– Знаешь, дорогой, идем-ка мыться. Мне нет дела до того, что кошки не любят купаться, от тебя воняет помойкой.
Кот несколько сконфузился и согласился.
Маркиз вымыл его Лолиным шампунем и вытер ее же махровым полотенцем, после чего кот занялся своей внешностью сам. Примерно минут сорок из кресла доносилось чмоканье и чавканье – кот умывался и выкусывал колтуны. Потом он с большим удовольствием съел предложенное Леней крутое яйцо и направился осматривать квартиру. Леня посмотрел ему вслед. Кот теперь был чисто вымыт, причесан и элегантен. Белоснежная манишка выделялась на угольно-черной шерсти. Кот двигался с достоинством, не спеша, чуть припадая на левую лапу. Маркиз осмотрел ее во время купания, обнаружил, что сломан коготь, и решил, что ранка сама заживет.
Леня вгляделся внимательнее: кого-то кот ему очень напоминал.
– Аскольд! – наконец вскричал он. – Ну вылитый Аскольд! Только кия бильярдного не хватает!
Кот оглянулся вопросительно.
– Я, вообще-то, не верил раньше в реинкарнацию и переселение душ, – пробормотал Маркиз, – но такое сходство…
Кот явственно пожал плечами и запрыгнул на кровать.
До глубокой ночи Леня читал коту вслух найденные в комнате у Лолы пьесы Шекспира. Кот дремал, подобрав под себя лапы, изредка открывая изумрудно-зеленые глаза и тихо мурлыча.
Они проспали допоздна, кот уютно посапывал рядом, и пахло от него Лолиным душистым шампунем.
Разбудили Маркиза дикие звонки в дверь.
– Кого там еще принесло? – недовольно буркнул он спросонья.
Кот Аскольд на звонки никак не отреагировал, он сладко спал под одеялом, высунув наружу нос и правое ухо.
– Ишь ты, сибарит какой! – удивился Маркиз, поискал халат, не нашел и пошел открывать в одних трусах.
Звонки усилились, и даже кто-то нетерпеливый изо всех сил стукнул в дверь ногой.
– Иду, иду, – ворчал Леня, открывая внутреннюю дверь, – кто там такой нервный?
– Ленька, открывай! – донесся до него через дверь Лолин голос, и его рука сама повернула замок.
Лола ворвалась в прихожую как тайфун. Она была в сногсшибательной норковой шубке тысяч за восемь баксов, как примерно определил Леня, но волосы всклокочены, и косметика на одном глазу размазана. Она грохнула на пол внушительных размеров чемодан и осторожно опустила на него корзинку с Пу И. Оттуда тотчас же раздался негодующий лай.
– Пуишечка, детка! – запричитала Лола. – Устал, маленький… Сейчас мама тебя выпустит, потом выкупаемся, а Леня в это время сбегает в магазин за едой…
Она взглянула на Маркиза и только тут заметила, в каком он виде. Как бы не веря своим глазам, Лола взглянула на часы, потом снова перевела взгляд на Леню, и глаза ее потемнели. В первом часу дня Маркиз расхаживал по дому в одних трусах, когда ей отлично известно, что он ранняя пташка и никогда не спит дольше девяти! Да еще открыл не сразу.
– Что здесь происходит? – угрожающим тоном спросила она.
– А можно я тоже спрошу? – кротко осведомился Маркиз. – Что все это значит? – Он показал на чемодан и корзинку. – Не ты ли неделю назад утверждала, что нашла свое счастье? Не ты ли называла своего банкира идеалом мужчины? И что я вижу? Ты вернулась?
Чтобы скрыть смущение, Лола наклонилась и открыла корзинку. Пу И выскочил, но повел себя как-то странно. Он не бросился в комнаты, а обнюхал все углы в прихожей, при этом из груди его раздавалось самое настоящее рычание.
– Так в чем дело, Лола? – требовательно повторил Маркиз.
– Да понимаешь… – Лола еще ниже наклонила голову, – как-то это все мне… ну, конечно, подарки там всякие, опять же ночью… а днем он как ненормальный на работу мчится. Мне что прикажешь делать? Ну, посетила салон красоты, в фитнес-клуб записалась. Массаж там, и все такое. Бабы, что туда ходят, – дуры полнейшие, слово сказать не с кем. В общем, скука смертная! Но самое главное, – Лола сделала страшные глаза, – он просто возненавидел Пу И!
– Да ну? – поразился Маркиз. – Это уже серьезно. С чего же это банкира так разобрало?
– Да ни с чего, просто совершенно на пустом месте! – возмущенно заговорила Лола. – Ну, подумаешь, песик съел эксклюзивный галстук от Диора!
– Так-таки и сожрал? – развеселился Маркиз. – Целиком?
– Не целиком, но основательно, – призналась Лола, – но ведь Вячеслав сам говорил, что этот галстук ему не очень нравится! А сам гонялся за ребенком по квартире с газетой.
