Дороти Кэннелл - Хрупкая женщина

– Теперь всё позади. Отныне имеет значение только будущее. Первое, что мы предпримем, это официально узаконим название Мерлин-корт. Думаю, вашей матушке оно понравилось бы.

Старик улыбнулся.

– Ты вернула её в дом, Элли! Всё здесь теперь напоминает о моей матери. Да и Доркас может о ней рассказать и заполнить все эти потерянные годы. После ухода матери у меня остались от неё лишь книги записей и портрет. Пришлось спрятать их, чтобы отец не уничтожил, как всё остальное. Я вырвал страницы с рецептом суфле, так как знал, что мама считала его своим высшим кулинарным достижением, и спас их от огня, а несколько месяцев назад… ну, остальное ты знаешь.

– Признайтесь, – улыбнулась я, – вы от души позабавились. Мы с Доркас полагали, что это тётушка Сибил подбрасывает нам подсказки, а это, оказывается, ваших рук дело. Что ж, с забавами и играми покончено. Я буду присматривать за вами и держать вас в ежовых рукавицах, иногда позволяя расслабиться за хорошее поведение.

– Похоже, для меня наступают трудные времена, – проворчал он, на мгновение превратившись в прежнего Мерлина, – но ведь и я за тобой присматривал. В тот день, когда ты отправилась на церковный двор, я тайком следовал за тобой. Как раз тогда у меня возникли сомнения насчёт завещания. Я пытался помочь тебе, но верно говорят, старого дурака ничем не исправишь. Как последний болван я отправился к Сибил и набросился на неё в связи с исчезновением Доркас. Этот мой поступок едва не стоил нам жизни. Я уж не говорю о том, что поездка к склепу в тачке ещё долго будет тешить тщеславие моего люмбаго.

Наклонясь, я поцеловала его в щёку, которая начала понемногу розоветь.

– Несмотря на ваш злобный нрав, я вас люблю! Спокойной ночи, милый Джонас.

Я спустилась в холл, сунула нос на кухню. Ни Фредди, ни Джилл там не было. Эта парочка отправилась совершать утреннюю пробежку, но я уже успела поблагодарить их за помощь. По их словам, вечером они изнывали от тревоги и, независимо один от другого, решили устроить проверку окрестной территории. В саду они наткнулись друг на друга, и Фредди сказал Джилл, что больше всего его беспокоит тётушка Сибил. Когда они подошли к кладбищу, то услышали шум и не мешкая начали действовать. Меня поразило деятельное участие в этой истории вечно вялого Фредди – ещё один пример беспочвенности выводов, основанных лишь на внешности. И я виновата в этом не меньше остальных – следовало быть проницательней.

Фредди рассказал мне, что накануне моего дня рождения он вместе с остальными приехал пообещать к тётушке Сибил. Перед тем как порадовать своим обществом драгоценное семейство, Фредди вздумал прогуляться по рыночной площади. Там он и увидел, как я беззаботно болтаю с Доркас, после чего решил, что не стоит тратить час на выслушивание досужих разговоров о моём умении манипулировать людьми. Я вспомнила о мелькнувшем в толпе высоком человеке с косичкой и о беспокойстве, охватившем меня тогда. Почему-то я с первого дня лелеяла надежду, что злодей – не Фредди, и теперь настало время отплатить ему за добро. Мы с Беном возьмём на себя долги его отца, а если Фредди вздумает жениться, то позаботимся, чтобы у него не возникло затруднений. Переступив порог кухни, я спросила себя, сумеет ли Джилл заставить Фредди расстаться с его крысиным хвостиком.

Доркас энергично готовила убойную смесь из горячего виски и специй, способную порадовать человека приятной и безболезненной смертью. Бен, с ног до головы обмотанный бинтами (плоды усилий доктора Мелроуза), выглядел как настоящий воин. При моём появлении Бен тут же затараторил, что чувствует себя превосходно и лучше бы мне не надеяться, что он отдаст концы в ближайшие дни. Наслаждаясь теплом нашей дружеской компании, я с трудом могла поверить, что мы пережили ужасную ночь.

Настал черёд Доркас поведать нам свою историю.

Когда она прочла объявление, что в Мерлин-корт требуется работница, она не смогла устоять против искушения побывать в доме, где когда-то хозяйничала её бабушка. Но, опасаясь, что из-за давнего скандала её могут там не принять, Доркас решила скрыть своё происхождение.

