Но зато в плену у Тимура Копейкин услышал рассказ старика-ветерана про Летуна и задержанного фашистского шпиона. Юлий первым догадался, что речь идет о той самой картине, которая упоминалась в документах. И как только очутился на свободе, сразу рванул ко мне.
– Как ты мог ему доверять? – удивилась Тася. – Он ведь всем подряд рассказывал про то, что ищет фашистский клад!
– Ну, это и хорошо. Копейкин всегда разглагольствовал о сокровищах. Если бы он вдруг резко изменился, кто-нибудь мог заподозрить неладное.
– Юлий просто наивный глупец! – воскликнула Тася.
– Вот именно, – согласился Степан. – И его легко будет подставить, если ситуация станет развиваться неблагоприятно.
– Но это подло!
– Такой бизнес, – просто ответил Степа. – За риск ему было обещано очень много. И он ринулся ва-банк. Благодаря его рвению мы узнали о Тимуре, об изысканиях писателя, о твоем Илье и трофейном «Хорьхе». Я так до сих пор и не выяснил, что Илья в этой машине нашел. Может, на ней собирались удрать Борман или Гиммлер. Или там спрятали нечто, составляющее величайшую тайну рейха. Вот сейчас твой Илья и поведает нам обо всем.
– Степ, мне очень трудно все это переварить…
– Я понимаю. Ты прости меня, если сможешь. Плохого я не желал. Да и Копейкин мне подгадил. Не мог же я подумать, что он начнет людей убивать.
– Юлий? – ужаснулась Тася. – Ты врешь!
– Нет. Ведь это он убил Артура Швыряева и его приятеля-программиста.
– Племянника Василия Кузьмича?
– Ну да. Парни случайно обнаружили переписку Копейкина с его другом-археологом. Взломали почту, стали прослушивать телефон. И пришли к выводу, как и вы все, что речь идет о несметных сокровищах. А потом приятели сдуру решили поприжать Копейкина, пошантажировать его. Видимо, дело у них было поставлено с размахом. Этот кретин долбаный перепугался и, как любой смертельно испуганный человек, наделал глупостей. Тьфу, противно даже говорить. Кстати, он и Рысакова отравил.
Тася чуть не села в траву.
– Зачем?!
– До того как я его завербовал, он пытался договориться с Рысаковым о финансировании своего проекта. Тот его сначала шуганул, а потом, уже перед отлетом, передумал и вызвал на встречу, в аэропорт. А там вдруг и заявил: я знаю, чем ты занимаешься, и хочу взять твое дело под контроль. Скорее всего, ничего он не знал, просто брал Копейкина на понт. Но тот решил, что Рысаков намерен отнять его заработок. Взял и угостил его чаем из своего термоса.
– Да, он часто термос таскает с собой, – растерянно сказала Тася.
– Но только подсыпал туда смесь ядовитых трав, которые вывез из своих джунглей. Вот таким образом становятся преступниками вполне интеллигентные люди, подруга. Кто бы мог подумать?
– Кого ты имеешь в виду – себя или Копейкина? – с горечью спросила Тася.
Степан отвел глаза и промолчал.
– Тебе Копейкин сам рассказал об убийствах? – Тася сглотнула подступивший к горлу комок.
– Разумеется. Ведь ему нужна защита, после таких-то деяний. Кроме того, мы внимательно следим за людьми, которые на нас работают. В том числе при помощи всяких-разных технических приспособлений. Понимаешь? После всего, что я узнал, Копейкин был у нас на пожизненном крючке. Я вызвал его для беседы, и он раскололся.
– Степка, я не могу поверить, мне кажется, это кошмарный сон.
– Давай считать, что это так и есть. Поезжай домой и ни о чем не волнуйся. Все будут живы, здоровы и при деньгах. А я тебе в ближайшие дни позвоню. Ну, договорились?
Тася не успела произнести ни слова – послышался шум мотора. В ту же секунду у Степы брякнул телефон. Молча выслушав кого-то, он сказал Тасе:
– Придется быстро исчезнуть, полиция. Опять Копейкин постарался – палить начал ночью прямо среди дачного поселка. Передай Илье и Силуяну – уговор остается в силе. Я на них выйду в самое ближайшее время. Мне нужны их истории… В обмен на деньги.
– Я передам – и все, – отрезала Тася. – Не втягивай меня в свои игры, они мне не нравятся.
Степа подошел к ней очень близко и тихо сказал:
– Да я скорее на каторгу отправлюсь, чем тебя подставлю.
Тася кивнула, развернулась и пошла обратно в дом. Куда двинулся Степка, она даже не посмотрела. Навстречу ей с веранды с грохотом проскакал Копейкин. Тася, поддавшись порыву, лягнула его ногой. Пинок оказался таким сильным, что Копейкин полетел мордой вниз. Пистолет стукнулся о ступеньку и отскочил в темноту. Копейкин мгновенно поднялся на ноги, метнулся за ним, начал шарить руками по траве, понял, что ничего не найдет, и ломанулся в кусты.