– Действительно, – согласился Маркиз, – это уж ни в какие ворота – так пугать собачку…
Лола взглянула на него с подозрением, но взгляд Маркиза был чист.
– Ты же знаешь, что Пу И очень нервная и легковозбудимая собака, с ним надо обращаться очень осторожно, – продолжала Лола. – Но Ангелов совершенно не хочет этого признавать!
– А что еще устроил Пу И?
– Да ничего особенного! Ну… как-то вымазал его брюки собачьими консервами, засунул куриную кость ему под подушку…
– Ты давала собаке куриные кости? – встревожился Маркиз. – Ему же нельзя…
– Я не давала, он сам вытащил ее из мусорного ведра… А Ангелов рассердился и согнал его с кровати, тогда Пу И… написал ему в новые итальянские ботинки.
– В правый или в левый? – деловито уточнил Леня.
– В оба, – со вздохом призналась Лола.
– Странно, у нас он так себя не вел…
– Знаешь… у меня такое чувство, что ему там не понравилось, – еле слышно сказала Лола, – и еще, кажется, он скучал по тебе…
Это признание следовало толковать таким образом, что Лола тоже очень скучала по Маркизу и поэтому бросила своего банкира. Но Маркиз решил выдержать характер и сделал вид, что ничего не заметил.
Пу И между тем, вздыбив шерсть на загривке, осмелился продвинуться в гостиную. Маркиз вспомнил, что кошки в драке значительно сильнее собак, что с разъяренной кошкой не рискует встретиться даже овчарка, а не то что крошечный чихуа-хуа.
От Лолы не укрылся его встревоженный жест, и мысли ее приняли прежнее направление.
– Что здесь происходит?
– Пу И, детка, осторожнее! – крикнул Маркиз.
– Что значит – осторожнее? – наступала на него Лола.
На лбу у нее выступила испарина, глаза грозно сверкали.
– Дорогая, остынь, – мягко предложил Маркиз.
– Что-то меня в жар бросило, может, температура повысилась? – устало пожаловалась Лола.
– Тебе просто жарко в шубе, – заметил Маркиз, – в квартире не принято ходить в верхней одежде.
Тут до Лолы дошло, что она все еще толчется в прихожей, не сняв шубы. В зеркале они выглядели очень забавно: дама в шубе и мужчина в одних трусах серьезно обсуждают какую-то проблему.
– Не заговаривай мне зубы, лучше скажи, чем ты тут занимаешься? – Голос Лолы сорвался на визг, шубу она не снимала из упрямства.
Маркиз протиснулся мимо нее в гостиную, нагнал Пу И и попытался взять его на руки. Песик не дался, он вообще выглядел очень агрессивно, рычал и скалил зубы.
– Ну как знаешь, – вздохнул Маркиз, – помни, что я тебя предупреждал…
– Немедленно говори, что у тебя творится! – завопила потерявшая терпение Лола. – На неделю нельзя оставить!
– Да понимаешь, девочка, – Леня смущенно потупился, – ты ведь ушла и унесла Пу И… а мне было ужасно одиноко… человек не может долго быть один, он животное общественное! Это, кажется, Гейне сказал или Марк Твен, ты не помнишь?
– Не помню, – проскрипела Лола железным голосом.
– Я, конечно, проявил слабость и вообще поступил очень легкомысленно… – тянул Леня.
– Так я и знала! – воскликнула Лола, патетически воздев руки к потолку. – Так я и думала!
Шуба очень мешала движениям, и Лола наконец сбросила ее прямо на пол, при этом оторвался крючок, но Лола даже не заметила.
– Постой-постой… – опомнился Леня. – Все не так…
– То есть как это – не так? – Лола кричала в полный голос в праведном негодовании. – Не прошло и недели, как ты привел сюда бабу! В эту квартиру, где мы жили с тобой! Она пользовалась моими вещами!
Пу И между тем осмелился лапой тронуть дверь спальни, откуда не доносилось ни звука.
– Пуишечка, не нужно! – взмолился Маркиз.
– Как это, интересно, не нужно! – взревела Лола. – Очень даже нужно! Сейчас мы посмотрим на твой вкус. Небось швабра какая-нибудь, как и все твои прошлые…
Она оттолкнула Маркиза, пытавшегося своим телом закрыть дверь в спальню, распахнула дверь и остановилась на пороге. Пу И проскочил внизу и по инерции проехал по ковру на середину комнаты. Осознав на ходу положение, он притормозил, для этого пришлось сесть на попу. Песик издал не то визг, не то взлай и замолчал, уставившись на кровать.
Посмотреть было на что. Поверх шелкового пододеяльника возлежал огромный угольно-черный котяра. Лапы и манишка были белее снега. Шерсть блестела, волосок к волоску. Кот лежал в классической позе сытого льва и смотрел на вошедших невозмутимыми изумрудными глазами. Кончик хвоста чуть колыхался.
– Где она? – тупо спросила Лола, оглядываясь по сторонам. – Где твоя девка?
