– А-а-а, – протянула Ксю, – это от Ритки. Не сообразила сначала.
Телефон в руке Ксюши зазвонил.
– Вот только Леона не хватает, – фыркнула она и включила громкую связь.
– Ксю? – спросил мужчина.
Я поняла, что это не Леон.
– Да, – пропела Ксения.
– Как дела?
– Лучше не бывает.
– Давай погуляем? – предложил парень.
– Это ваще кто? – уточнила Ксения.
– Не узнала?
– Нет!
– Вик, – прозвучал короткий ответ.
– Сегодня никак не могу, – сказала Ксюша, – занята по горло. Освобожусь очень поздно и сразу домой конспект писать.
– А сейчас ты где?
– В институте, – соврала студентка, шагая по направлению к подземному переходу, над которым горела буква «М».
– А в какой аудитории? – не успокаивался юноша.
– Зачем тебе? – насторожилась Ксю.
– Хочу провести этот день с тобой, – зазудел Вик. – Давай приеду, посидим вместе на лекциях.
– Я должна… э… помогать преподу в анкетировании, – солгала Ксения, – у нас работа в поле.
– Будешь задавать людям вопросы?
– Да!
– Суперски! А я не подойду тебе в качестве объекта исследования?
– Нет!!! – рявкнула Ксения.
– Почему? Говори, куда приехать, – настойчиво требовал Вик.
Королева попыталась отделаться от прилипчивого ботаника.
– Раньше полуночи я не освобожусь, нам не удастся пообщаться.
– Тем более я обязан приехать, – загундосил настырный кавалер, – не могу позволить девушке плюхать ночью одной! Еще обидит кто.
Ксюша почесала кончик носа.
– О’кей! Корпус в Подмосковье. Подъезжай.
– Сейчас запишу координаты, – деловито откликнулся Вик, – секундочку, диктуй.
– Город Бинск, дом профессора Нечаева, буду ждать тебя там, – на одном дыхании выпалила моя напарница.
– Бинск? – уточнил юноша.
– Отправление с Рижского вокзала, – добавила врунья.
– Я на машине.
– Посмотри по карте, – прошептала Ксю, – Бинск засекречен, в нем проводят тайные психологические опыты. Подробностей сообщить, сам понимаешь, не могу. Меня, как отличницу, взяли помогать профессору Нечаеву! Геннадию Андреевичу! Это государственная тайна. Доперло?
– Угу, – севшим голосом ответил Вик, – где его дом?
– Городок маленький, ученый там один! Найдешь! – стараясь не расхохотаться, мурлыкала обманщица.
– Понял, – отрапортовал Вик, – все записал, затвердил в уме накрепко. Жди!
Ксения сунула трубку в карман и расхохоталась.
– Супер! Сработало! Давай, любимый, спеши в Бинск, ищи там дом Нечаева, будешь знать, как навязываться девушкам!
– Вдруг он на самом деле поедет в область? – вздохнула я.
– Конечно, мистер Липучка туда попрет, – радостно заявила Ксюша, – и не смотри на меня так! Как объяснить дураку, что не хочешь с ним встречаться? Ты в таких случаях что делала?
Я засмеялась.
– Ко мне привязался Макс, прохода не давал, я ему по-разному намекала, что он герой не моего романа. А Полянский везде за мной таскался, и в конце концов я ему сказала: «Ладно, схожу с тобой в кино, если принесешь печенье под названием «Чушь собачья», очень его люблю.
– И что? – засмеялась Ксю.
– Он через день приволок пачку, – вздохнула я. – Обычное курабье, на пакете бумажка приклеена «Чушь собачья первого сорта». Этикетку сам сделал. Пришлось с надоедой на сеанс идти, у нас роман начался, я за него замуж вышла, потом мы развелись, теперь просто хорошие друзья.
– Я с Виком ни за какие сокровища мира роман крутить не стану, – заявила Ксюша. – Мне идиот не нужен! Слушай, я только сейчас сообразила, что у нас дома нет фотографий. Есть несколько штук, но это мои школьные снимки. Раз в году родительский комитет нанимал фотографа, а потом все получали жуткие фотки деток с выпученными глазами. Небось видела такие: в центре сидит учительница с приклеенной улыбочкой, рядом с ней отличники, по краям двоечники. Меня, кстати, всегда запихивали подальше. Круглая пятерочница Королева ходила в затрапезной одежде, и, чтобы не портить общий вид, ее загоняли в темный угол. В нашей семье нет никаких воспоминаний о прошлом. Хорошо, пусть Ирка воспитывалась в приюте, у нее детских и юношеских фоток не было. Но отец? Он никогда ничего не рассказывал о себе, и снимков у него тоже нет. Я прожила на свете два десятилетия и не понимала, что в моей семье что-то не так. Даже у самых бедных людей хранятся письма, старые безделушки, они повторяют рассказы про прадедушку, который при царе Горохе вышел из вагона за кипяточком и отстал от поезда. А у нас ничего! Никаких бесед о родственниках. И вот еще! Ирка никогда не водила меня ни в кино, ни в театр, ни в цирк, ни в зоопарк. Что я видела в детстве? Сад – дом, школа – квартира. Отец постоянно спал пьяный, мать на работе или перед теликом, больше ничего ей не надо! Может, они прятались от кого-то?
