— Тебе совсем плохо, дорогая? — спросила Мэри.
— Да.
— Бедняжка. — Мэри прикрыла двери и потащила Джуди на ее узенькую кухню, где бросила сумку и кошелек на стол и поставила пакет с покупками на стойку.
— Ты поспала?
— Нет, у меня слишком сильно болит голова.
— У тебя есть какой-нибудь суп?
— Терпеть не могу супы. Я люблю текилу.
Мэри сунула мороженое в холодильник и вытряхнула из пакета пять свежих лаймов, которые раскатились по стойке.
— Ты в самом деле думаешь, что алкоголь — это хорошая идея?
— Да. В текиле содержится витамин С…
— Я могу себе позволить только одну порцию. Я встала рано, и мне надо кончить работу для Бенни. — Мэри втянула воздух, который был наполнен запахом скипидара и масляной краски. Джуди держала их в своей студии, которая одновременно служила и квартирой. — Знаешь, от этих запахов любому станет плохо.
— Это вовсе не запах. Это заклятье.
Мэри внимательно посмотрела на нее.
— Ты в самом деле этим занималась?
— Да.
— Значит, мы должны отправить тебя к доктору.
— Позвони, пожалуйста, Фиорелле.
Мэри закатила глаза.
— Ты — гениальная женщина… ты же не можешь на самом деле думать, что тебя сглазили.
— Что плохого случится, если ты позвонишь ей? Ты меня смешишь.
— Прекрасно. — Мэри подошла к столу, вытащила телефон, села у стола и набрала домашний номер. Услышав сигнал, она нажала клавишу. — Я включила громкую связь. Хочу знать, что она скажет.
— Хорошо. — Джуди сложила руки на груди.
— Алло? — Трубку взяла мать Мэри.
— Привет, ма, как ты?
— У меня все прекрасно. А как ты, Мария?
Мэри не стала продолжать пустой разговор.
— Все хорошо, но я сейчас у Джуди, которая думает, что ее сглазили.
— Oh, Dio![18]
— Можешь ты попросить Фиореллу подойти к телефону?
— Фиореллу? Ее здесь нет. Она пошла навестить свою приятельницу на Шайд-авеню. Они скоро вернутся.
— Они? Кто это они?
— Она и твой отец.
— И он еще не вернулся?
Мэри и Джуди переглянулись.
— Он повез ее на машине.
Мэри открыла рот. Ее отец никогда никого не возил. Никого в Южной Филадельфии, разве что родных на чьи-то похороны.
— Почему она не взяла такси?
— О чем ты, Мария?
— Ма, Фиорелла приехала навестить вас, но она вместе с папой разъезжает по гостям. Ты обедала в одиночестве?
— Все хорошо, все хорошо.
Джуди приникла к телефону.
— Привет, миссис Ди, это Джуди. Как вы поживаете?
— Отлично, Джуди, а ты вроде болеешь?
— Вы можете вылечить меня? — с надеждой спросила Джуди.
— Нет, нет, только донна Фиорелла. У нее большая сила, просто огромная, куда больше, чем у меня.
— Ма, да прекрати, ты не хуже Фиореллы. — Мэри всем сердцем переживала за свою миниатюрную мать, которая обедала в одиночестве и думала, что ее незаурядные способности ниже всякой критики.
— Мария, она лучше, сильнее, она очень сильная.
— Можем мы позвонить приятельнице Фиореллы? — спросила Джуди.
— Нет, non lo so.[19]
Мэри попыталась вспомнить, когда в последний раз мать проводила субботний вечер без отца.
— Мне не нравится, что ты так долго сидишь в одиночестве. Это неправильно.
— Тс-с-с, basta, все завтра. Ты пойдешь в церковь?
— Не могу, мне надо работать. Прости.
— О'кей, Мария. Спокойной ночи, люблю тебя. Мария, Джуд, люблю вас, да благословит вас Бог.
— И я люблю тебя, ма. Пока. — Мэри отключилась. На сердце у нее было тяжело. — Это просто смешно. Отец никогда не покидал дом.
— Поправка: он никогда не покидал кухню. — Джуди начала острым ножом нарезать лаймы, от которых пошел резкий запах. — Мы сделаем отличную «Маргариту», и я помогу тебе с отчетом.
— У тебя есть шейкер? — спросила Мэри, вставая.
Бенни буквально вгрызалась в крышку, впиваясь ногтями в дерево и пугая животное с другой стороны. Она чувствовала, что ей становится все труднее и труднее дышать. Она не могла наполнить легкие и дышала короткими всхлипами, втягивая в себя воздух маленькими порциями, которых ей едва хватало. Бенни понимала, что от недостатка кислорода у нее путаются мысли. Она представляла себя гигантской открывалкой, которая взламывает крышку банки, как на карикатуре, где попугай сдирает крышку с банки со шпинатом, оставляя зазубренные края. Господи, как ей была нужна сейчас такая открывалка! Имей она ее, Бенни бы уж знала, что с ней делать.
