– Пока нет, спасибо. Так что там с монстерой?
– У нее самой квартира тут же, на Васильевском, – начала Алевтина обстоятельные объяснения, – потолки, конечно, высокие, однако монстера сильно выросла за последнее время. Прямо как в сказке – не по дням, а по часам. Пришлось даже лесенку такую в горшок вставить – для поддержки. И такая орясина, конечно, сильно мешала нормально жить. А куда ее денешь? На помойку нести жалко.
А тут как раз рабочие закончили ремонт в одном офисе, и она, моя знакомая, решила туда монстеру подарить. На новоселье. Там места много, под цветок целый угол отгородили. И все довольны. Только была у них корпоративная вечеринка по окончании ремонта, и начальник, понимаете, выпил, да и залез на эту монстеру – благо лесенка в кадке стоит, чтобы удобнее было.
– Это же надо так нажраться! – в полном восхищении высказалась я, едва не выпав из образа.
– Да уж, – согласилась Алевтина, – эти мужчины… так возьметесь? Тогда я вам дам телефон того офиса…
– Я бы с радостью, – начала я, осторожно подбирая слова, – но сейчас у меня важное дело. Понимаете, мне срочно нужен адвокат.
– Вы разводитесь? – с любопытством спросила Алевтина. – По бракоразводным процессам найду вам человека…
– Да нет, – я вздохнула, – это такая длинная история… В общем… С чего бы начать…
– Вы нечаянно сбили машиной пьяного или старушку? – предположила Алевтина. – И этой беде я помогу, у моих знакомых есть родственник в милиции…
– Да бог с вами! – испугалась я. – Что вы такое говорите! Упаси бог! Мое дело иного рода. Нужен адвокат по наследству, причем наследство за границей…
Я аккуратно подводила Алевтину Романовну к нужной теме. Она оказалась дамой весьма понятливой, судя по всему это было ее кредо «ты – мне, я – тебе». Этим Алевтина Романовна жила. Так что сейчас она живо сообразила, что в обмен на реанимацию несчастной монстеры потребуется ответная услуга.
– Дорогая моя! – снова закричала она, так что я едва не поперхнулась кофе. – Вы не представляете, как вам повезло! У меня как раз есть то, что вам нужно! Есть такой адвокат!
– А он надежный? – я подпустила в свой голос толику недоверия.
– Мои близкие знакомые буквально на днях имели с ним дело! Очень солидные люди!
Я навострила уши – речь шла явно о супругах Ланских. Однако внимательно следила за своим лицом, сохраняя маску решительного недоверия, чтобы Алевтина не заметила, что меня интересует вовсе не адвокат, а история с Ланскими.
Глаз-то у Алевтины алмаз, но и я не подкачала, так что она заторопилась, стремясь меня заинтересовать.
– Там такая история… – начала она, понизив голос и оглянувшись по сторонам, – прямо детективный роман! Они живут вдвоем тут недалеко, на Васильевском, родители умерли, детей нет, и вообще никаких родственников. Такая приятная пара, муж прилично зарабатывает – солидные обеспеченные люди.
Я невольно отметила, что Алевтина, говоря о Ланских, не употребляет прошедшего времени, стало быть, не знает про их смерть. Это к лучшему, в противном случае она была бы гораздо осторожнее и не предложила мне адвоката. Но вообще-то женщина она недалекая, это уж точно. Ну сами посудите – меня она первый раз в жизни видит, познакомились на улице. Что с того, что я разбираюсь в розах? А может, я маньячка или мошенница? Она же смело рекомендует меня знакомым людям по поводу злополучной монстеры! И люди станут мне доверять. Ну, допустим, я порядочный человек и не собираюсь их обворовывать, да в офисе это будет трудновато. То есть – тьфу! – я вообще не собираюсь туда идти, Алевтина меня совсем запутала.
Она между тем продолжала скороговоркой:
– Значит, живут они себе, и вдруг приходит им письмо из этой юридической коллегии – так, мол, и так, у мужа объявился какой-то дядя за границей…
– И он умер? – вклинилась я.
– В том-то и дело, что нет! – торжествующе сказала Алевтина. – Он пока еще жив, но тяжело болен и хочет познакомиться со своими родственниками, чтобы определить, достойны ли они того богатства, что он им оставит.
– А что, большие деньги? – теперь я уже не скрывала своего интереса, это могло насторожить Алевтину.
– И не говорите! – Алевтина зажмурила глаза. – Мне Нелечка намекнула – страшно сказать, несколько миллионов евро. Вот уж повезло людям!
Я тут же подумала, что не очень-то им повезло. Вернее, очень не повезло, и теперь не нужно им никакого наследства, они и что имели – потеряли.
– Все было обставлено в строжайшей тайне! – блестя глазами, полушепотом сообщала Алевтина. – Дядя предупредил, что у него не только они на примете, есть еще какая-то родня там, за границей… Сами понимаете, они заторопились – как бы жирный кусок не уплыл.
– Да откуда он взялся, дядя-то этот? – Я спохватилась, что в голосе звучит слишком много волнения, но Алевтина ничего не заметила, она и сама была на взводе.
– Нелечка мне мало что рассказала, этот дядя – родственник со стороны мужа, она вообще его никогда в жизни не видела. А муж, кажется, в детстве, в общем, я не знаю. Вроде бы дядя этот не то сидел, не то скрывался – в семье про него старались не говорить. И вдруг оказывается, что он не только живет за границей, но еще и успел накопить там много денег. Вот повезло людям!
Я напряженно соображала. Дядя, несомненно, имеется в наличии, если о нем в семье знали. Но для чего ему было нужно, чтобы Ланские приехали к нему при жизни? Захотел осчастливить племянника, которого он видел в далеком детстве? Да еще эта срочность, все в тайне… Хотя какая тайна, когда его жена все выболтала Алевтине! Правду говорят, что у некоторых женщин язык как помело!
Но если Борис с женой погибли случайно, то отчего такая срочность с Иваном? Маловероятно, что ему вдруг стало плохо за столиком в кафе, с утра был совершенно нормальный мужчина. Эта зараза подсыпала ему что-то в кофе и похитила. Но зачем?
Володька в сердцах говорил иногда, что в голове у меня вместо мозгов солома – я, мол, не могу сообразить элементарных вещей. Конечно, он преувеличивал, как все мужчины, однако я никогда не спорила, я и правда не гений мысли. Но в последнее время приходится много думать, с непривычки даже голова болит. Вот и сейчас, что-то от меня все время ускользает, я никак не могу догадаться. Ладно, сосредоточимся на мелочах. Нужно узнать, куда отвезли Ивана, хоть что-то выяснить про таинственную адвокатскую контору.
– В общем, они улетели, – продолжала Алевтина, – я им еще для собачки нашла первоклассного кинолога. Муж очень привязан к своему бордосскому догу, даже лететь никуда не хотел. Ну, я помогла людям, отыскала специалиста, собаку спокойно можно доверить.
Ага, отыскала. Небось, как со мной, на улице познакомилась. А люди ей доверились, пустили бы в квартиру подозрительную девицу. У нее явно были нечестные намерения. Тут я сообразила, что теперь все трое мертвы – и Ланские, и подозрительная девица в коже. А вот, кстати, ей-то что было нужно у них в доме?
– Кстати, вам не нужен кинолог? – спросила Алевтина. – Она скоро освободится. Классный специалист по выучке крупных собак, они ходят у нее как шелковые!
– Мне нужен адвокат, – сухо напомнила я.
– Ах да, конечно! Я могу вам дать адрес конторы – это на улице Марата, дом пятьдесят шесть, за круглым рынком, да вы найдете…
– Спасибо вам огромное! – Я поняла, что больше выдоить из Алевтины ничего не удастся.
– Так я могу рассчитывать на вас по поводу монстеры? – всполошилась Алевтина, видя, что я собралась уходить.
Я с чистой совестью дала ей номер мобильника Альбины, моей свекрови. Неродной свекрови, ведь она приходилась моему мужу мачехой. Ну, если мы с ее сыном разведемся, а так оно и будет в самом ближайшем времени, то Альбина будет мне бывшей свекровью, можно вообще о ней забыть. В отношении монстеры, как, впрочем, и всего остального, с Альбины где сядешь, там и слезешь, уж я-то знаю.
А вот интересно, кто сейчас подает ей кофе в постель? Неужели эта самая Ольга? Ни за что не поверю!
Улица Марата начинается от Невского проспекта и тянется далеко, до самого ТЮЗа и недавно открытого океанариума. Чтобы не проскочить нужный дом, я решила прогуляться пешком.
Вроде я совсем недалеко ушла от Невского проспекта, но окружающая обстановка совершенно переменилась, как будто я попала в другой город или даже в другое время.
Начать с того, что шумное многолюдье прилегающих к Невскому кварталов сменилось настороженной тишиной и безлюдьем. Да и та немногочисленная публика, которая здесь встречалась, оставляла самое неприглядное впечатление: «синяки» торчали возле подъездов группами по двое – по трое, переговариваясь о чем-то своем; шли по своим делам подозрительные субъекты с воровато бегающими глазами; бомжи рыскали в поисках пустых бутылок и пивных банок. Если навстречу и попадались отдельные прохожие приличного вида, они старались скорее прошмыгнуть в подъезд или сесть в машину, на задерживаясь на улице. Это был самый настоящий Петербург Достоевского, в котором мало что изменилось за полтора века.
