– Тимуру удалось завладеть «Хорьхом», и когда он его снова осмотрел, то сразу понял, что коробка, которую он заметил в прошлый раз, исчезла. Снять ее мог только я, – Илья пожал плечами. – Ее-то он и требовал отдать, пока мы сидели в подвале.
– Но ты не собирался ее отдавать, – покачал головой Макс.
– А когда дорогой Семен Виссарионович Гнутый рассказал бедным узникам про арест шпиона и полотно, которое тот прятал на себе, вся картинка выстроилась, словно пазл, – сказала Тася. – Гнутый ведь даже место указал, где картина до сих пор хранится. И вы с Силуяном мгновенно сделали стойку.
– Это Силуян сделал стойку и вышел на охоту. А я просто следил за ним. Сел ему на хвост. Уж не знаю, как он вычислил, где дача Гнутого…
– Через какую-нибудь ветеранскую организацию, – предположила Тася. – Да уж, Илья, в этой истории ты выглядишь не лучшим образом.
– А что бы ты сделала на моем месте?
– Если бы мы с Максом были друзьями, первым делом рассказала бы ему, – мгновенно ответила та.
Илья развел руками.
– Ну, знаешь, я не подумал. Машина ведь моя, я ее купил, поэтому и документы, найденные в ней, тоже мои. Этика соблюдена.
– Ты как кот Матроскин, – усмехнулась Тася. – Корова моя, значит, и теленок мой.
– Думаешь, я на тебя обиделся из-за того, что ты со мной тайной поделиться не захотел? – спросил Макс, откинувшись на спинку стула и глядя на Илью прищуренными глазами. – Я из-за вранья обиделся. Нагородил с три короба, как будто я идиот…
– Я уже извинился, – сказал Илья.
– Кстати, меня Семен Виссарионович на день рождения пригласил, – неожиданно похвасталась Тася, потребовав у официанта еще кофе и мороженое.
– Меня тоже, – буркнул Макс.
– И охота вам с ним связываться? От него один шум. Ненавижу, когда меня поучают. – Илья не знал, что еще сказать, и явно искал повод уйти. По крайней мере он ерзал на своем стуле, словно тот потихоньку начал накаляться. – Ну, что? Я побегу. Мне по-любому нужно машину перегонять…
– Ну, конечно, раз надо – значит, надо, – согласилась Тася.
Илья поднялся на ноги и махнул рукой:
– Макс, до скорого! Тась, тебе тоже до скорого. – И ехидно добавил: – Вы же теперь вместе. У вас теперь роман!
– Очень смешно, – сказал Макс, провожая Илью глазами. Потом повернулся к Тасе и спросил: – И что это должно означать?
Официант как раз поставил перед ней креманку с тремя шариками мороженого, украшенного сиропом, взбитыми сливками, кусочками шоколада, мармеладными дольками и вафельными трубочками. Тася запустила в это разноцветное великолепие ложку, пошуровала там и засунула в рот огромный кусок сладкого.
– Я просто немного предвосхитила события, – ответила она с набитым ртом.
– Никаких таких событий не будет, даже не надейся, – ответил Макс.
– Конечно, будут! – возразила она. – Ты еще какое-то время покочевряжишься, а потом поймешь, что я лучшая девушка в мире и мы просто СДДД, как говорили герои моего любимого фильма.
– Что такое СДДД? – спросил пораженный Макс. – Опять что-то связанное с фашистами?
– СДДД – это «Созданы Друг Для Друга»!
И поскольку Макс замолчал, она на всякий случай спросила:
– Ну, и о чем ты сейчас думаешь?
– Я думаю о том, что если ты будешь заказывать такие порции десерта, то вскоре растолстеешь и не влезешь ни в одно платье.
– Свадебное? – ухмыляясь, спросила Тася. – Ведь если мы СДДД, свадьба не за горами!
* * *
В банкетном зале за накрытыми столами сидело человек сорок очень пожилых людей и немного молодежи. Когда официанты удалились, расставив на столах новые блюда, сидевший во главе стола юбиляр встал и несколько раз звонко ударил вилкой по бокалу. Дождавшись тишины, он сказал:
– Сегодня у меня двойной праздник. День рождения – само собой. Но буквально несколько часов назад я узнал новость, которая сделала меня чуточку моложе. Не хочу омрачать замечательный вечер деталями одной недавней истории. Здесь находятся люди, которые поняли, о чем я говорю. Товарищи, друзья, я предлагаю выпить за торжество справедливости!
– За справедливость! – вскочил со своего места высокий старик с бородой. – За Семена, который воплощает эту справедливость! Ура!
– Давай нашу, ветеранскую! – крикнула лихая толстуха в синем платье с огромными розами. И тут же запела:
Нам в отставку пока уходить еще рано,
Не сдаются сердца, им не нужен покой.
Не стареют душой,
Не стареют душой ветераны…
Сидящие за столами с удовольствием подхватили песню.
