Впрочем, часть потерянных снимков найдена, и Ксения звонит Ванде с радостной вестью. Но колдунья недовольна. Ксюша спешит в центр.
– А почему она прикидывалась нищенкой?
– Ксения собирала деньги для того, чтобы начать новую жизнь, – пояснил Вовка, – хотела бросить избу, в которой, кстати, оборудовала себе комфортное гнездышко. Она предполагала жить под чужим именем, купить квартиру, выпускать свои книги со стихами и полностью забыть про центр «ТИС». Сама себе она поставила условие: накопить необходимую сумму – и все, уйти из банды. До поры до времени, будучи Ксенией Каретниковой, она не могла обнародовать деньги, поэтому и прикидывалась нищей. Испитая, грязная бабенка не интересовала соседей, которые сами были такими же. Кстати, Ксения иногда «наряжалась» бомжихой и для работы. Если к ней вдруг кто забегал без спроса, то видел лишь убогую кухню, в свои тщательно отделанные комнаты она, естественно, никого не пускала. Павел жил в ужасных условиях, на мужа-пьяницу Ксения денег жалела. Наверное, он затаил обиду и поэтому решил поживиться за счет жены.
Поговорив с Вандой, Ксюша возвращается к себе. Она понимает, что колдунья ей не поверила. Да и сама Ксения бы засомневалась, услыхав от своей подельницы такую историю: потеряла ненароком фото, случайно нашла… Ксюша поняла, с ней разберутся по-свойски. Рита не простит «сценаристку». Поэтому она решает бежать.
– Но ее убили! Кто? То есть теперь ясно, конечно, что ее убрали по приказу Риты. – Нет.
– А кто тогда?
– Никто.
– Как это?
– Ксения жива. Не забудь, она «сценаристка». Поэтому умело замела следы. Ксения наняла таджиков и велела разломать и вынести из дома все, что хоть легким намеком напоминало об уютном гнездышке, не пожалела ничего. Ломать не строить. Рабочие справились с заданием быстро. Мусор они просто отволокли на свалку, которая почти подступила к избушке Ксюши, далеко ходить с мешками им не пришлось. Дело происходило поздно вечером, почти ночью, соседи либо пьяны, либо видят третий сон. Гастарбайтеры плохо говорят по-русски, Ксюша совершенно не боится, что они станут болтать. Все свои вещи быстренько побросала в большие пластиковые мешки и перевезла в квартиру, которую сняла заранее. Правда, случилась одна досадная мелочь: из очередного мешка, набитого вещами, выпала сумочка.
Когда уютная комната и хорошо оборудованная ванная превратились в руины, Ксюша отправилась к котельной, где кучкуются бомжи. Одета она была соответствующим образом, в сумке несла пару бутылок водки и батон колбасы. Местные маргиналы встретили гостью на ура, когда спиртное было распито, Ксюша предложила одной из бомжих, женщине, отдаленно на нее похожей, сходить с ней за следующей порцией горячительного. Естественно, пьянчужка с радостью пошла с новой «подругой».
Ксения привела бомжиху к себе и преспокойно отравила ее, потом положила труп на матрац, поставила рядом бутылки, а сама, переодевшись в нормальную одежду, ушла. Она была совершенно спокойна, в ее сумочке лежал паспорт на имя Анны Сергеевны Петровой. Ксения полагала, что милиция не станет особо утруждаться, расследуя смерть никому не нужной бабы, найденной в обшарпанной комнате в окружении пустой тары из-под дешевой водки. Вот Рита, Ванда и Олеся, скорее всего, заволнуются и попробуют осторожно разузнать, куда подевалась подельница. Но они будут искать Ксению Каретникову, а не Анну Петрову, и потом преступницы побоятся предпринимать слишком активные действия.
Может, все бы и вышло так, как было задумано, но эксперт, осматривавший тело несчастной бомжихи, оказался человеком внимательным и очень ответственным. У погибшей на спине обнаружилось большое родимое пятно в виде бабочки. И медик вспомнил, что не так давно читал ориентировку, в которой в качестве основной приметы пропавшей бесследно женщины указывалась родинка такой причудливой формы.
К сожалению, многие обыватели сейчас уверены: все сотрудники милиции взяточники и негодяи, готовые на активные действия лишь при виде зеленых купюр. Но это не так! Просто газеты, к сожалению, очень охотно пишут о коррупции в органах МВД и совершенно не рассказывают о сотрудниках, которые за маленькую зарплату честно и самоотверженно выполняют свою работу.
