— Вечно ты что-нибудь этакое ляпнешь! — сказал Адер, но было видно, что он доволен комплиментом.
В комнату вошел человек в белом пиджаке и объявил, что обед подан.
Они обедали в комнате со стеклянными стенами, кафельным полом и множеством растений. Так как Адер пришел один, традиционное чередование «мужчина — женщина» за столом Аманды Голдман было нарушено, и Майкл сидел между Амандой и Марком Адером.
— Я в течение многих лет восхищаюсь вашими работами, — сказал Майкл Адеру, как только представился удобный случай. — Особенно мне понравились «Ледяные комнаты». Это была единственная книга Адера, которую он прочитал.
— Спасибо, — сказал Адер, просияв так, как будто это был первый комплимент в его жизни. — Лео сказал мне, что вы сделали выдающийся фильм и что после обеда мы сможем его посмотреть.
— Я сам только что об этом узнал, — сказал Майкл. — Надеюсь, когда вы увидите этот фильм, у вас не останется впечатления, что мои интересы ограничиваются только этим жанром.
— Буду иметь это в виду, — ответил Адер.
— Я сейчас работаю над одним проектом, и я подумал, что вы единственный из всех известных мне писателей, который мог бы его отделать на совесть.
— Майкл, — сказал Адер, — хотя вы здесь и новичок, но вас уже затянула чертова голливудская трясина.
Майкл засмеялся.
— Когда вы побольше узнаете о моих замыслах, вы поймете, что я говорю правду.
— Ну что ж, я слушаю вас, — сказал Адер.
Майкл оглядел компанию, чтобы убедиться, что все увлечены своей беседой.
— Вы помните роман, который назывался «Тихие дни»?
Адер кивнул.
— Я читал его еще в школе, в колледже делал по нему доклад, но, честно говоря, единственное, что я помню оттуда — это сцена, где доктор средних лет что-то поет для юной девушки.
— Это единственное произведение Милдред Парсонс; через год или около того она покончила с собой, прежде чем книга стала известна широкому кругу читателей.
— Я что-то припоминаю.
— Думаю, она могла бы сделать неплохую карьеру, — сказал Майкл, — и считаю большим несчастьем, что книгу так мало знают.
— Что ж, это достойные слова об умершем авторе. Надеюсь, что когда меня не станет, кто-нибудь будет так же добр ко мне. Ну, а почему вы считаете, что только я наделен уникальным талантом, чтобы обработать эту книгу?
— Потому что вы писатель такого же склада, как и Милдред Парсонс; ваш литературный вкус, как вы сами говорили, ни в какое сравнение не идет с этими голливудскими бумагомарателями; это тонкий вкус настоящего писателя. Роман легко переделать в сценарий, но я хочу, чтобы идея и композиция сохранились в том же виде, как у Парсонс. Диалоги в книге просто бесподобны — возможно, вы не обратили на это внимания в школьные годы, но когда вы снова прочтете роман, вы согласитесь со мной.
Майкл перевел дыхание.
— Послушайте, у писателей, как и у всех остальных людей, конечно, имеется собственное «я», но если за эту книгу возьмется голливудский сценарист, он переделает ее, перепишет заново, чтобы показать, насколько он хорош. А мне нужно показать, насколько хороша Милдред Парсонс, чтобы ее книгу можно было увидеть так же, как и прочитать, и для этого нужен очень тонкий писатель. Успех книги держится исключительно на том чувстве, которое вложила в нее она — это почти автобиография, — и я хочу, чтобы кто-то сумел влезть в ее шкуру и донести ее чувства и переживания до зрителей.
Адер задумался.
— Чувство — подходящее слово для характеристики этой книги, — сказал он. — Насколько я помню, в ней были именно искренние чувства без слезливой сентиментальности.
— Значит, вы уже знаете, чего я хочу, — сказал Майкл. — Все, что вам теперь осталось, — это снова прочесть книгу.
— Сделаю это с удовольствием.
— Я передам вам экземпляр до окончания вечера, — сказал Майкл.
Когда фильм закончился и Майкл принял поздравления присутствующих, Лео наклонился к нему и сказал:
— Я займусь Бобом Хартом, в твоем распоряжении Сьюзен.
Майкл встретил ее в коридоре, когда она возвращалась из дамской комнаты.
— Сьюзен, — сказал он, взяв ее под руку, — Лео там сейчас предлагает Бобу роль. Если можно, я хотел бы с вами немного об этом переговорить.
— Хорошо, — сказала она.
Через застекленные створчатые двери он провел ее в сад и усадил на скамью. Воздух калифорнийской ночи был наполнен ароматом тропических цветов. Майкл посмотрел ей прямо в глаза.
