– Ему вдруг стало плохо. – Блондинка понизила голос. – Он так неожиданно побледнел… Испарина на лбу выступила… Я невольно подумала, что такое лицо становится у мужиков, когда женщина сообщает им о своей беременности. Знаете, некоторые из нас не любят ходить вокруг да около, а норовят сразу, как в холодную воду… Или надеются ошарашить новостью и угадать по выражению лица, имеет ли мужчина серьезные намерения. Зря это… Но в данном случае… эта женщина за столиком… она ведь ему чуть не в матери годится!
– Уж это точно. И что же дальше? – напомнила я о своем существовании, поскольку блондинка явно задумалась о чем-то глубоко личном и волнительном.
– Дальше? – спохватилась она. – Дальше ему стало совсем плохо, официантка даже предложила вызвать «Скорую», но эта брюнетка сказала: «Нет, не надо, я его довезу!» Она расплатилась и повела его к выходу… он еле ноги переставлял!
– И дальше что?!
– Дальше? – блондинка пожала плечами. – Дальше они уехали. Только я вам вот что скажу. Она так прилично была одета! Я думала, что у нее и машина соответствующая. А она его посадила – кто бы мог подумать! На микроавтобус, который развозит собачий корм!
– Что?! – переспросила я, вспомнив злополучный микроавтобус, за которым я пряталась – ну да, «Корма для животных».
– Да-да, я тоже удивилась! – подхватила блондинка. – Она махнула рукой, автобус подъехал, она впихнула внутрь вашего знакомого – и они укатили!
Она откусила половину ореховой трубочки и с интересом взглянула на меня:
– Это ведь ваш приятель, да?
– Да… – отозвалась я.
– За мужчину надо бороться! – подвела толстуха итог авторитетным тоном.
– Точно! – я вскочила и помчалась прочь. Но по дороге споткнулась обо что-то и едва не растянулась между столиков. Оказалось, под ноги попал кусочек пластмассы, очевидно, от сломанной детской игрушки. Нижняя половинка фигурки, ноги в сапогах со шпорами. Хозяина ног было не определить.
Сама не зная почему, я спрятала осколок в карман и поспешила к выходу. И так я уже потеряла слишком много времени! Надо же, пока я разбиралась с этим «братком», фальшивая Нелли успела увести Ивана у меня из-под носа в неизвестном направлении!
Бонни смирно сидел на прежнем месте.
– Мы его упустили! – объявила я. – Эта злодейка его похитила!
«А я тебя предупреждал, – ответил Бонни выразительным взглядом. – Ты не верила…»
– Может, ты возьмешь след? – проговорила я со слабой надеждой, вспомнив детективные фильмы, в которых главную роль играют служебно-разыскные собаки.
Бонни посмотрел на меня, как умудренные жизнью взрослые смотрят на неразумное дитя, но все же уткнулся носом в тротуар, пробежал вдоль ограды кафе, ткнулся в старый окурок, громко чихнул, сделал еще несколько шагов и уселся на том самом месте, где несколько минут назад стоял злосчастный микроавтобус.
«Ну что? – говорил его взгляд. – Чего еще ты от меня хочешь? Отсюда они уехали, и мой замечательный нос бессилен!»
Я стояла в растерянности, не зная, что дальше предпринять. Тогда Бонни решил взять руководство на себя. Он поднялся и потянул меня домой, я шла, машинально переставляя ноги. Я совершенно не представляла, что мне сейчас делать. Идти в милицию? Но там прежде всего заинтересуются моей персоной, спросят, кем я прихожусь Борису Алексеевичу и Ивану и что я делаю в квартире Ланских в отсутствие хозяев.
Внезапно я остановилась на месте. Если фальшивая Нелли была так заинтересована в поездке Бориса Алексеевича и там его убили, то она и Ивана может…
Я вспомнила его серые глаза и беззащитный затылок. Нет, этот человек не сможет за себя постоять!
В глазах у меня защипало, Бонни ласково ухватил руку зубами – не дрейфь, мол, прорвемся…
– Отстань! – я вырвала руку. – Может, его сейчас убивают, а я ничего не делаю…
Я полезла в карман за носовым платком, но в руку попала бумажка. Обычный клочок бумаги, на нем что-то записано торопливым скачущим почерком:
«Алевтина Романовна, Наличная улица, дом 15, кв. 5».
И телефон.
Соображала я медленно, но все же вспомнила, что бумажку эту я подобрала третьего дня утром, когда Бонни с таким блеском выставил из дома девицу в черной коже (упокой, господи, ее душу). Падая с лестницы, девица рассыпала все свои многочисленные дипломы и справки, вот бумажка и потерялась. Ее-то точно прислала Алевтина Романовна, не то что меня. Девица тоже была довольно подозрительная, но, очевидно, сумела каким-то образом втереться в доверие к Алевтине, чтобы та ее рекомендовала Ланским.