Девушка продолжала вгрызаться в доски над головой, хотя руки ее слабели и болели от необходимости все время держать их поднятыми. Она царапала и колотила то же самое место в трещине, сконцентрировав все усилия на площади в три квадратных дюйма — единственная мысль занимала ее озверевший мозг: вырваться наконец из этого гроба.
Эллис, стоя на тротуаре, замерла в объятиях Грейди. Она любила это ощущение мужских рук, обнимающих ее, и потерлась щекой о его твердый подбородок, заросший светлой щетиной. От него пахло хорошим мылом и тяжелой работой, и она чувствовала его мужское начало. Ей пришлось повернуться, и Эллис с трудом удержалась от желания прижаться к нему бедрами. Бенни не знала, как возбудить этого парня, и ее сестра должна делать вид, что тоже этого не знает. Он оказался для нее неожиданным испытанием, и она не хотела, чтобы разрушились все ее планы, тем более когда она уже собралась уносить ноги.
— Ну и ну, — сказал Грейди, улыбаясь и глядя на нее сверху вниз. — Вот это встреча.
Пристегните ремень безопасности, профессор!
— Я так рада видеть тебя.
— Я пытался созвониться с тобой, но номер не отвечал. Я решил, что ты купила новый телефон.
— Да, прости меня.
— Я знаю, что мое внезапное появление для тебя неожиданно, но мой рейс не посадили в Питтсбурге, и я приехал из аэропорта прямо сюда. Можешь назвать это порывом. Я подумал, что, может, могу тебя пригласить на обед. — Грейди обнял ее за плечи. — Кстати, это будет хорошим поводом для тебя сказать мне, что ты еще не замужем.
Эллис улыбнулась.
— Какое совпадение. Я как раз собиралась сказать, что я даже ни с кем не встречаюсь.
— Как и я. Какие мы умники, не находишь?
— Верно. Входи же. — Эллис понимала, что она и дальше должна поддерживать заданный Грейди тон легкого флирта, и, хотя грубоватым парням, с которыми она встречалась, разговоры не требовались, она справится со своей задачей. Она порылась в сумочке Бенни в поисках ключей от дома, поднялась по ступенькам и вставила ключ в замочную скважину. — Ты хочешь пойти куда-нибудь пообедать или предпочитаешь остаться дома?
— И ты будешь готовить?
On-па.
— Нет, ты.
— Туше. — Грейди стоял за ней на ступеньках, и Эллис надеялась, что он смотрит на ее зад, если сможет обнаружить его в этих просторных шортах. Передняя дверь открылась, они вошли внутрь, но Грейди, нахмурившись, остановился.
— О нет. Только не говори мне, что Медведь умер.
— Медведь? — переспросила Эллис, но, когда они вошли внутрь, тут же взяла себя в руки. Медведь явно еще не скончался, потому что из подвала доносился слабый скулеж. — Да, это он, но какие-то странные звуки…
— Должно быть, с ним что-то случилось.
— Медведь, Медведь, — с притворной заботой позвала Эллис, осматривая гостиную, но Грейди поспешил на кухню.
— Я думаю, что эти звуки идут из подвала.
— Правда? — Эллис заторопилась за ним, показывая, как она озабочена. — Медведь, где ты, приятель?
— Бенни, скорее! — Грейди сбежал по ступенькам лестницы в подвал. — Он здесь, внизу. Он ранен!
— В подвале?
— Я думаю, что он пострадал. — Грейди поднялся, неся на руках обмякшее тело пса; глаза у него были закрыты, а голова свесилась. — Бедняга, он лежал там у подножия лестницы и стонал.
— О боже мой! — Эллис постаралась изобразить потрясение. — Что случилось? Ты думаешь, он упал?
— Должно быть. Нам надо отвезти его к ветеринару. Где твоя машина?
— Тут на улице. — Эллис вылетела из кухни, проскочила через двери и побежала по тротуару. Ей совершенно не было нужно, чтобы этот глупый пес нарушил все ее планы. Пусть уж лучше умрет по дороге в больницу. Она добралась до машины Бенни, включила зажигание и, резко развернувшись, остановилась перед своим домом, встретив Грейди, который появился на тротуаре с собакой на руках. Она вылезла и открыла заднюю дверь, чтобы он смог уложить пса на сиденье.
— Как ты, старина? — Грейди погладил Медведя по голове, а Эллис подавила желание закатить глаза.
— Отлично! Поехали, — сказала она, и Грейди подпрыгнул от неожиданности на пассажирском сиденье. Она нажала на газ и одним рывком проскочила до конца улицы, потом только сообразила, что не имеет представления, как добраться до ветеринарной лечебницы. А ведь по идее она бывала в ней и раньше, и настоящая Бенни должна была знать адрес. Она остановила машину и изобразила сдавленное рыдание. — Ты можешь вести машину? Я слишком расстроена.