— Я хотел переговорить с вами, потому что мне кажется, что вам я могу сказать то, что никогда не скажу Бобу.
— Со мной так часто бывает, — сказала она, — начинайте.
Он подал ей экземпляр книги.
— Лео дает книгу Бобу, но мне хотелось бы, чтобы она была у вас обоих. У Боба сложилась удивительная карьера; у него были очень хорошие работы в разных фильмах, но я считаю, что те роли, которые доставались ему в прошлом, показали лишь малую часть того, на что он в самом деле способен.
Сьюзен Харт подумала.
— Пожалуй, с этим я согласна, — сказала она.
— В этой книге есть роль, которая даст ему возможность показать зрителям свой талант в совершенно новом измерении, а талант его, я считаю, огромен.
Он глубоко вздохнул.
— Эта роль потребует мужества. Бобу придется открыться совсем с другой стороны, этого ему еще делать не приходилось. В этой истории нет плохих парней, с которыми надо было бы сражаться, нет торговцев наркотиками или разбойников с большой дороги; действие происходит на берегу Тихого океана неподалеку от летнего домика. Эта книга полна значительности и подлинного чувства, и роль, которую я хочу предложить Бобу — доктора Мэддена — лучшая роль в книге. Его партнером будет молодая девушка — очень талантливая актриса, но ему придется все время ей помогать, вытягивать ее. Он будет говорить на языке избранного круга двадцатых годов. Это изысканный язык, и текст хорош именно для Боба. Сделать сценарий я попросит Марка Адера.
Я хотел поговорить именно с вами, потому что для Боба это будет новый поворот, и чтобы пройти этот поворот, ему может понадобиться ваша помощь. Но у этой роли есть еще одно качество: «Тихие дни» откроют для него новые перспективы, дадут ему возможность в самом деле играть все, что он захочет; это высвободит его талант из стереотипных рамок жанрового кино и покажет, какие скрытые резервы таились в этом человеке долгие годы. И еще я хочу вам сказать — я никогда не сказал бы этого Бобу. — Ли Страсберг, будь он жив, гордился бы, увидев его в этой роли.
Сьюзен Харт смотрела на него с удивлением.
— Что ж, Майкл, я не знаю, понравится мне эта книга или нет, не знаю, захочет ли Боб сыграть эту роль, одно вам скажу: это самые замечательные слова, которые я когда-либо слышала от продюсера.
Майкл весело рассмеялся.
— Вас ждут большие сюрпризы, Сьюзен, — сказал он.
— Я давно уже ничему не удивляюсь, Майкл.
— Главный сюрприз будет в том, что, когда вы прочтете книгу, вы поймете, что все, о чем я сейчас говорил, — лишь малая часть открывающихся перед вами возможностей.
Майкл и Ванесса уходили последними. Аманда чмокнула их в щеку, а Лео проводил до машины.
— Ну, как все прошло? — спросил он.
— У меня была возможность выставить свой проект в наиболее выгодном свете и перед Марком, и перед Сьюзен. Я думаю, они прочтут книгу; будем надеяться, что она им понравится.
— Если эти двое согласятся на работу, — сказал Лео, — я не буду ограничивать вас рамками восьмимиллионного бюджета, я готов согласиться и на двадцать миллионов. Я хочу, чтобы это был первоклассный фильм, да и Сьюзен не позволит Бобу сняться в какой-нибудь дешевке.
— Спасибо, Лео, — сказал Майкл. — Но я не думаю, что появятся дополнительные расходы. Я полагаю, что Боб даст согласие на работу до конца недели, и я готов спорить, что Марк Адер позвонит уже завтра, до ланча.
— Черт возьми, что такого ты сказал Марку, что так в нем уверен? — недоверчиво спросил Лео. — Он, знаешь ли, крепкий орешек, его трудно уломать, труднее, чем Боба Харта.
— Ну, для начала я дал ему вашу великолепную книгу в кожаном переплете.
Лео с минуту непонимающе смотрел на Майкла, потом разразился громким хохотом.
— Ах ты, каналья! — воскликнул он.
— До завтра, Лео, — сказал Майкл и выехал на шоссе Стоун-каньон.
— Ну, — Ванесса положила голову ему на плечо, — буду я кинозвездой?
— Считай, что дело в шляпе, дорогая, — ответил Майкл. — Ни о чем не волнуйся.
Майкл прибыл в офис и увидел, что его секретарша стоит около своего стола, держа в руках телефонную трубку.
— Вам звонит какой-то человек, который не желает представляться иначе, как Томми, — недовольно сказала она.
— Все в порядке, — ответил Майкл, входя в свой кабинет. — Соединяйте меня с ним в любое время, если я один. — Он поднял трубку.
