– Ясное дело, больница, – ответила я и попыталась расстегнуть пуговицы на куртке, но замерзшие руки не желали слушаться.
– Да вы не торопитесь, – вздохнула Лена, – можете тут хоть до шести утра сидеть. Смена в семь прибудет, если тихо, то пожалуйста. Главное, не шумите.
Мне наконец удалось переодеться, и Лена довела «старшую сестру» до дверей палаты.
– Если чего, – шепнула она, – я в сестринской сижу.
Я кивнула и толкнула дверь. Лежавший на кровати сухощавый, даже худой парень отложил книжку и удивленно глянул на меня:
– Вы ко мне?
– Да, Саша.
– Мы знакомы?
– Только заочно.
– В чем дело? – резко спросил он.
Его красивые, карие глаза сузились, превратившись в щелочки, подбородок приподнялся, и весь он, подобравшись, начал походить на сжатую пружину. Тронь такую случайно и мигом получишь по пальцам.
– Ты не злись, – сказала я и села на кровать, – лучше послушай, чего расскажу.
Начав со смерти Богдана, я перешла к «шутнику», толкнувшему на самоубийство Надю, вспомнила про Правдина, а напоследок спросила:
– Сколько тебе предложили за почку?
– Пять тысяч.
– А с матери Славика и с меня, когда я прикидывалась его женой, попросили пятнадцать, понимаешь, куда разница девается? Знаешь, пока мы сидели с твоей Галей у ворот, я случайно видела, на какой машине укатила Алла Станиславовна. Такой шикарный «Мерседес». Догадываешься, откуда у нее столько денежек? Все от несчастных людей получены, от тех, кто смертельно болен, и от тех, кто вроде тебя в безвыходное положение попал.
– Ну и чего вы хотите? – вздохнул Саша.
– Найти убийцу Нади, понимаешь, мы еще в школе вместе учились с первого класса.
– А я здесь при чем?
– Знаешь, где лежат ключи от кабинета Аллы Станиславовны?
– Нет, зачем мне?
– Спроси у Лены.
Саша хмыкнул:
– Зачем мне в эту ситуацию впутываться, нашли дурака!
Я тяжело вздохнула:
– Послушай, твоя жена права, остаться в молодые годы инвалидом очень плохо, одна почка – это серьезно.
– Мне здесь все подробно объяснили, – нахмурился Саша, – почки парный орган, ничего дурного не случится, если жить с одной. Многие люди своим родственникам помогают, и ничего, живут.
– Это, пока ты молодой, все в порядке, – пыталась я вразумить парня, – а вдруг в среднем возрасте болезни начнутся? Ведь не зря природа предусмотрела «двойной» набор?
– Мне очень деньги нужны, – хмуро ответил Саша, – долг вернуть.
– Я помогу тебе.
– Как это, интересно?
– У меня есть одна знакомая, невероятно богатая особа, замужем за «новым русским», у нее в доме деньги имеют другой счет.
– Это как?
– Ну ты держишь в кошельке десятки или сотни, а она тысячи. Пять кусков «зеленых» для нее, как для тебя пятьдесят рублей. Я попрошу, она даст.
Саша хмыкнул.
– Шило на мыло менять, отдавать все равно придется.
– Отработаешь у нее.
– Кем?
– Договоримся. Тебе здесь уже заплатили?
– Нет, сказали – после обследования.
– Вот и откажись завтра, скажи, операции испугался.
– Я? Боюсь врачей?!
Господи, до чего же трудно с молодыми – сплошной гонор и никакого ума.
– Саша, я предлагаю тебе отличный вариант: получишь деньги, потом отработаешь и долг отдашь и здоровье сохранишь. О Гале подумай, как ей придется тебя выхаживать, а если, не дай бог, неудачное вмешательство и мгновенная смерть? Значит, бедный Васенька будет расти безотцовщиной, которую всякий рад обидеть.
Последний аргумент достиг цели. Саша скрипнул зубами и пробормотал:
– Ну, допустим, я соглашусь и когда получу деньги?
– Тебе разрешают гулять?
– Сейчас да.
– Давай около трех часов встретимся возле въезда в больницу, отдам тебе конверт.
– И что с меня за это потребуете?
– Достань ключи от кабинета главного врача и отвлеки Лену, пока я там полчасика пошарю.
– Хорошо, только приезжайте завтра к восьми, как раз все уйдут.
– Может, сегодня?
– Нет, сначала деньги, потом ключи.
– Но Лена дежурит сейчас!
Саша неожиданно улыбнулся, его лицо мигом преобразилось, став из жесткого и холодного симпатичным и добрым.
– Тут всего две ночные дежурные – Лена и Таня. Ленка жалостливая до дури, а Танька словно собака цепная.
– Вот видишь, а ты хочешь, чтобы я в ее дежурство пришла, – прервала я парня.
