ними на пол, и, кажется, была услышана, но штормовой ветер с такой силой раскачивал автомобиль, что я не была уверена в том, переместился ли Спиро с девочками под сиденья. У нас же с Тристаном в сложившейся ситуации были самые опасные места, потому что лобовое стекло могло потрескаться в любой момент, что могло нанести нам серьёзные ранения.
Это был град. И хотя, из-за внезапно наступившей ночи, я не видела его размеров, я знала, что он превышает размеры куриного яйца.
Наконец найдя в себе силы выйти из оцепенения и отцепиться от руки Тристана, я отстегнула свой ремень безопасности и медленно сползла вниз под сиденье. Прикрыв голову обеими руками так, чтобы закрыть страдающие от дикого шума уши, я, сильно жмурясь, просидела подобным образом около часа. Лишь спустя час сила града стала уменьшаться и кромешная тьма развеиваться до состояния сумерек, но сила ветра и полосующего ливня, идущего на смену граду, казалось, только усиливались. Когда я наконец раскрыла глаза, в сумерках я увидела, как Тристан, развернувшись полубоком, что-то поправляет на задних сиденьях…
В салоне автомобиля стало настолько холодно, что я наконец поняла, что дрожу не столько от страха, сколько от холода. Поэтому, убедившись в том, что град сменяется ливнем, я перебралась обратно на кресло и захотела сразу же включить печку, но заметила, что она уже включена. В ушах всё ещё стоял звон после града, но шум разбушевавшегося шторма, продолжающего страшно раскачивать машину из стороны в сторону, не давал его прочувствовать в полной мере.
Внезапно Тристан достал сзади что-то мягкое и протянул мне. Это был один из тех флисовых пледов, которые мы достали в супермаркете “Lächeln/Smile”. Не задумываясь, я сразу же начала растягивать его на двоих, но Тристан вдруг перекинул свою часть на меня. Словив мой непонимающий взгляд, он намеренно дотронулся моего замерзшего предплечья, и я вздрогнула: ощущение было таким, словно ко мне приложили вскипячённый чайник. Поняв, что плед Тристану действительно не нужен, и не задумываясь над возможными причинами этого феномена, я обмоталась им сама, и посмотрела назад, чтобы убедиться в том, что с детьми всё в порядке. Увидев на полу огромную гору, прикрытую таким же пледом, я поняла, что дети спрятались под ним, прихватив с собой фонарик. Спиро просто молодец. Сквозь шум бури до моего страдающего от неоседающего звона слуха доносились лишь редкие всхлипы Клэр, тот же комочек, которым должна была быть вторая девочка, только двигался, не издавая ни единого звука. Долю секунды я даже хотела приподнять плед, чтобы убедиться в том, что со второй девочкой всё в порядке, но сдержалась – под пледом у них сейчас должен был царить особенный мир псевдобезопасности, так что вторгаться в него извне было бы слишком эгоистичным.
“С ними всё в порядке – им уже не так страшно”, – подумала я, и в следующую секунду, в момент, когда в лобовое стекло врезалось нечто громадное и чёрное, от внезапно испытанного испуга я взвизгнула так громко, что вслед за мной испуганно завизжали все, кроме Тристана, который механически, сам не отдавая отчёта своим действиям, вдруг заткнул меня, положив на мой рот свою горячую правую ладонь. Но было уже слишком поздно – цунами страха поднялось достаточно высоким, чтобы дети продолжали визжать и плакать ещё долго после этого. Странно, но быстрее всех заглохла именно Тринидад, обогнав в этом вопросе Спиро на целых пять секунд. Клэр же продолжила плакать ещё около десяти минут. Весь же этот кромешный ужас продолжался ровно десять часов, по истечении которых я чувствовала себя такой измотанной, словно меня десять часов к ряду не вынимали из центрифуги, в результате вытрясшей из меня девяносто пять процентов душевных сил. И это было только началом: хотя в итоге шторм и не перевернул нашу машину, он поиздевался над ней достаточно сильно, чтобы я опасалась продолжать ехать на ней дальше. Повреждения, которые я увидела, выйдя из машины, заставляли мою душу плакать.
Кошмар закончился в девять часов вечера – ураган направился в сторону Швейцарии. Он уходил именно в том направлении, в котором мы должны были продолжать своё движение. Так я поняла, что ночевать мы будем здесь – в десяти километрах от швейцарской границы, посреди уложенного штормом пшеничного поля. Потому как ехать вслед за ураганом, тем более на ночь глядя, было бы верхом безумства: все дороги сейчас наверняка размыло, где-то могли случиться завалы из деревьев или рекламных щитов, где-то даже могут быть повреждены линии электропередачи. Нет, ехать ночью на хвосте у шторма, да ещё на том куске мяса, в который он успел превратить наше средство передвижения, было бы чем-то сродни суициду, о чём я и сказала Тристану. В итоге мы сошлись на том, что для продолжения движения будем дожидаться рассвета, и продолжили осмотр машины.
Нечто чёрное, что налетело на лобовое стекло во время шторма и осталось на нём вплоть до его завершения, оказалось огромной дубовой веткой. Оглядевшись по сторонам, я увидела большое дерево в поле примерно в километре от нас – сто процентов ветвь отлетела от него. Я начала было снимать её, понимая, что просто её отцепить от капота не получится, как вдруг Тристан с обратной стороны одним лишь резким рывком оторвал её и с лёгкостью отбросил в поле. Слова: “Ничего себе!”, – едва не сорвались с моего языка, но буквально застыли на его кончике, когда наши взгляды вдруг встретились. Уверена, на моём лице было написано даже больше, чем я могла бы выразить словами. С Тристаном явно что-то не просто произошло, но продолжало происходить.
– С тобой всё в порядке? – совершенно забыв смотреть на главную нашу проблему – сильно побитое лобовое стекло – внимательно посмотрела на парня я, как раз в момент, когда из машины начали выходить дети. В ответ Тристан кивнул головой, явно призывая меня отойти в сторону, но вдруг дети решили сами удалиться от нас, направившись к дороге, у которой разлилась огромная лужа. Наблюдая за тем, как маленькая черноволосая девочка твёрдо и уверенно шагает без помощи Спиро, которую она отвергла, в отличие от Клэр, буквально вцепившейся в руку мальчишки, я попыталась угадать её возраст. Она выглядела младше Клэр, которой было три с половиной, но я бы не дала этой красавице даже трёх лет. Может быть, два с половиной?..
Обойдя машину, я остановилась рядом с Тристаном, в шаге от переднего бампера.
– Видишь озеро? –
