— Я решил, что вы должны были здорово проголодаться после ваших детективных трудов, — сказал Паркс, отправляя в рот кусок курятины с кисло-сладким соусом.
— Километров много, результатов мало, — ответил Кинг.
Джоан потребовалось несколько минут, чтобы рассказать Мишель и Парксу о беседах с Милдред Мартин и Катрин Бруно — и о несостоявшейся беседе с Сиднеем Морзе.
Паркс заглянул в свои записи, потом сказал:
— Мишель говорила мне о вашем разговоре с тем приятелем Рамзи из Аттикус-колледжа.
— Я считаю, что к Тройансу Кону стоит заглянуть еще раз, — сказала Мишель. — А кроме того, нам стоит повидаться с Кэти Рамзи, как только она возвратится в Ричмонд.
— А что там с вашим новым служебным назначением? — спросил Кинг.
— Его обратили в отпуск. Думаю, тут не обошлось без доброго маршала.
Все уставились на явно смутившегося Паркса.
— Итак, Джефферсон, — поинтересовалась Джоан, — чему мы обязаны столь великодушным жестом?
Паркс откашлялся:
— Ладно, не буду от вас ничего скрывать. Да я это и умею-то плохо. Создана специальная группа из сотрудников ФБР, Секретной службы и маршалов. Задача — выяснить, что за чертовщина творится с исчезновением Бруно и убийствами Говарда Дженнингса, Сьюзен Уайтхед, Лоретты Болдуин, а теперь еще и Милдред Мартин. Судя по обстоятельствам смертей Болдуин и Мартин, обе убиты одним человеком.
— Верно, — сказала Мишель. — Однако Болдуин связана с Риттером, а Мартин с Бруно. Поэтому, если между смертями Болдуин и Мартин существует связь, она должна существовать и между Риттером и Бруно.
— Возможно, — отозвался Паркс.
Кинг на минутку отошел, а вернувшись, вручил Парксу копию записки, найденной им на теле Сьюзен Уайтхед.
Паркс прочитал ее:
— Слышал о ней от фэбээровцев. И что вы думаете?
— Что, возможно, центр всей истории — это я.
— Выглядит как записка от мстителя, — отметил Паркс.
— Не забывайте о пистолете в саду Лоретты, — сказал Кинг. — Не исключено, что стрелков в тот день было двое. Одного убил я, другой скрылся, и его стала шантажировать Лоретта. Если я правильно понял то, что говорит нам кофейная гуща, этот субъект приступил к активным действиям и Лоретта заплатила за свое поведение по самой высокой цене.
Паркс покачал головой:
— То есть этот тип охотится на вас? Не поймите меня неправильно, но если этот псих хочет поквитаться с вами, он мог бы убить вас в ту ночь, когда Мишель едва не сломали шею. И как связан со всем этим Говард Дженнингс?
— Он работал у меня, — ответил Кинг. — Может быть, Дженнингс пришел тогда, чтобы забрать какие-то документы, наткнулся в офисе на маньяка и поплатился за свое усердие.
— Это похоже на правду, — согласилась Джоан. — Однако давайте вернемся к мести. За что хотят отомстить Кингу?
— Может быть, наш убийца — это какой-то чокнутый из политической партии Риттера, — предположила Мишель.
— В партии Риттера я знал очень немногих, — ответил Кинг. — Только Сиднея Морзе и еще пару людей.
— Морзе в сумасшедшем доме, — сказала Джоан. — Ловит теннисные мячики. Он ничего похожего придумать не смог бы.
— Кроме того, — сказал Кинг, — нужный нам человек не мог быть сторонником Риттера.
— Иначе получилось бы, что он убил курицу, которая могла нести ему золотые яйца, — сказал Паркс.
— Верно. Поэтому кандидатуру Морзе мы могли бы отвести, даже если бы он не обратился в растение.
— А как насчет Боба Скотта, начальника группы охраны? — спросила Мишель.
— Тоже лишено смысла, — ответил Кинг. — Скотту не было необходимости прятать пистолет.
Мишель покачала головой:
— Нет. Я о том, что его карьера, как и твоя, оказалась загубленной в связи с гибелью Риттера. Вот вам и мотив: месть. Кто-нибудь вообще знает, где он?
— Это мы можем выяснить, — сказала Джоан.
Кинг скривился:
— И все-таки это не объясняет найденного мной пистолета и убийства Лоретты.
— Хорошо, — сказал Паркс, — похоже, можно вычеркнуть и Скотта.
— Все запутывается, — отметила Джоан. — А у нас даже нет уверенности, что одно расследование связано с другим.
Кинг кивнул:
— Если мы хотим распутать это дело, надо работать совместно. Думаю, за маршала и Мишель я могу поручиться, но ты, Джоан, ты с нами?
Джоан с наигранной скромностью улыбнулась:
— Конечно. До тех пор, пока все хорошо понимают, что мое участие оплачивается.
Они уложили точно отмеренные куски провода и подсоединили их к взрывным устройствам.
— С беспроводными детонаторами было бы намного проще, — сказал второму мужчине «офицер Симмонс». — Не пришлось бы волочь сюда все эти кабели.
Человек из «бьюика» прервал работу и обернулся к нему. У обоих на шлемах были закреплены фонарики, поскольку темнота здесь стояла полная. Вероятно, они находились глубоко под землей, там, куда никакой свет не проникает.
— Они ненадежны, как и сотовые телефоны. Делай, что тебе велено.
— Я только высказал свое мнение, — отозвался Симмонс.
— Мне не нужны ничьи мнения. Я предполагал, что ты профессионал.
— Я и есть профессионал.
— Тогда веди себя соответствующим образом! Хватит с меня любителей, толкущихся вокруг и не выполняющих моих указаний.
— Ну, Милдред Мартин больше вокруг вас толочься не будет. Об этом вы позаботились.
— Да, и пусть это станет для тебя уроком.
Они установили сверхмощный генератор, и Человек из «бьюика» принялся возиться с ручками управления и проводами.
Симмонс спросил:
— Вы уверены, что он даст всю нужную нам мощность?
Человек из «бьюика» не удостоил его и взглядом:
— Даст больше чем достаточно. Я точно знаю, что делаю. Проверь, чтобы провода были подведены ко всем местам, которые я тебе назвал.
— А после вы, конечно, проверите это сами.
— Разумеется, — коротко ответил Человек из «бьюика».
Они начали на ручной тележке катать тяжелые ящики в угол этого похожего на пещеру пространства и устанавливать их один на другой. Симмонс, подняв один из них, вдруг поморщился и схватился рукой за бок.
Это не ускользнуло от внимания Человека из «бьюика»:
— Ты получил это за то, что пытался задушить Максвелл, вместо того чтобы просто пристрелить ее.
— Я люблю, чтобы жертва сознавала мое присутствие. Таков мой способ.
— Тебе еще повезло, что пуля тебя только оцарапала.
— Полагаю, будь рана серьезной, вы оставили бы меня умирать?
— Нет. Я пристрелил бы тебя и тем избавил от страданий.
— Ладно, пистолет-то мы вернули. Это самое главное.
Человек из «бьюика» прервал работу и смерил Симмонса твердым взглядом:
— А Максвелл пугает тебя, верно?
— Я никого не боюсь, и уж тем более женщин.
— Она едва не убила тебя. Ты уцелел лишь благодаря счастливой случайности.
— В следующий раз я промаха не дам.
— Да уж постарайся. Потому что, если ты дашь промах, я по тебе не промахнусь.
На следующее утро группа разделилась. Джоан отправилась в компанию «Добсон, Тайлер и Рид». Уезжая туда, она позвонила в свою контору и попросила как можно скорее собрать для нее сведения о прежней жизни Боба Скотта и его нынешнем местонахождении.
Паркс тоже уехал, не сказав, впрочем, остальным, что отправляется с докладом в Вашингтон.
Кинг с Максвелл поехали в Ричмонд, чтобы повидаться с Кэти Рамзи, вернувшейся в Университет Содружества Виргиния и согласившейся поговорить с ними. Центр публичной политики располагался на Франклин-стрит, в прекрасно отреставрированном богатом особняке.
Кэти Рамзи встретила их в приемной Центра и провела в свой кабинет, заполненный книгами, документами, плакатами разного рода маршей протеста и спортивным снаряжением. Увидев все это, Кинг прошептал Мишель, что та должна чувствовать себя здесь как дома, и получил тычок локтем в бок.
Кэти Рамзи была женщиной среднего роста, со сложением бегуньи и развитыми, гладкими мышцами. Усаживаясь за письменный стол, Кэти окинула гостей открытым взглядом.
— Тройанс мне позвонил, так что историю про документальный фильм на политическую тему можете не рассказывать.
— Тем более, что она у нас плохо получается, — сказала Мишель.
Кэти посмотрела на Кинга, ответившего ей нервным взглядом. В конце концов, он убил отца этой женщины. Что он может ей сказать? Извините?
— Я знаю, все это невероятно трудно для вас, — сказал он.
— Выбор сделал мой отец. Он убил человека, которого вы охраняли. У вас выбора, в сущности, не было. Прошло восемь лет. Не стану лгать, говоря, что не ненавидела вас тогда.
— А теперь? — спросила Мишель.
Кэти не отрывала взгляда от Кинга:
— Теперь мне многое стало яснее.
Она склонилась к столу и начала передвигать лежавшие на нем предметы, укладывая карандаш, линейку и прочее под прямыми углами друг к другу.
