– Само собой! – крикнул Шнурок, убегая.
– Ты смотри, ба, больше никого не впускай! – проговорил Вадик Воронко, задержавшись на пороге. – Сама знаешь, жулья сейчас хватает!
В руке у Вадика была фирменная плоская коробка с надписью старинными витиеватыми буквами «Пироги Лидваля». Коробка была изящно перевязана широкой шелковой лентой.
– Что ты, Ваденька! – отозвалась старуха, запирая дверь за внуком, и для верности накинула допотопный дверной крюк.
Она чувствовала себя виноватой: запустила в квартиру подозрительных людей, соблазнивших ее выгодным обменом, из-за чего у внука вполне могли случиться неприятности.
К счастью, Вадик не слишком на нее ругался – любит все же бабку, родная кровь как-никак!
Вадик сбежал по лестнице (лифт, как всегда, не работал). Его серебристая «Хонда» стояла перед самым подъездом. Он щелкнул брелоком, отключая сигнализацию, сел за руль и положил коробку на соседнее сиденье.
Машин на дорогах было полно, и только через час он добрался до центра города. Оставив свою «Хонду» в тихом переулке и подхватив коробку, Вадик вошел в новый торговый комплекс «Планета».
Комплекс был построен в современном стиле и больше всего напоминал декорации к фантастическому фильму. Стеклянные стены, стальная арматура, скользящие вверх и вниз прозрачные кабины панорамных лифтов делали комплекс похожим на космическую станцию из далекого будущего.
Вадик вошел в прозрачную кабину и поднялся на четвертый этаж. Здесь был расположен огромный магазин молодежной одежды.
Взглянув на часы, Вадик схватил с вешалки кожаную куртку и направился к примерочным кабинам. Возле кабины номер семь маячил долговязый парень с двумя парами джинсов на руке. Кабина освободилась, парень шагнул было вперед, но Вадик отодвинул его в сторону и бросился внутрь.
– Эй, чувак, ты куда? – возмутился парень.
– Извини, друг, мне некогда! – отмахнулся от него Вадим. – Вон смотри, соседняя кабинка освободилась!
Парень попался не скандальный. Пожав плечами, он шагнул в соседнюю кабинку.
Оказавшись в кабине, Вадик повел себя странно. Вместо того чтобы примерять куртку, как обыкновенный покупатель, он подошел к задней стенке и постучал в нее условным стуком. Стенка отодвинулась, и в проем заглянул широкоплечий мрачный тип с выбритой наголо головой и оттопыренными ушами.
– Здорово, Шепелявый! – проговорил Вадик.
– Сто так долго? – отозвался бритый тип. – Я уз заздался…
Говорил он неразборчиво и смешно, по-детски, вполне оправдывая свое прозвище.
– Ну, принес?
– Принес, принес! – Вадик протянул Шепелявому коробку.
– Пироги Лидваля… – с усмешкой прочитал Шепелявый и перерезав ленту, открыл коробку. – Хоросие пироги…
Вместо пирогов в коробке лежала небольшая картина – зеленый луг, два стога сена и на переднем плане – пасущаяся белая лошадь…
– Хоросая работа! – одобрил Шепелявый и снова закрыл коробку.
– Это последний раз! – проговорил Вадик и нервно сглотнул. – Я завязываю!
– Сто значит – последний раз? – вскинулся на него Шепелявый. – Последний раз будет, когда я сказу! Завязывает он! Ты себя кем возомнил? Будес работать, ясно?
– Нет, не ясно! – Вадик придвинулся к Шепелявому и взволнованно зашептал: – Антиквара убили! Что теперь будет? Мы же все картины через него сбывали!
– Без него только луцсе будет! – отмахнулся Шепелявый. – Антиквар, собака, нас обманывал! Знаес, сколько он на этих картинках наваривал? Нам говорил, сто продает их за двадцать-тридцать тысяц зеленых, а сам загонял за двести-триста, а то и больсе! И не баксов, а евро! Мы другого продавца найдем, луцсе!
– Так это ты его убил? – вскрикнул Вадим. – Ну, так тем более я выхожу из дела! Я с убийцами не хочу дела иметь!
– Не ори! – шикнул на него Шепелявый. – Никого я не убивал!.. И повторяю – не тебе ресать, когда завязывать! Продолзаем работать, ясно?!
Он скрылся в проеме и задвинул за собой заднюю стенку кабины.
– Молодой человек, вы скоро? – раздался снаружи подозрительный голос продавщицы.
– Я уже все! – раздраженно выпалил Вадик, распахнул дверь кабины и сунул куртку растерявшейся женщине. – Чем торгуете? Халтура китайская! Я такое в жизни не надену!
