— Пожалуйста!
В небольшом стеклянном кабинете казалось тепло после холода морга. Миллер усадил Гарриет на единственный стул, а сам пристроился на краешке письменного стола. Джек Брэди стоял прислонившись к двери и держал наготове блокнот и карандаш.
— Простите, но я вынужден задать вам несколько вопросов, — сказал Миллер.
Она кивнула и так крепко вцепилась в свою сумочку, что у нее побелели костяшки пальцев.
— Хорошо.
— Вы знали, что ваша сестра последние три месяца проживала в доме на Гросвенор-роуд под именем Джоанны Мартин?
Она отрицательно покачала головой:
— Нет, в самом деле, это какая-то бессмыслица. Мы думали, что она в Лондоне. Получили от нее три письма, и все они помечены штемпелем Челси.
— Но мне говорили, что у нее случились какие-то неприятности в колледже искусств, — продолжал Миллер. — Ей пришлось оттуда уйти. Можете сказать что-нибудь об этом?
— Это трудно объяснить. Джоанна росла прекрасным ребенком. Очень талантлива, но немного наивна, поэтому отец считал, что для нее лучше поступить в местный колледж и жить дома, вместо того чтобы куда-то уезжать. — Она порывисто вздохнула, а когда начала говорить снова, ее голос значительно окреп. — А потом, примерно четыре месяца назад, сестра вдруг совершенно переменилась. Будто стала совсем другим человеком.
— В каком смысле?
— У нее совсем изменился характер. Она стала очень бурно реагировать на каждую мелочь. С ней совершенно не стало сладу. Пару раз она приходила домой пьяной, а потом начала пропадать на всю ночь. Естественно, нашему отцу это не нравилось, но он часто уезжал по делам, да и она была уже не ребенком, во всяком случае.
— А сколько ей лет?
— Исполнилось двадцать в прошлом месяце. А потом еще и неприятность в колледже. Она вела себя так скверно, что ее попросили уйти.
— Что же дальше?
— У нее произошел ужасный скандал с отцом, после чего она собрала чемоданы и ушла. Сказала, что будет продолжать обучение в одном из лондонских колледжей.
— А как насчет денег? Отец согласился помогать ей?
— В этом не возникало необходимости. У нее есть свои деньги. Чуть больше тысячи фунтов. Наследство старой тетки, которое она получила год или два назад.
— А как насчет приятелей? Например, в колледже?
— За те два года, что она там училась, сестра никого не приводила домой. Как я уже говорила, до этой внезапной, ужасной перемены она была застенчивой, даже замкнутой девушкой, целиком отдававшейся своей работе.
— Она когда-нибудь упоминала о человеке по имени Макс Вернон?
Гарриет Крейг слегка нахмурилась:
— Нет, насколько я вспоминаю. А кто это?
— Человек, который знал ее, но это не имеет значения. — Миллер, немного поколебавшись, продолжал: — Ваша сестра была наркоманкой, мисс Крейг. Вы об этом знали?
Вместо ответа он увидел явный и неподдельный ужас в ее глазах. Она слегка покачивала головой из стороны в сторону, ее рот приоткрылся, будто она хотела что-то сказать, но не могла произнести ни звука.
Девушка закрыла лицо руками и разрыдалась. Миллер встал, мягко похлопал ее по плечу и обернулся к Брэди:
— Отвезите ее домой, Джек. Возьмите мою машину.
— А как же вы?
— Думаю, что мне придется еще немного поговорить с Моникой Грей, и на этот раз я получу от нее более ясные ответы. А вы подъезжайте туда.
Он быстро вышел, на ходу застегивая пояс пальто, и, когда проходил по коридору, его лицо выражало гнев Божий.
Дверь комнаты Моники оказалась не заперта, он осторожно открыл ее и вошел. Девушка сидела на краю кровати и полировала ногти. Увидев его, она испугалась.
— Сержант Миллер, — произнесла Моника дрогнувшим голосом.
Миллер достал одну из фотографий и протянул ей.
— Джоанна Мария Крейг. — Он убрал фото обратно в карман. — Почему вы лгали мне?
— Не понимаю, что вы имеете в виду?
— Джоанна Крейг являлась студенткой колледжа искусств целых два года. Вы тоже. И не пытайтесь убеждать меня, что никогда не встречались с ней там. Вы же учились на том же курсе. Я все проверил.
Она смотрела на него побледнев, а он использовал это время, чтобы закурить сигарету.
— И еще. Миссис Килрой сказала мне, что Джоанна пришла сюда в тот день с вещами и что как раз у нее пустовала комната. Теперь ясно, что произошло все не так, верно? Ваша подруга знала, что есть свободное место, потому что вы сообщили ей об этом.