Эксперт пошел в соответствующий отдел, милиционеры подняли документы и установили – перед ними лежит труп Ольги Ивановны Котовой, дамы, бросившей мужа и двоих детей. Супруг безуспешно разыскивает жену, а та, опустившаяся пьяница, предпочла жить в среде бомжей, напиваясь каждый день до свинского состояния. Семья мало интересовала бесшабашную бабу. Был вызван муж, который сразу опознал беглянку. Тогда следователь задался следующим вопросом: если умершую звали Ольгой Котовой, то где Ксения Каретникова, чей паспорт валялся в кухне на столе. Потом подоспели результаты вскрытия, выяснилось, что погибшая и впрямь отравилась, но не водкой, а ядом, следовательно, налицо кончина не от несчастного случая, а убийство. Дознаватели осмотрели избу, заметили кое-где остатки хорошего кафеля и дорогих обоев, да и потолки в комнате Ксении и ее ванной сильно отличались от тех, что были во всей квартире. Оперативники не поленились обыскать двор, заглянули на помойку, обнаружили мешки с кусками обоев и битым кафелем, сравнили найденную плитку с той, что осталась в ванной. В общем, машина завертелась.
– Я подумала, что ее убили, – пробормотала я.
Вовка потер рукой затылок:
– Ты не поняла, что на матраце не Ксюша?
– Нет, – растерянно ответила я, – я сначала удивилась, увидев, как преобразилось помещение, а потом испугалась. Труп лежал спиной к двери, я подумала, что это Ксюша!
– Ты вообще слишком много размышляешь, и все не по делу, – довольно сердито заявил Вовка, – вспомним хотя бы ситуацию с Вандой. Ну-ка!
– Что ты имеешь в виду?
– Сама мне рассказывала, как заявилась к колдунье, а та стала тебя пугать: дескать, не заплатишь, худо будет, вспоминаешь?
– Конечно.
– А потом Ванда рассказала историю про женщину, которая заказала наговор на смерть, не рассчиталась с ней и пропала!
– Да.
– А ты решила, будто речь идет о Гале. Почему?
– Ну… не знаю, я так подумала!
– Думай меньше, – рявкнул Костин, – Ванда просто болтала, желая припугнуть тебя. Нельзя все услышанное прибивать к своей версии. Ты ошибалась!
– Не всегда, – уперлась я, – Топильская, кстати, сразу сказала, что Галя посещала Сокирко.
– Так Инне Семеновне скрывать было нечего, – пожал плечами Вовка, – ты попросила автограф для больной подруги, свято верящей в то, что пара строк от Топильской поможет ей встать на ноги, так?
– Так!
– Инна Семеновна, человек участливый, сначала согласилась помочь, но ей, для того чтобы совершить «мысленный посыл», нужно знать точный диагноз Гали.
Вовка на секунду остановился, перевел дыхание и продолжал:
– Извини, конечно, но, на мой взгляд, вся эта чертовщина с мысленными приказами полнейшая чушь. Но Топильская искренне верит в их силу. Она находит карточку Сорокиной и тут же отказывается ей помогать.
– Но почему Олеся Львовна записывала своих пациентов? Разве она не боялась?
– Чего? Она работает совершенно легально, у нее имеется патент на оказание «магических услуг». Отнюдь не все ее клиенты озабочены смертью близких, да и записи слегка подтасованы. Против фамилии Сорокиной стоит: отворот любовницы и приворот мужа навечно. Вообще ты молодец!
– Кто? – растерялась я.
– Ты.
– Я?
– Ну да, проявила смекалку, расторопность, изворотливость, сумела самостоятельно разобраться в некоторых ситуациях.
– Сейчас начнется ураган и пойдет снег, – прошептала я.
Вовка опешил:
– В жарком мае? С какой стати?
– Ты меня решил похвалить!
Костин сердито прищурился:
– Вовсе нет, тебе это просто показалось! Просто уму непостижимо, сколь глупа может быть баба! Лезешь везде длинным носом!
– Уж определись, пожалуйста, кто я: молодец или идиотка!
Вовка обозлился окончательно и заорал:
– Что за ерунда! Где мои сливки! Сколько можно ждать!
Из глубины кафе не спеша выползла официантка. В руках она несла поднос, на котором громоздились маленькие, порционные упаковки сливок. Девица приблизилась к нам и ссыпала на стол несметное количество лоточков.
– Незачем так нервничать? – известила она.
– Это что? – в полном изумлении спросил Костин.
– Сливки.
– Но их тут море!
– Сто штук, как вы просили, поэтому я и задержалась с выполнением заказа, – меланхолично пояснила девица, – пришлось в магазин гонять.
Вовка уставился на девицу, я на Костина.
– Но это же была шутка, – взвыл майор, – неужто непонятно!
Подавальщица дернула плечом:
– Фиг вас знает! Тот, кто поглощает эспрессо пивными кружками, вполне способен попросить к нему озеро сливок. Вот счет!
Расплатившись, майор подождал, пока официантка утопает на кухню, и, когда она исчезла из виду, гневно воскликнул:
