— Получается, что ты предлагаешь употребить мой романтизм на практике? Слушай, Волков, может, ты просто издеваешься?
— Пошли лучше в зал, выпустишь пар, а я покажу несколько приемов. Ты ведь меня за урода держишь, только и твоя красота вредит, потому что ты ее себе не делала, Бог тебе ее дал, а Бог часто бывает такой неразборчивый.
Часть вторая
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МИР МУЖЧИН, ИЛИ ИНФАНТИЛЬНЫЕ ИГРЫ
Стас Покрышкин задумчиво рассматривал великолепного голого мальчика с едва обозначившимися бугорками мускулов. Мальчик был восхитительно безволос, у него даже на ногах не было растительности. Мальчик лежал очень «кинематографично», разбросавшись на огромной кровати. Стас вздохнул глубоко и отчаянно: при всей своей неповторимости мальчик был совершенно бездарен. Километры испорченной пленки шуршали в ванной Покрышкина, образуя подобие фантастических черных облаков на белом кафельном полу. Покрышкин пинал эти облака ногами. Мальчик был третьей попыткой Стаса. До этого он с отвращением терпел пару дней вонючего и заросшего длинной бородой оператора с таким индивидуальным представлением о съемке и пространстве, что даже сам Стас не понял, что они снимали целый вечер. Полная мешанина из внезапно возникающих на весь экран тонких стаканов, брошенных невпопад чулок, а когда камера этого модного оператора повторяла несколько раз изгибы телефонного шнура на полу, Стасу просто хотелось блевать, как при укачивании. «Крови не надо, — заявил этот умник. — Кровь — это пережиток прошлого, заставим зрителя напрячь мозги и поразмышлять, что это они увидели!» Стас попробовал показать ему, что именно требуется снимать, когда обнаженная женщина употребляется сразу двумя очень приличными мужчинами, один из которых к тому же негр. «Старик, — объяснил ему бородатый, — это же полная заморозка, так не делают больше. Я сниму тебе ее пятку, но сниму талантливо, у тебя от ее пятки волосы закучерявятся!»
Второй оператор настаивал на применении спецэффектов, употребляя незнакомые Стасу слова «отцифровка» и «заем-контакт». Отличную натуру он снял просто в полный рост и отпустил домой, потом сел за компьютер и довел Стаса до судорог. Все эти прекрасные голые девочки удлинялись различными своими органами то в одну, то в другую сторону на фоне беспросветной живописи Босха. Он на полном серьезе уверял Стаса, что если туда «присоединить» еще танцующего под еврейскую музыку Гитлера из архивных пленок, то будет «ну просто отпад!»
Стас испытывал приступы отчаяния, вспоминая работу с Ангелом Кумусом, когда достаточно было только чуть шевельнуть рукой, и Кумус брал кадр так эффектно и правильно, что хотелось просто расцеловать его. Кроме всего, у Ангела был врожденный вкус: когда он начинал прятать взгляд, стараясь не смотреть на натуру, Стас быстро с этой натурой прощался и никогда не жалел об этом: он отдавал себе отчет в том, что, если натура не нравится оператору, он никогда не снимет ее правильно и хорошо. Выход был один: найти Ангела Кумуса и так его у себя запрятать, чтобы никто не нашел.
Исчезновение Ангела из психиатрической больницы Стас воспринял как полную катастрофу. Он бы вытащил его из любого учреждения при помощи денег, но найти даже очень странного человека в Москве было почти невозможно. Ангел нигде не жил. То есть у него не было прописки, потому что квартиру свою Ангел продал уже давно и попался Покрышкину, голодный и бездомный, с такой дорогой видеокамерой за плечом, что Стас до сих пор не понимал, как он с такой камерой прожил на улицах хотя бы пару дней.
Стас разбудил мальчика, сунул ему в руки одежду, деньги и вытолкал за дверь. Стас понял, что без Ангела-оператора ему конец. Поэтому он устроился поудобней возле телефона.
Черепаха-Макс очень медленно и очень осторожно припаивал последний контакт в небольшом взрывном устройстве, когда телефон тренькнул звонко и явно невпопад. Макс задумчиво посмотрел на испорченную работу, отложил аккуратно паяльник и погладил телефон, прежде чем взять трубку. Рука у Макса была такой величины, что при поглаживании древний телефон скрылся под ней полностью.
— Кто это звонит такой умный и такой неосторожный? — спросил Макс медленно. Он вообще говорил и двигался очень медленно.
— Черепаха, — сказали ему в трубку, — помоги мне, а я помогу тебе.
— Как?
— Я ищу Ангела Кумуса, помнишь, оператор, снимал тебя год назад… Ну, ты еще ел у меня младенцев, помнишь мой фильм «Ужин людоеда»?
— Я спрашиваю, как ты, мокрица, можешь мне помочь?