– Во дают, – шепнул Макс на ухо Тасе. – Столько энергии, позавидуешь. Ты слышала насчет торжества справедливости?
Тася, округлив глаза, посмотрела на него:
– Думаешь, Силуян Космос действительно оказался американским шпионом?!
Им так страстно захотелось это выяснить, что, как только все вышли из-за стола – потанцевать и перекурить, – Тася и Макс отвели Гнутого и Василия Кузьмича в сторонку.
– Семен Виссарионович, расскажите о торжестве справедливости, – попросила Тася. – Нам жутко интересно! По-моему, вы узнали что-то новенькое.
– Конечно, узнал, сейчас и вам поведаю. Дорого далась мне эта история. Не знал я, конечно, что пригрел дома эту гитлеровскую мазню. Если б знал – спалил на костре к чертовой матери! Теперь ищи-свищи ее. Но, думаю, найдут ее наши ребята. Самое главное, стало ясно, кто есть настоящий убийца. Его удалось разоблачить. Это – Копейкин. В кустах возле моего летнего домика пистолет нашли с его отпечатками пальцев. Эксперты этот пистолет исследовали и выяснили, что именно из него убили Артура и его приятеля Санина. Правда, Копейкин в бега ударился, но его довольно быстро нашли. Как только его следователь прижал уликами, он тут же во всем сознался. И обещал рассказать, как его вовлекли в мафию, которая охотится за всякими уникальными вещами. Обещал сдать одного из главарей.
Тася похолодела, а Семен Виссарионович продолжал:
– Однако не успел – сегодня утром он помер в камере.
– Юлий умер? – ужаснулась Тася. – Как?!
– От сердечной недостаточности, сказали.
– Интересный поворот, – заметил Макс. – От сердечной недостаточности часто умирают люди, готовые поделиться секретной информацией.
– Думаешь, его убили? – Тася крепко сжала руку Макса.
– Всякое бывает.
– Не грустите, ребята! – ободрил их Гнутый. – Так бы ему сидеть пожизненно, может, и лучше, что помер. Да ладно, собаке – собачья смерть. Артурку, хоть и поганец тот был изрядный, все ж Копейкин пристрелил. Но вот что для меня стало настоящим праздником… – Он просветлел лицом. – Повязали писателя и его Эльвиру.
– За что? – одновременно спросили Макс и Тася.
– Уж не за то, что по чужим квартирам и домам лазили. Хотя и за это могут прибавить. Тут вот какая история. Эльвира своему мужу изменяла направо и налево. В том числе и с Артуром, племянником Василия Кузьмича. Я детали пока не знаю, мне следователь потом обещался рассказать. В общем, Силуян и Эльвира задержаны по подозрению в убийстве.
– Силуян убийца? – поперхнулась Тася. – Да чушь все это. Поверить не могу.
– А я могу, – радостно ответил Гнутый. – У этого типа совесть нечиста, я печенкой такое чую. Тася, а ты вальс танцуешь? – неожиданно спросил он. – Хочу тряхнуть стариной и пригласить тебя хоть на один тур. Если кавалер не будет против.
Он предложил Тасе руку и подмигнул Максу:
– На свадьбу-то пригласите?
Тот закатил глаза:
– Уж если женщина хочет замуж, она устраивает заговор мирового масштаба.
На следующее утро Тасю разбудил телефонный звонок.
– Таисия Андреевна? Это вас следователь Говоров беспокоит. Как вы отдохнули?
– Нормально, – сонным голосом ответила она. – Попала в плен к бандитам, потом участвовала в погоне за гитлеровскими сокровищами, в перестрелку угодила… Если это можно назвать отдыхом…
На том конце тяжело вздохнули.
– Таисия Андреевна, вы живете такой насыщенной жизнью, что я просто не успеваю за вами. Когда я звонил вам последний раз, вы сказали, что в отпуске. Вот я и поинтересовался. Наверное, стоило предложить вам стать участником программы защиты свидетелей.
– Это шутка?
– До известной степени. Каждый разговор с вами напоминает сводку происшествий по городу. Между прочим, насчет плена вы серьезно?
Вместо ответа Тася зевнула и спросила:
– А зачем я вам опять понадобилась?
– Дело в том, что вы являетесь свидетелем по делу о смерти Виктории Бузиновой.
– А кто такая Виктория Бузинова? – обалдела Тася.
– Это та девушка, которая была прикована к вашей входной двери. Приезжайте, Таисия Андреевна, нам нужно поговорить.
В назначенное время взвинченная и заинтригованная Тася входила в скромный кабинет следователя.
– Помните, фильм такой детский был, назывался «Пропало лето»? Значит, отпуск пропал?
У Говорова было лицо простачка и глаза философа. Мятая рубашка свидетельствовала о том, что он не женат или женат неудачно. «Я Макса никогда из дому в такой рубашке не выпущу», – пронеслось в голове у Таси.
