– Она вскрыла вены в прошлом месяце, – подытожила Лена.
Гордон поднял голову и недоверчиво глянул на нее:
– Откуда вы знаете?
Лена снова вздохнула и взяла газету. Гордон стал снова раскачивать стул. Лена не отрывала глаз от газеты.
– Где она, Райан?
– Не знаю.
– Ты изнасиловал ее?
– В этом не было надобности, она и так за мной бегала, как собачка.
– Ты заставлял ее заниматься оральным сексом?
– Угадали.
– По-другому у тебя не встает, Райан?
– Черт! – Он опустил стул. – Нам ведь не положено разговаривать.
– Почему же?
– Потому что это не под запись. Я могу трепать что угодно.
– А что ты хочешь натрепать?
У Райана задрожали губы. Он весь задергался, от чего казался Джеффри связанным по рукам и ногам.
– Может, я хочу потрепаться о твоей сестричке.
Лена оставалась равнодушной.
– Может, я хочу рассказать, как избил ее до смерти.
– Ты не похож на парня, который знает, как пользоваться молотком.
Его это будто зацепило.
– Я ударил ее по голове, а потом изнасиловал молотком.
Лена развернула следующую страницу газеты.
– И куда ты дел этот молоток?
– А вам правда интересно? – довольно спросил он.
– Что сделала Джулия, Райан? – спокойно спросила Лена. – Наставила тебе рога? Нашла настоящего мужчину?
– Иди ты, стерва, – огрызнулся Гордон. – Я сам настоящий мужчина.
– Куда уж.
– Сними наручники, и я тебе покажу.
– Не сомневаюсь, – сказала Лена, ничуть не испугавшись. – Почему она изменяла тебе?
– Она не изменяла, – возразил он. – Вам наболтала эта дура Дженни Прайс? Она ничего о нас не знает.
– Не знает, что Джулия хотела тебя бросить? Как ты ходил за ней повсюду, ни на секунду не оставляя?
– Так вот в чем дело, – заключил Гордон. – И поэтому вы меня задержали?
– Мы задержали тебя из-за кокаина в кармане.
– Это не мой, – фыркнул он.
– Не твои штаны, да?
Райан рванулся вперед, на лице – ярость.
– Слушай, сука…
Лена перегнулась через стол вплотную к его физиономии.
– Где она?
Из его рта потекли слюни.
– Пошла ты!
Лена резким движением схватила кольцо в его носу.
– Ай, черт! – закричал Гордон. – Помогите!
Стекло перед Джеффри затряслось от шума.
– Где она? – прошептала Лена.
– Я видел ее пару дней назад, – скрипя зубами, проговорил Райан. – Господи, отпустите, пожалуйста!
– Где она?
– Не знаю! – завизжал он. – Пожалуйста, я не знаю! Вы вырвете его с мясом!..
Лена разжала пальцы и вытерла руку о брюки.
– Ты маленький тупица.
Райан зашмыгал носом, словно чтобы убедиться, на месте ли кольцо.
– Вы сделали мне больно, – заскулил он. – Очень больно.
– Хочешь еще? – спросила Лена, взявшись за револьвер.
Гордон втянул шею и пробурчал:
– Она пыталась покончить с собой, потому что я ее бросил. Так сильно она меня любила.
– Мне кажется, она просто ошибалась, – возразила Лена. – Ты воспользовался наивной девочкой. – Она подошла к Гордону. – А еще мне кажется, что у тебя кишка тонка и муху прибить, не то что человека, и если я когда-нибудь, – Лена ударила кулаком по столу, взорвавшись, точно граната, – если я когда-нибудь услышу, что ты треплешь языком о моей сестре, Райан, если ты хоть заикнешься о ней, я тебя убью. Поверь, я человек неуравновешенный. И секунды не поколеблюсь.
Губы Гордона беззвучно шевелились.
Джеффри так увлекся допросом, что не услышал стука в дверь.
– Джеффри! – В смотровую комнату заглянула Марла. – В доме Уилла Харриса произошел инцидент!
– В доме Харриса? – переспросил Джеффри, меньше всего ожидая услышать это имя. – Что случилось?
Марла вошла и тихо сообщила:
– Кто-то бросил камень в окно.
Джеффри подъехал к лужайке перед домом Уилла Харриса и увидел Фрэнка Уоллиса и Мэта Хогана. Паркуя машину, Джеффри ощутил тревогу: ему не нравилось такое положение дел, когда он не мог доверять своим собственным подчиненным.
– Что тут, черт побери, произошло? – спросил Джеффри, вылезая из машины. – Кто это сделал?