Она отрицательно замотала головой:
— Это неправда!
— Неправда? Тогда попытайтесь все объяснить. Вы работаете у Макса Вернона, не так ли? — Вот сейчас он прижал ее. Ее глаза расширились от ужаса, а он безжалостно продолжал: — Джоанна была его любовницей. Я это проверил. Будете по-прежнему утверждать, что вы об этом не знали?
Она попыталась было встать, но он резко толкнул ее обратно на кровать.
— Ну, говорите же, будьте вы прокляты! Может, все-таки теперь скажете правду?
Она уткнулась в подушку и разразилась рыданиями, дрожа всем телом. Миллер стоял и смотрел на нее, что-то похожее на жалость промелькнуло в его глазах. Он быстро прошел через комнату в маленькую кухню, отыскал в одном из шкафов полбутылки джина, налил приличную дозу в бокал и вернулся в комнату.
Он присел на край кровати, и она повернула к нему залитое слезами лицо:
— Он убьет меня. Я уверена, что убьет.
— Никто не собирается убивать вас. — Миллер протянул ей бокал. — Выпейте это. Вам станет лучше.
Она оторвалась от подушки:
— Вы же не знаете, каким он может быть!
— Макс Вернон?
Она кивнула и отпила немного джина.
— Он сам дьявол, дьявол во плоти. Жестокий, высокомерный, берет все, что захочет.
— В том числе и Джоанну Крейг?
Ее глаза расширились от удивления.
— А как вы узнали?
— Только догадка. Но расскажите мне все, что там случилось.
— Хорошо.
Она опустила ноги на пол, встала с кровати и беспокойно заходила по комнате.
— Вы правы насчет колледжа искусств. Я знала Джоанну примерно два года. Не то что мы были близкие подруги… Мне нравилось совсем другое. Меня интересовали работы Джоанны.
— А что насчет мальчиков-приятелей?
— Едва ли это ее волновало. Может показаться странным, но она в самом деле необычный человек, какая-то совершенно нетронутая жизнью. Вы понимаете, что я имею в виду?
— Думаю, что понимаю, — ответил Миллер.
— Не то чтобы Джоанна была синим чулком. Наоборот, она всем нравилась. Она была самой привлекательной девушкой из всех, кого я знала, и все относились к ней с уважением, особенно мужчины. Это что-то совершенно необычное среди студентов, изучающих искусство, уж поверьте мне.
— И все же она изменилась, — возразил Миллер. — Так внезапно и полно, что стала как бы совсем другим человеком. Почему?
— Она встретила Макса Вернона.
— Но я не думаю, что он — тот тип мужчины, который ей мог понравиться.
— А он вовсе не ее тип — в этом-то и все дело. — Она допила джин и снова села на край кровати. — Я работаю в женской группе крупье в казино клуба «Фламинго». Как уже говорила, там платят такие хорошие деньги, что я бросила колледж и начала работать. Макс часто устраивает большие приемы и разрешает нам приводить на них своих друзей.
— И вы однажды взяли с собой Джоанну?
— Верно. Около четырех месяцев назад. Я совершенно случайно зашла к ней во второй половине дня. Как раз в этот день ожидался прием, и я неожиданно для себя пригласила ее. Я никогда не думала, что она скажет «да», но она согласилась.
— Ну и что там произошло?
— Она сразу же понравилась Максу. Я так и не знаю почему, может быть, из-за своей непорочности. Джоанна очень отличалась от всех девушек, которые там бывают.
— И она ответила ему тем же?
— Вовсе нет. Но он старался вовсю, уж поверьте мне. Потом она напилась. Думаю, что выпила лишнюю порцию джина или еще чего-то. Макс взял верх. Он сказал, что она останется спать у него.
— И вы оставили ее?
— А что я могла поделать? — Моника поднялась и подошла к окну. — Она позвонила мне сюда на следующий день и попросила встретиться с ней в городе. Бедное дитя, она была в чертовски ужасном состоянии.
— Чему же тут удивляться!
Она живо обернулась к нему:
— О нет, гораздо хуже, чем вы думаете. Гораздо хуже. Кто-то дал ей наркотик, когда она потеряла сознание.
Комок встал в горле Миллера, грозя совсем удушить его. Он поднялся и прошел по комнате, сжав кулаки, а когда повернулся к ней, она отшатнулась, увидев выражение страшного гнева на его лице.
— Макс Вернон?
— Не знаю, у меня нет никаких доказательств.
Миллер пересек комнату в три быстрых скачка и схватил ее за плечи:
— Это сделал Макс Вернон?
— А кто же еще, черт возьми, это мог быть?! — закричала она.