– Так Танька в отпуск отправилась, – ухмыльнулся Саша, – Лене теперь целый месяц без роздыху по ночам ломаться, с семи вечера до семи утра. Они тут секретность развели, посторонних не пускают, не волнуйтесь. Принесете деньги – я свою часть договора выполню.
Домой я вернулась совсем поздно, потихонечку вползла в прихожую, споткнулась о нечто, лежавшее почти у самого порога, и стала падать. Желая удержаться, неосознанно ухватилась за куртку, висящую на вешалке, но в тот же момент раздался треск и я очутилась на полу. Через секунду вешалка рухнула сверху и погребла меня под грудой одежды. Лежа под пальто, я затаилась, ожидая привычных звуков. Сейчас захлопают двери, вылетят обозленные домашние и заведут вечную песню: «Опять ты, Лампа, виновата». Но в доме царила невероятная тишина, прерываемая только тихим поскуливанием собак, которые пытались отрыть хозяйку.
Я выкарабкалась наружу, разобрала Эверест из курток и обнаружила на полу меланхолично спящую вараниху.
– Чтоб тебе пусто было, Люся, – с чувством произнесла я и, прислонив вешалку к стене, пошла спать. Представляю, какой крик поднимут домашние, обнаружив в прихожей на стуле гору своей верхней одежды. Но и утром царила тишина. Пораженная столь небывалым фактом, я распахнула двери комнат Кирюшки и Лизаветы, увидела аккуратно застеленные кровати и вдруг сообразила – «Египет»! Вчера вечером все улетели в Хургаду. Дома остались только я, Капа и животные. В полном восторге я бросилась умываться. Отлично, теперь можно целыми днями заниматься расследованием, не боясь, что кто-нибудь из домашних начнет орать: «Где ты шляешься целыми днями!»
Если сказать честно, я еще до сих пор не рассказала своим, что служу в «Шерлоке». Собиралась давно открыть тайну, но никак не получается. Боюсь, и дети, и Катюша крайне отрицательно отнесутся к моему бизнесу, вот и храню информацию в секрете. А уж если совсем честно, то работы у нас с Федькой нет никакой. Никто не рвется в «Шерлок», требуя заняться своими делами. Однако следует позвонить Федоре.
Ожидая услышать бесстрастный голос:
– Вы обратились в детективное агентство «Шерлок», – я заготовила фразу: «Позвони, когда появишься».
Но неожиданно из трубки прозвучало:
– Слушаю, у телефона Коростылева.
– Федька, как дела?
– Лампуша, – зачастила начальница, – сейчас срочно улетаю в Подольск.
– Разве туда можно попасть на самолете? – удивилась я.
– О боже, я просто так выразилась! Ты совсем плохая? Подольск – это же рядом, тут, под Москвой.
– Зачем тебе туда?
– Слушай, Лампуша, – зачастила Федора, – сейчас не могу. Ей-богу, ни минуточки нет. Вот вернусь – все объясню. Поверь, дело денежное.
– Ладно, – начала я, но договорить не успела.
Федька бросила трубку. Ну и хорошо. Раз моя начальница унеслась по делам, то и мне можно заняться своими. Я схватила телефонную книжку, надо договориться о встрече с Машей Резниковой. Когда я рассказывала Саше о подруге, имеющей богатого мужа, то немного покривила душой. Во-первых, у Машки нет супруга. Вернее, их было целых пять, но все убежали, не вынеся замечательного характера Резниковой. Да и какой супруг потерпит около себя «слабую» половину, владеющую кондитерской фабрикой и парой десятков магазинов по всей России. Машка железная бизнес-леди, что, несомненно, наложило несмываемый отпечаток на ее поведение и речь. Резникова изъясняется примерно так:
– Всем молчать, стройся по росту, слушать только меня.
Естественно, мужики, полагающие, что последнее слово всегда должно оставаться за ними, предпочитают обходить Машку стороной, к тому же, как назло, она эффектная, длинноногая, великолепно одетая блондинка, что отпугивает от нее большое количество женихов. Менталитет российского мужчины таков, что ему спокойней, когда дома у плиты стоит баба в халате, без особого выпендривания. Около такой и сморчок глядится, как Филипп Киркоров. Рядом же с яркой, вызывающе умной и деловой Машкой даже самый удачливый и красивый парень вянет, словно пучок срезанного укропа на палящем солнце. Так что из десяти мужчин брачного возраста, восемь убегают сразу, завидев Резникову, оставшиеся двое оказываются в шоке, узнав о Машиной манере делать презенты: одному она подарила роскошный «Мерседес», другому золотые часы, которые стоят, как баллистическая ракета. В общем, на данном этапе Резникова опять одна.
– Слушаю, – рявкнула Машка и прибавила: – подожди, другой мобильный звонит.
Я услышала, как она распекает кого-то из служащих. У Маши два сотовых, один для личных, а другой для рабочих нужд.