Медленно, словно во сне, Тася стала подниматься по ступенькам. Впечатление было такое, будто она наелась галлюциногенов и теперь явь в ее голове мешается с фантазиями.
– Нас что, не выпустят? – увидев ее, воскликнула Эльвира. – Я так и знала! Я знала…
– Кто-то держит нас на прицеле? – спросил Илья. – Снайперы?
– Нет, – Тася помотала головой. – Мы свободны, можем идти, куда захотим.
– Тася, – Макс схватил ее за запястье здоровой рукой. – Я за тебя волновался.
Глаза у него были мутными, раненая рука кое-как перевязана широким бинтом. Тася подумала, что из Эльвиры получилась бы паршивая санитарка.
– Со мной все в абсолютном порядке, – ответила она.
– А чего хотел этот тип?
– Хотел, чтобы я вас урезонила, – ответила она, пытаясь бодриться. – Наверное, я показалась ему единственным разумным человеком в вашей сумасшедшей компании.
– Думаю, это так и…
Последнее слово потонуло в грохоте, который был похож на обвал в горах. Вслед за тем раздался оглушительный вопль:
– Всем стоять, ворюги, руки вверх!
В комнату, словно тайфун, ворвался Гнутый, которого сопровождали несколько вооруженных полицейских.
– Семен Виссарионович, не надо так орать, мы чуть не оглохли, – поморщился Силуян.
– А! Так вот кто ко мне в дом залез, – обрадовался Гнутый. – Сосед звонит, говорит, в доме свет горит и стреляют. Я-то думал – бомжи или беглые преступники. Ошибался. Вот и настал конец вашей карьеры, товарищ фантаст. В тюрьме теперь будете фантазировать.
– Это еще почему?
– Вломились в чужой дом, вот почему. Мало того, что шпион, так еще и ворюга.
– Кто здесь стрелял? – спросил старший наряда. – Вижу, тут раненые. Предлагаю сдать оружие добровольно.
Силуян как самый находчивый из присутствующих с некоторым подобострастием доложил:
– Бандит уже скрылся. Мы его пытались задержать – и вот…
Он красноречивым жестом указал на окровавленного Макса.
– Надо «Скорую» вызвать, – распорядился старший.
– Да это просто царапина, – запротестовал Макс. – Все нормально, будет достаточно лейкопластыря.
А Тася подумала, что, если кто-нибудь сейчас назовет фамилию Копейкина, Юлию конец. Полицейским не дадут до него добраться. Он просто исчезнет с лица земли, и все. Ей не было жаль Копейкна. Но оказалось страшно осознавать, что человеческая жизнь может быть брошена на сукно, как карта в казино. А твой лучший друг при этом признается, что давно играет в покер…
– Объясните ваше присутствие в доме гражданина Гнутого, – потребовал старший наряда.
Взгляд у него был цепким и умным, но капельку усталым. Он посмотрел на каждого из присутствующих по очереди.
– Думаю, они хотели поджечь дом! – авторитетно заявил Гнутый.
– Зачем? – Полицейский так удивился, что даже моргнул несколько раз подряд, как изумленная гимназистка.
– Из мести.
– Семен Виссарионович считает, что я американский шпион, – развел руками Силуян и улыбнулся, давая понять, что нормальные люди на такую чушь уж точно не купятся.
Полицейский недоверчиво посмотрел на хозяина дома.
– Посланники империалистов, – пробормотал тот.
– Все просто, капитан, – сказала Эльвира, отлично разбиравшаяся в званиях, но привыкшая льстить мужчинам. – Семен Виссарионович действительно хорошо нас знает. Недавно мы все вместе участвовали в одном мероприятии. И вот ему почему-то взбрело в голову, что я и мой муж – американские шпионы.
Она так обольстительно улыбнулась, что обалдели даже Макс с Ильей. Старший нервно переступил с ноги на ногу. Эльвира между тем продолжала:
– Мы сильно поссорились, а потом решили – к черту! Семен Виссарионович – уважаемый человек, фронтовик… Надо с ним помириться. Дома его не оказалось, и мы подумали, что он поехал за город, подышать воздухом, послушать малиновку…
– Врет, паразитка! – мстительно заметил Гнутый. – Вот ведь врет и не краснеет.
– А поскольку на нас он плохо реагирует, – Эльвира улыбнулась еще раз, – мы взяли с собой друзей, с которыми Семен Виссарионович тоже прекрасно знаком.
– Знаком, – подтвердил тот неохотно.
– Когда мы сюда приехали, дверь была взломана и какие-то люди в масках и с фонариками в руках снимали со стены картину…
– Картины в самом деле нет, – завопил Гнутый, указывая пальцем на стенку. – Унесли картину! Сволочи!