— А! Ну, я знаю, что ты самый лучший организатор приколов, а я хорошо делаю спецэффекты. Можно изобразить чью-нибудь смерть на большом банкете, кровь и мозги по стенке натурально гарантирую, все это можно хорошо снять на пленку и потом еще целый год смеяться, показывая крупным планом физиономии гостей. Алло! Ты меня слышишь?
— Я думаю, помолчи. Ладно. Чего тебе надо? Я понятия не имею, где твой придурок.
— Понимаешь, я звоню всем, к кому он может прийти.
— А зачем это ему ко мне приходить?
— Как тебе сказать… Ты телевизор смотришь?
— Короче.
— Вчера по «Дорожному патрулю» показали странное убийство в подъезде с всаживанием большого деревянного кола в грудную клетку жертвы.
— Короче.
— Я боюсь, что у Ангела поехала крыша, мы ведь с ним снимали фильмы про вампиров последний год, он теперь думает, что множество вампиров ходит по Москве и он их должен уничтожить. Либо он относит мертвые тела на святое место, либо забивает кол в сердце. Я тут подумал, что он может выйти и на тебя, но ты чересчур велик для него, навряд ли он захочет тебя куда-нибудь нести, так что остается кол.
— Обо мне не беспокойся, я твоего Ангела помню хорошо, узнаю с ходу, он не успеет и чихнуть, как я сверну ему шею, выпью кровь и принесу его тебе, облегченного на четыре литра.
— Минутку! Проблема в том, что он нужен мне только живой, понимаешь! Я тебя умоляю, не надо у него ничего выпивать, и печенка его для тебя совсем не интересна, он этот год беспробудно пил, честное слово. Просто свяжи его, припрячь и позвони мне.
— Ладно. Я тут делаю один сюрприз, у нас день рождения Феди в субботу. Я хотел запрятать этот сюрприз в торт с мороженым, но раз ты обещаешь кровь и мозги по стенам, я, пожалуй, профинансирую твою идею.
Макс очень осторожно положил трубку на телефон. Он привык обращаться с предметами очень осторожно, чтобы не чинить их все время. Набрал номер огромным «телефонным» ногтем на правом мизинце.
— Федя, — сказал он, — родной, я тебе такой день рождения устрою, вся Москва кабацкая будет год вспоминать, но ты мне очень нужен для репетиции.
— Черепаха, — сказали ему, — кончай свои игрушки играть, сделай мне подарок и обчисти Короля наконец, хотя бы на сотню. Придумай что-нибудь, а то мне никакой день рожденья не в радость.
Главарь Москвы западной Федя очень не любил вора и картежника Короля за лоск, красоту и неистребимую в любой самой сложной ситуации независимость. Сам Федя был простоват, но интуицию имел и команду подбирал с умом. Он собирал всех, кто обладал качествами, у него отсутствующими, и любил говорить, что человек без недостатков опасен, а человек с изъянами любим и уместен, если эти изъяны хорошо и вовремя употребить. Когда Федя не был занят важными делами, он эти изъяны высмеивал.
Вор и картежник Король улетал из Киева. Оставаться там дальше не имело смысла: настоящих любителей покера с деньгами было мало; пощипав их основательно, Король почувствовал опасность. Он приехал в аэропорт и скучно оглядывал пространство с самолетами, когда заметил «скорую помощь». Король прошелся туда-сюда возле паспортного контроля. Интуиция его не подвела, и один из таможенников блеснул-таки алчно взглядом ему в лицо. Король понял, что его здесь ждут, сильнее сжал ручку небольшого «дипломата» и прошел в зал встречающих. Он смотрел сквозь стеклянные двери на возню медиков у самолета и дождался, когда суетливый и уставший доктор, громко ругаясь и жестикулируя, прошел в зал с администратором в форме.
— Извините, я по поводу вашего пациента, — сказал Король, цепко ухватив доктора за рукав.
— Голубчик, я же говорил, родственники добираются сами, понимаете, сами! У меня и так голова пухнет от всех этих формальностей, столько бумаг, столько разрешений, теперь оказывается, что я должен тоже лететь! У меня клиника, розумиете, клиника на два дня без глазу останется, ну что тут делать, я еще и с вами должен решать!
Король ласково, но твердо взял доктора за локоть и так посмотрел ему в глаза, что доктор растерянно протер очки и непонимающе огляделся.
— Я решу все ваши проблемы, — сказал Король. — Позвольте представиться, доктор медицинских наук…
Король немногословно, но очень убедительно объяснил, что вынужден срочно вылететь в Москву для закупки медицинских препаратов. Он очень надеется на понимание собрата по профессии, но с таким чемоданом денег его просто не пропустят на таможне. Если доктор отдаст ему документы больного из «скорой», то он с удовольствием поможет коллеге решить его проблему и устроит свои дела. Еще он надеется, что этой скромной суммы хватит на приобретение кое-какого оборудования для клиники такого уважаемого… и так далее, и так далее.
