодня не к месту.
– Ах ты! – Стас рванулся ко мне, но прежде, чем он успел сказать бранное слово, Андрей сжал его локоть так сильно, что Стас побелел.
Я жутко разозлилась, тем более что из окон на нас пялились соседи, и даже Тамара Васильевна выглядывала в форточку и надела очки, чтобы лучше видеть.
– Слушай, мразь, – я наклонилась и зашептала Стасу в самое ухо, – если сейчас немедленно не уберешься, я завтра иду в милицию и сдаю там тебя и твою кралю. Ты того рыжего Валерия знал, это факт. Я расскажу про перстень – вот и мотив для милиции. Так что можешь заранее собирать теплые вещи. Последний раз предупреждаю. Ты меня знаешь.
Он посмотрел мне в глаза, понял, что я не шучу, вырвал свой локоть у Андрея и ушел, не оглядываясь.
– Что ты ему сказала? – спросил Андрей.
– Так, кое-что, к делу не относится.
Я взяла его под руку и под заинтересованными взглядами соседей мы неторопливо прошли в парадную. Не могу сказать, что после этой сцены у меня появилось желание пообщаться с Андреем в интимной обстановке, но, во-первых, мне понравилось, как он себя вел в данной ситуации, а во-вторых, не могла же я выяснять с ним отношения при людях.
Когда мы вошли в квартиру, я немного воспряла духом. Теперь можно сказать Андрею, что я очень разнервничалась после сцены с бывшим мужем, что настроение упало и заниматься с ним любовью я сегодня не в состоянии. Поэтому мы просто посидим, выпьем кофе, а потом я его вежливо выпровожу, якобы до следующего раза. А будет ли следующий раз – об этом я подумаю после.
Андрей взял из моих рук ключи и сам открыл дверь квартиры, потом он тщательно запер все замки изнутри и сказал, улыбаясь:
– Наконец-то мы одни!
Я улыбнулась в ответ и направилась на кухню.
– Поужинаем?
– Хорошо, – оживился он, – я тут кое-что принес.
И он выложил на стол бутылку вина, какие-то деликатесные салаты в пластиковых коробочках и еще фрукты, сыр…
– Не беспокойся ни о чем, – шепнул он, – все будет хорошо.
Легко сказать – не беспокойся! Человек питает насчет меня какие-то надежды, а я самым натуральным образом собираюсь его продинамить. Я накрыла стол в комнате, постелила свежую скатерть, поставила хрустальные бокалы. Андрей помогал мне как-то суетливо, а может, мне так казалось из-за того, что я нервничала.
– За что мы выпьем? – спросил он, глядя мне в глаза со значением.
Вся сцена очень напоминала сотни раз виденное в кинофильмах, даже, скорее, в рекламных роликах – об этом свидетельствовали диковинные салаты на столе. Казалось, что сейчас появится на экране тюбик зубной пасты, которая защищает наши зубы, когда мы спим, занимаемся любовью или вообще уже давно умерли, а паста все продолжает защищать челюсти у скелетов. А может, это будет флакончик шампуня или вообще презервативы?
Андрей смотрел на меня требовательно и ждал, когда я выпью. За всей этой суматохой я совершенно забыла, что мне нельзя пить. Доктор при выписки из больницы сказал, что у меня осталось очень мало сил, и если я еще буду пить и курить, то вообще могу сыграть в ящик. Поэтому я только пригубила бокал и улыбнулась Андрею как можно приветливее.
– Пей! – В голосе Андрея появились приказные нотки, но, заметив, что я удивилась, он сбавил тон. – Это поможет тебе расслабиться. Ты же нервничаешь, я вижу.
По моим наблюдениям, он нервничал еще больше. Уступая его натиску, я глотнула из бокала, посчитав, что от одного глотка мне плохо не станет.
– Принеси мне воды, там бутылка в холодильнике.
Он нехотя пошел на кухню, а я подошла к секретеру и вылила почти весь бокал в Лешкин стаканчик для карандашей. Андрей застал меня у секретера и смотрел подозрительно. Пришлось выпить остатки из бокала. Тогда он разрешил мне поесть. Механически я жевала что-то, кажется, спаржу, а может, это была капуста. Или креветки, или еще какие-то дары моря. В голове началось какое-то отупение, перед глазами поплыл туман. Неужели все из-за двух глотков вина? Андрей, между тем, налил мне еще.
– Оставь меня, я уже выпила целый бокал, – слабо протестовала я.
Он немного опомнился и заговорил о пустяках, внимательно за мной наблюдая. Сам он почти не ел и не пил. Когда он на миг отвернулся к окну, я встряхнула головой, стремясь собрать ускользающие мысли. Очевидно, пить мне совсем не стоило, потому что я совершенно расклеилась. Андрей не может этого не видеть, а сам наливает мне еще. Зачем ему нужно, чтобы я напилась? Сжав зубы, я встала и подошла к зеркальной дверце шкафа. Там отражалось нечто несуразное. С этаким чучелом ни один нормальный мужчина не захочет иметь дело. Тогда что вообще происходит?