– Мы обязательно докопаемся до правды, – пообещала я. – И ты ошибаешься. Кое-что из прошлого у вас есть. Вспомни портфель из кожи крокодила, который обнаружился в дальнем углу антресолей. Поехали по адресу, который дал Петр. Может, найдем там эту Ольгу Ивановну и она нечто интересное расскажет?
– Если только она существует, – вздохнула Ксю, – вполне вероятно, что Ольга глюк алкоголика.
– Дом стоит на месте, – констатировала я, когда мы с Ксюшей подошли к нужному зданию, – возведен он, похоже, в самом конце сороковых или в начале пятидесятых прошлого века.
– И как ты это определила? – удивилась Королева.
– Стены сложены из кирпича красного цвета, – пояснила я, – таких построек в столице не так уж много, их возводили до шестидесятых, потом стали применять светлый камень, бежево-песочный.
Ксения остановилась.
– Красный, красный, красный кирпич. Кирпич, кирпич, кирпич.
– Эй, тебе опять нехорошо? – спросила я.
– Голосов никаких нет, картинок тоже, – пробормотала Ксения, – про Мармеладовну ничего… Но когда я услышала слова «красный кирпич», они в моей голове эхом отозвались, желудок железная рука сжала.
– Тебе непременно надо пойти к врачу, – забеспокоилась я.
– Ага, – скривилась моя спутница, – видела, как сегодня в муниципальной больнице все всполошились, когда Петра увидели, забегали, засуетились… Пошли в подъезд, у меня уже ничего не болит, отпустило.
Мы с Ксюшей отыскали нужную квартиру, я нажала на звонок, дверь сразу открылась, на пороге стояла дама, одетая в красивое шерстяное платье.
– Здрассти, – сказала Ксения, – нам нужен…
– Арина! – прошептала тетка. – Нет! Не может быть! Невероятно.
– Вы Ольга Ивановна? – обрадовалась я.
– Да, – подтвердила она.
– Знаете Петра Сергеевича Королева?
– Нет, – покачала головой дама.
– Он утверждает обратное, дал нам этот адрес. А вы, наверное, замужем, – осенило меня, – супруг дома, вы не хотите при нем говорить. Мы не станем доставлять вам неудобства, давайте встретимся в другом месте. Петр Сергеевич попал в больницу, он просил нас съездить к вам, сказать, что ему очень плохо.
Ольга Ивановна посторонилась.
– Входите. Живу одна, ни перед кем не отчитываюсь. Я просто в шоке, проходите на кухню.
Когда мы очутились за столом, накрытым скатертью, Ольга Ивановна велела:
– Теперь рассказывайте! Но сначала назовитесь! Вы кто?
Ксюша решила представить меня.
– Это Дарья, моя тетя, она приехала из Парижа. А я Ксения Королева, учусь на психолога.
– Забавно, – заметила Ольга Ивановна, – я преподаю психологию в институте.
– Хорошо, что не в нашем, – улыбнулась в ответ Ксю.
– Господи! – внезапно перекрестилась дама. – Просто привидение. Извини, Ксюшенька, ты невероятно похожа на одну женщину, которую я когда-то хорошо знала. Когда увидела тебя на пороге, меня словно током ударило: Арина! Живая! Потом я сообразила, что ей бы сейчас было далеко за сорок. И она погибла вместе со всеми. Сонечка тоже сгорела, и Виктор. Игра генов, случаются на свете двойники. Но сейчас ты засмеялась, и опять у меня мороз по коже прошел. Арина так же откидывала голову.
– Эта Арина, похоже, моя мать, – сказала Ксю. – Первая жена Петра Сергеевича Королева. Вы, получается, вторая? Знали мою маму? Она скончалась?
Ольга Ивановна откинулась на спинку стула.
– Тут какая-то путаница! Давай разбираться. Расскажи мне о себе.
Ксюша вывалила правду о своей семье, когда повествование закончилось, Ольга Ивановна взяла со стола сигареты.
– Впервые слышу про Петра Сергеевича Королева, хотя это имя отчего-то кажется мне знакомым.
По кухне поплыл дым, хозяйка разогнала его рукой.
– Погоди, как зовут твою маму? Жену Петра Сергеевича?
– Ирина Королева, – ответила я.
Ольга Ивановна потянулась к пепельнице.
– Так. Можно задать тебе неприятный вопрос?
– Пожалуйста, – согласилась Ксения, – со мной в последнее время и без того случилось много гадостей, будет еще одна до кучи.
– Мать рассказывала тебе о своем прошлом? Не было ли в ее биографии чего-то зазорного? Ладно, спрошу прямо: она конфликтовала с законом? Привлекалась к суду?