– Право же, это было непросто. Мне не хотелось обманывать вас с Беном, но ничего уже нельзя было изменить. Как только я узнала, что клад связан с бабушкой, обратной дороги для меня не было. Тебе известен мой твёрдый принцип – играть надо всегда по правилам. Раскрыть свою личность было равносильно нечестной игре. Как только вы узнали бы, что бабушка не умерла, вы бы тут же обо всём догадались. Не могу передать, какие душевные муки мне пришлось пережить. Ужасно хотелось обо всём рассказать вам, но я знала, что вы тоже предпочитаете играть по правилам. А когда развернули портрет, я едва не провалилась сквозь землю. Мне казалось, что вы непременно заметите сходство, ты ведь даже сказала, что женщина на портрете кого-то тебе напоминает. Я-то ведь сидела рядом – точная копия Абигайль, как любил говорить дедушка. Когда же Бен сказал, что я, по сути, член семьи, то я окончательно почувствовала себя обманщицей.

– Но ты нас спасла! – я взяла её за руку. – Доркас, не уезжай от нас. Ты нам нужна, правда, Бен?

– Ещё бы! – горячо подхватил он. – Мы с Элли всё время витаем в облаках. Нам нужен человек, твёрдо стоящий на земле, чтобы присматривать за нами.

– Пожалуй, – ответила Доркас, глядя на нас затуманенным взглядом, – деревенской школе не помешает учительница физкультуры, а если домик теперь свободен и дядя Мерлин не против…

– Дядюшка Мерлин не станет возражать, он ждёт не дождётся, когда сможет поговорить с тобой о матери. Доркас, что сталось с Абигайль?

– Они с моим дедом Майлзом прожили хорошую жизнь. Майлз восхищался Абигайль, у них и в мыслях не было вступать в связь под носом у её мужа. Однажды, когда Артур в очередной раз дурно обошёлся с ней, Майлз обнял её, в это мгновение их и застали. На день рождения он подарил ей тот самый медальон. Дедушка считал её самой прекрасной дамой на свете. Бабушка не хотела его обижать и не отправила медальон назад, но она знала, что подумает Артур, если найдёт безделушку, и потому закопала медальон в огороде.

– Так значит «М» означает «Майлз», а не «Мерлин»! – воскликнула я. – Мы прошли мимо ещё одной подсказки. Доркас, твоим бабушка с дедушкой были счастливы?

– Бабушка так и не смирилась с потерей сына, но в остальном они жили прекрасно. Дедушка любил её без памяти, а она питала к нему глубочайшее уважение. Я помню, как летними вечерами они гуляли в саду… – Доркас достала свой безразмерный платок и громко всхлипнула.

– Дядюшка Мерлин наверняка захочет, чтобы медальон остался у тебя, – сказала я.

– Мне бы очень хотелось, но не стоит предаваться сентиментальности. Они родили ребёнка – мою мать – и завели собственное, и весьма успешное, дело. «Лучшие джемы от миссис Биддл». Все знают их лозунг: «Готов пройти десятки миль ради джема миссис Биддл».

– Кстати, давайте отведаем джема! – встрепенулась я. – Обожаю клубничный, на хрустящем кусочке хлеба, густо намазанном маслом…

– Ещё чего, – нахмурился сотрудник «Сопровождения на ваш вкус». – Будто больше делать нечего, кроме как уплетать за обе щёки. Надо помочь Доркас переоборудовать домик, написать моим родителям и твоему отцу, позаботиться о свадебном платье.

– Милый, не говори ерунды, мне никак не закончить платье до конца недели, даже если я научусь обращаться с иголкой. Мы с Доркас сегодня отправимся за покупками, а ты чем займёшься, мой славный герой?

– Как я тебе уже говорил, – важно ответил Бен, – подготовкой к открытию ресторана. Я слышал, деревенское кафе продаётся. Кроме того, собираюсь засесть за новую книгу. Что ты думаешь о готическом романе ужасов с толстой героиней, дьявольски красивым героем и…

– Займись-ка лучше стряпнёй! – я закрыла ему рот поцелуем, чтобы подсластить пилюлю женского шовинизма. – А историю Мерлин-корта я напишу сама.