– Почему китайская?.. – обиженно залепетала продавщица. – Это не Китай, это Польша…
– С чем вас и поздравляю! – бросил Вадим и вышел из магазина.
Настроение у него было ужасное.
Он окончательно уверился, что Шепелявый убил антиквара, и еще – он понял, что этот страшный человек способен на все и что его, Вадима, он ни за что не отпустит…
И ведь Вадим еще не рассказал ему о подозрительной парочке, которая сегодня приходила к нему домой и интересовалась их делами…Об этом Вадим просто побоялся рассказывать Шепелявому…
Что делать? Что делать? Хорошо бы скрыться, исчезнуть, сбежать куда глаза глядят, но разве может он оставить бабушку? К ней Вадим искренне привязался, старуха была единственным на всем свете родным существом…
И еще – чтобы скрыться, нужны деньги, много денег, а денег у Вадима почти не было. Все, что зарабатывал своими подделками, он тут же и тратил на себя и на бабулю. Он привык к приличным заработкам – как теперь перестроиться?
У Шепелявого настроение тоже было не лучше.
Когда он совершенно случайно узнал, какие деньги зарабатывает на их картинах антиквар, – он просто рассвирепел. Он готов был убить того своими руками! Ведь у них имелась четкая договоренность – делить доходы пополам, как положено деловым партнерам, а этот гад, этот старый козел забирал себе девяносто процентов прибыли!
Да, Шепелявый готов был убить антиквара – но не раньше, чем получит от него свою законную долю прибыли. Он позвонил ему и, стараясь не выдать голосом кипевшие в душе страсти, договорился о встрече на следующий день…
Но на следующий день магазин оказался опечатан, а вокруг него кишела милиция, и от случайного зеваки Шепелявый узнал, что антиквара убили.
Это было скверно, очень скверно.
Во-первых, убийством серьезно займутся, жизнь антиквара разберут по винтику и легко выйдут на их совместный бизнес и на самого Шепелявого.
Во-вторых, со смертью антиквара вся тщательно налаженная цепочка развалилась, причем развалилась в самом важном месте – на участке сбыта картин.
Правда, у Шепелявого был на примете другой продавец, но пока не проверенный, и это внушало определенные опасения. Новый человек в таком опасном бизнесе – всегда большой риск.
Но оставалось еще одно дело, сделать которое нужно было быстро и энергично: следовало вытрясти деньги из вдовы антиквара.
Покойник не расплатился с Шепелявым за две последние картины, не говоря уже о том, что получал за них гораздо больше денег, чем сообщал подельнику. Значит, нужно получить с вдовушки и эту разницу.
С женщиной, да еще убитой горем, разобраться будет нетрудно.
Так, по крайней мере, думал Шепелявый.
Он завез домой полученную от Вадика картину и позвонил вдове антиквара.
Узнав, что та дома и уходить никуда не собирается, он представился деловым партнером ее покойного мужа и сказал, что скоро подъедет, чтобы лично выразить свои соболезнования.
Вдова антиквара оказалась молодой и стройной женщиной. Черное траурное платье очень ей шло, подчеркивая тонкую талию и удивительную белизну кожи.
Удивило Шепелявого то, что на вдове были черные очки – это дома, да еще и зимой!
Впрочем, каждый сходит с ума по-своему…
Держалась вдова твердо, истерики не закатывала, смотрела на гостя без всякого интереса. Впрочем, под черными очками выражение глаз не просматривалось.
– Примите мои соболезнования, – начал Шепелявый. – Мы с васим музем вели кое-какой бизнес… – Он впервые смутился своей отвратительной дикции.
– Бизнес? – переспросила вдова. – Я не вдавалась в дела мужа… точнее, он меня к ним не подпускал. Так что же? Вы принесли мне какие-то деньги? Это было бы очень кстати…
– Деньги? – Шепелявый облизнулся. – Да, разговор о деньгах, только это вас муз остался долзен мне довольно много денег… Он не расплатился со мной за… последнюю операцию и еще кое-какие сделки…
– Мой муж? – удивленно переспросила женщина. – Я ничего об этом не знаю. Говорю же вам – он не рассказывал мне о своих делах. В любом случае после его смерти осталось очень мало денег, так что не знаю, чем я могу вам помочь.
Настроение у Шепелявого сильно испортилось. Дамочка, явно принимая его за лоха, рассчитывала его напарить… Не на того напала!
– Послусайте, дамоцка! – прошипел он, встав со стула и угрожающе приблизившись к ней. – Это мои деньги, и я их полуцу! И не надо со мной играть, не на того напала!
Ни один мускул не дрогнул на лице вдовы, если она и испугалась, то ничем этого не показала. Она взглянула на маленькие золотые часики и проговорила совершенно спокойным голосом:
