– Мне так не показалось. На мой вкус, в ней достаточно жизни.
– Я не был уверен, что вам захочется остановиться, чтобы взглянуть на нее. Вероятность была невелика, но все же стоило попробовать. А что это за распечатка лежала у вас в кармане пиджака?
– Платежная ведомость.
– На этот раз вы не лжете, но голос у вас как-то дрожит.
– Это ведомость, – твердо произнес Смит.
– Ладно, неважно. А вы можете приказать Римо убить Чиуна и себя?
– Нет.
– Впрочем, это не имеет значения. Вы очень мне помогли. – Свет погас, и Смит принялся напряженно всматриваться в темноту с голубой сердцевинкой, которая исчезнет, как только зрачки привыкнут к переходу от света к тьме. Он глубоко дышал, прислушиваясь к шуму волн. Проснулся он в машине, а потом, когда его вновь обступил холодный ночной воздух, почувствовал запах эфира и понял, что он в лифте, идущем вверх. Когда он снова проснулся, ярко светило солнце и рядом находилась обычная сиделка.
– Как вы себя чувствуете, доктор Смит? – спросила она. – Вас приехала навестить ваша жена. Мы так вчера испугались за вас! Где вы были?
– А вы разве не знаете?
– Нет, – ответила сестра.
– Я буду... – начал Смит. Он прекрасно знал, что у раненых бывают галлюцинации. Ночью он готов был поклясться, что эта сестра – робот, единственная цель которого – убийство Римо и Чиуна. А на самом деле Смит спокойно лежит в своей палате, сестра сидит рядом, палата пахнет свежей краской и чистотой. Он улыбнулся и снова произнес: – Я буду...
– Ты обязательно будешь, – сказала сестра, и голос ее прозвучал ровно, словно говорил автомат.
– О Боже! – воскликнул Смит и потерял сознание.
Тем временем Римо боролся с дурными предчувствиями. Если Смита похитили, то кто же управляет конторой? Когда они подъехали к зданию санатория «Фолкрофт», он решил задать этот вопрос Чиуну. У ворот не было усиленной охраны – как всегда, дежурил один полицейский из отставников, который потребовал у Римо пропуск.
– Обойдешься, – бросил Римо.
– Ну и черт с тобой, – произнес страж фолкрофтских порот и отвернулся к черно-белому телевизору.
Чиун пожаловался Римо на то, что пропускает очередной сериал.
– Так кто же теперь следит здесь за всем? – обратился Римо к Чиуну, когда они вошли на территорию старинного поместья с просторными газонами и зелеными лужайками. Однажды, когда над КЮРЕ нависла угроза, Римо уже пришлось тут побывать, но сейчас положение Фолкрофта было еще более уязвимым.
– Я знаю только то, что лишен возможности следить за происходящим в моем сериале. А за чем следят другие, меня не касается.
– Странно, как здесь все изменилось. Даже стены кажутся уже не такими внушительными.
– Детям всегда кажется, что дверные звонки висят слишком высоко, – назидательно изрек Чиун.
– Знаешь, – начал Римо, глядя на старинные кирпичные здания, густо заросшие плющом, – я сам толком не знаю, чего ищу.
– Но узнаешь, что узнаешь, как только увидишь, – договорил за него Чиун.
– Да, ты прав.
– Ты никогда не сможешь это узнать. Нельзя найти того, чего не знаешь.
Они вошли в большое старинное здание, где находился спортивный зал.
Здесь Римо впервые встретил Чиуна, здесь начал изучать основы Синанджу.
Теперь на полу лежали маты, были установлены баскетбольные кольца н спортивные снаряды.
– Когда-то я считал, что оружие и большие отряды людей представляют собой значительную силу, – выговорил Римо.
– И еще ел мясо, – добавил Чиун.
– От этого было труднее всего отказаться. Помню, бифштекс мне во сне снился. Я еще помню, как меня поразило, когда ты рукой разбил деревянный брусок. Я хочу сказать, всего лишь какой-то деревянный брусок, а мне это показалось удивительным. Знаешь, тогда я не понимал и половины из того, что ты мне говорил.
– Тогда? – переспросил Чиун со смешком. – Только тогда?
– Конечно, тогда.
– Так вот, значит, в чем причина, что мы все ходим вокруг да около и даже не знаем, чего ищем. Послушай, Римо, ты доставляешь мне одни волнения.
– А что именно тебя раздражает? – ехидно поинтересовался Римо.
В дальнем конце зала занимались какие-то люди, судя по всему, сотрудники. Они трудились что есть сил, делая упражнения, которые абсолютно исключали друг друга, так что тренирующиеся просто зря изматывали себя, вместо того чтобы наращивать телесную мощь.
– Неужели я был так же плох, папочка? – спросил Римо.
– Еще хуже. Ты употреблял алкоголь, ел мясо, яростно махал руками и к тому же был корыстен и высокомерен.
– Да... Но с тех пор я сильно изменился.
– Перестал есть мясо и употреблять алкоголь.
По дороге к кабинету Смита Римо рассказал Чиуну о происшествии в больнице.
– А эта сестра, – спросил Чиун, – она напомнила тебе кого-то, с кем ты встречался прежде?
– Нет.
– Ты сконцентрировался, когда увидел ее?
Римо помолчал.
– Нет. Я думал о кое-какой информации, которую выдал компьютер.
– Что ж, поживем – увидим.
– Что увидим?
– Еще не знаю. Но мы обязательно узнаем. Узнаем потому, что не будем искать. Просто позволим произойти тому, что должно произойти.
– Это не самое главное, папочка. Вся организация может оказаться под угрозой.
– Ошибаешься, – ответил Чиун. – Главное – твоя жизнь. Пусть проблемы организации сама организация и решает. Если ей не суждено выжить, значит, она погибнет. Ты когда-нибудь слышал о вождях ацтеков? Где они теперь? Где цари? Где фараоны? Их нет. А Дом Синанджу стоит, потому что никогда не вдается в чужие проблемы.
– Папочка, но ведь это моя работы! – воскликнул Римо.
Секретарша Смита сказала, что его нет.
– Ему никто не звонил? – поинтересовался Римо.
– Прошу меня извинить, сэр, но должна сказать, что это вас не касается. Он в больнице на Кейп-Коде, так что можете попробовать с ним связаться. Он сказал мне, что некоторые вопросы он в состоянии решить и по телефону, так что, если хотите...
– Когда вы с ним говорили? – перебил Римо.
– Сегодня утром.
– Что?
– Прости его, дитя! – вмешался Чиун. – Он не ведает, что творит.
Римо позвонил в больницу. Все верно, прошлой ночью вышло недоразумение, но Кейп-Кодская больница никакой ответственности в данном случае не несет, да и пациент не желает огласки.
Римо с Чиуном подъехали к больнице во второй половине дня, и Римо объяснил корейцу, что не может войти внутрь из опасения, что его узнают.
Вчера он вроде бы как убегал от полиции.
– Зачем же ты убегал от полиции? Может, ты хочешь стать не только императором, но и вором?
– Я не могу тебе этого объяснить, – сказал Римо.
Дождавшись темноты, они проникли в больницу через подвал и поднялись по лестнице к палате Смита.
Дежурила та же сестра.
– Я хотел бы с вами поговорить, – обратился к ней Римо.
– Доктор Смит сейчас вас примет, – ответила она.
– Стоп! – воскликнул Чиун. – Ни шагу! Держись подальше от этой сестры!
– Старикан помнит меня, – заявила вдруг сестра. – Косметика и женская грудь не смогли обмануть его.
– В чем дело? – не понял Римо.
– Если вы желаете увидеть доктора Смита, можете войти, – предложила сестра.
– Римо, это вы? – послышался из палаты голос доктора Смита.
– Я пошел, – произнес Римо, но почувствовал на спине цепкие пальцы Чиуна. Он попытался вырваться, но Чиун держал крепко, так что в конце концов Римо поскользнулся и шлепнулся на натертый мастикой пол.
Он успел заметить, как сестра было двинулась на них, по Чиун словно ждал этого, двигаясь по кругу со свойственной ему обманчивой медлительностью и делая едва заметные обманные движения своими длинными пальцами. Медсестра тоже кружила на месте. Римо заметил, что она хромает.
– Боже мой, – ровным механическим голосом сказала сестра. – Я тебя помню. Ну вот мы и встретились, идиот.
По-корейски Чиун приказал Римо присоединиться к нему. Из-за какой-то сестры? Мастеру Синанджу требуется помощь, чтобы разобраться с какой-то медсестрой?
Римо встал напротив Чиуна и тоже принялся двигаться по кругу, так что сестра оказалась зажатой между ними.
– Может, когда-нибудь ты поможешь мне в сражении с паралитиком, – съязвил Римо.
– Не шути. Она может с одинаковым успехом двигаться как вперед, так и назад, во много раз превосходя человека в сноровке.
– Да, меня отлично запрограммировали, – откликнулась сестра. – Но все же боюсь, что не смогу повторить кое-какие из ваших движений.
– Кто вы? – спросил Римо.
– Лучше задать вопрос «что», – произнес Чиун и по-корейски приказал Римо не отвлекаться.
Голова сестры перевернулась на сто восемьдесят градусов, как башня танка, и теперь с улыбкой смотрела на Римо; подбородок ее находился точно над позвоночником.
– Ого, – только и вымолвил Римо.
– Я вижу, и ты меня вспомнил, – заметила сестра. – На вашем месте я сейчас не стала бы ввязываться в бой. Это может привести к уничтожению Смита. Немедленному уничтожению.