Бог с ней, с девицей, хотя ей больше подходит черт.
Но Алевтина Романовна, наверное, является другом дома, она должна быть в курсе семейных проблем Ланских. Как бы расспросить ее половчее… Потому что у меня есть к ней многочисленные вопросы. К примеру, Борис Алексеевич сказал мне, что они уезжают отдыхать на Лазурный Берег, а оказывается, они с женой улетели во Францию за наследством. Что за наследство, какая у них там родня?
Вообще-то меня касается это только в том случае, если поможет найти Ивана. Но если я явлюсь к Алевтине и скажу ей все как есть, она меня и слушать не станет и выставит за порог. Это в лучшем случае. А в худшем – передаст в руки милиции. Стало быть, нужно придумать что-то другое, придумать какой-то благовидный предлог для беседы с Алевтиной. И прежде всего оставить дома Бонни, уж его-то Алевтина Романовна очень хорошо знает.
Однако Бонни так не считал. Он дал увести себя домой, но в квартире вдруг закапризничал, бродил по комнатам, повесив голову, тяжко вздыхал и даже слегка подскуливал. Все вещи в доме напоминали ему о погибшем хозяине, а ведь пес только сегодня узнал, что хозяева погибли, и он фактически осиротел. Мне было безумно его жалко, но все же необходимо проявить строгость.
Я решила провести воспитательную беседу.
– Бонни, – сказала я самым серьезным голосом, садясь на диван, – мне нужно уйти. Это очень важно, я должна разузнать, куда увезли Ивана и чего от него хотят.
Дог слушал не слишком внимательно, он немедленно залез на диван и теперь пытался пристроиться там, притиснув меня в угол. Пришлось вжаться в подлокотник, так и то его огромная голова уместилась только у меня на коленях.
– Ну хорошо, хорошо, – я почесала его за ушами, – потом я обязательно возьму тебя с собой, ты такой сильный и ловкий, без тебя в деле спасения Ивана мне не обойтись…
Пес блаженно зажмурился, выпустил мне на джинсы изрядную порцию слюны и засопел ровно, собираясь, надо полагать, соснуть у меня на коленях минуточек шестьсот. Вот придумал! Как маленький, на ручки просится. Да я и десяти минут не выдержу такой тяжести – ноги отвалятся! И вообще, у меня нет времени!
– Бонни, – я ущипнула его за щеку, – не спи, замерзнешь.
Бонни недовольно приоткрыл один глаз.
– Ты же не хочешь, чтобы Иван погиб, – я решила пойти на откровенную провокацию, – ведь он все же брат твоего хозяина… по-моему, он тебе понравился…
Пес нехотя отвернул огромную голову, так что я смогла выбраться из-под него без особых потерь. Ну, подумаешь, джинсы испачканы слюной, нога онемела, и я вся пропахла псиной – всего и делов-то!
Я собралась быстро, пока Бонни не передумал, он лежал на диване, отвернувшись к стене, и обижался на мое двуличие и вероломство. Ему и так плохо, а я, вместо того, чтобы окружить несчастную собаку вниманием и заботой, бросаю ее на произвол судьбы.
– Не драматизируй, – сказала я, прощаясь, – я скоро вернусь. Веди себя хорошо.
Я направилась к Алевтине Романовне, понятия не имея, что ей скажу и как заставлю ответить на свои вопросы. Оделась я прилично – на всякий случай.
«По одежке встречают», – говорила бабушка, и она, несомненно, была права. Кто станет вступать в беседы с плохо причесанной девицей в замызганных джинсах и поношенной ветровке? Именно в таком виде я гуляла с Бонни. Эта махина как встанет грязными лапами – одежды не напасешься!
Теперь же на улице светило солнышко, но было прохладно после ночного дождя, поэтому я надела короткие брючки и пиджачок из плотного хлопка, покупала его в свое время в дорогущем магазине, но со скидкой, из прошлогодней коллекции. Будем надеяться, что Алевтина не слишком придирчива в этом смысле.
Я наложила макияж поаккуратнее, закрутила волосы гладко, чтобы не было заметно, что их давно не касалась рука парикмахера, и очень быстро оказалась по нужному адресу – если знаешь район, то до Наличной улицы совсем близко.
Дом, где жила Алевтина, был новый, от силы года два. За это время жильцы успели выполнить внутреннюю отделку, переделали квартиры по своему вкусу и вселились, едва дождавшись, пока включат лифт. Во дворе тоже все было в порядке. Детскую площадку с веселыми домиками и лесенками окаймлял аккуратный газон. Места для стоянки машин были расчерчены, сама стоянка огорожена низеньким заборчиком, больше для красоты. Вдоль дома под окнами энтузиасты разбили цветники. Были тут и альпийские горки, и заросли многолетников – жильцы старались, кто во что горазд.