– Харрис вернулся домой полчаса назад, – сообщил Фрэнк. – Сказал, что работал у старушки Бетти, поливал ее сад. Пришел домой, а окно разбито.
– Камнем?
– Кирпичом, – поправил Фрэнк. – Обыкновенный кирпич. К нему прикреплена записка.
– Что на ней написано?
Фрэнк уставился в землю, затем поднял глаза:
– Она у Уилла.
Джеффри взглянул на венецианское окно с огромной дырой. Два стекла по бокам остались нетронутыми, но, чтобы заменить центральное, понадобится целое состояние.
– Где он? – спросил Джеффри.
Мэт кивнул на дверь:
– В доме.
У него было такое же довольное выражение лица, как недавно у Райана Гордона.
Джеффри направился внутрь, но вдруг остановился, достал бумажник и вытащил двадцатку.
– Сходи купи клееной фанеры, – велел он. – И сразу обратно.
Мэт надулся, но встретил суровый взгляд Джеффри.
– Что-то хочешь сказать мне, Мэт?
Вмещался Фрэнк:
– Мы заодно спросим, нельзя ли заказать стекло.
– Угу, – проворчал Мэт, удаляясь к машине.
Фрэнк направился было за ним, но его окликнул Джеффри:
– Не знаешь, кто это мог сделать?
Фрэнк замялся, рассматривая свои ботинки.
– Мэт был со мной все утро, если вы на это намекаете.
– На это.
Фрэнк поднял голову.
– Послушайте, начальник, я выясню, чьих это рук дело, обязательно выясню.
Не ожидая реакции Джеффри, он развернулся и зашагал к машине. Джеффри проследил, как они отъехали, и направился к дому.
Негромко постучав, он вошел внутрь. Уилл Харрис сидел в своем кресле, рядом стакан чаю со льдом. Он встал, приветствуя Джеффри.
– Я не хотел отрывать вас отдел, – сказал Уилл. – Просто доложил о происшествии. Моя соседка испугалась.
– Какая соседка? – спросил Джеффри.
– Миссис Барр, что живет через дорогу. – Он ткнул пальцем в окно. – Женщина пожилая, пугается по любому поводу. Она говорит, что ничего не видела. Ваши люди уже ее допрашивали. – Уилл вернулся к креслу, поднял белую бумажку и протянул ее Джеффри. – Вообще-то я тоже немного испугался.
Джеффри взял записку и прочел напечатанные на белом листе слова угрозы: «Скоро сдохнешь, ниггер».
Джеффри тщательно сложил записку и засунул в задний карман. Огляделся вокруг.
– У вас здесь уютно.
– Спасибо, – ответил Уилл.
Джеффри повернулся к фасадному окну. Его терзало дурное предчувствие. Жизнь Уилла Харриса из-за его вчерашнего визита оказалась в опасности.
– Не возражаете, если я сегодня переночую у вас на кушетке? – спросил он.
– Думаете, в этом есть необходимость? – удивился Уил.
Джеффри пожал плечами:
– Береженого Бог бережет.
Лена сидела дома за кухонным столом, уставившись на солонку и перечницу, и пыталась подытожить события прошедшего дня. Райан Гордон виноват лишь в том, что он придурок. Если Джулия Мэтьюс достаточно умна, то она поехала домой или решила временно никому не показываться на глаза, чтобы отделаться от своего приятеля. Следовательно, в колледж они ездили зря. Так и не нашли подозреваемых в убийстве сестры.
С каждой минутой, с каждым часом из-за отсутствия реальных зацепок Лена становилась все злее и злее. Сибилл всегда предупреждала ее, что злость – опасное чувство, что надо питаться другими эмоциями. Теперь же Лена поняла, что никогда не сможет ни радоваться, ни даже грустить. Утрата опустошила ее, и злость стала единственным чувством, поддерживающим жизнь. Лена не пыталась подавить в себе злость – она дала ей волю расти, словно раковой опухоли, чтобы не сломаться от беспомощности. Злость поможет справиться с бедой. Когда убийца будет пойман, когда найдется Джулия Мэтьюс, тогда Лена нагорюется.
– Сибби, – застонала Лена, закрыв лицо руками.
Даже во время допроса Гордона ее преследовал образ сестры. Чем отчаяннее она с ним боролась, тем упорнее он возникал.
Воспоминания приходили обрывками. Только что она сидела напротив Гордона и смотрела на его жалкое позерство – и вдруг оказалась на пляже. Ей двенадцать, она ведет Сибилл к морю поиграть в воде. Когда Сибилл потеряла зрение, Лена стала ее глазами: Сибилл будто вновь обрела возможность видеть. Лена до сих пор считала, что стала хорошим следователем благодаря необходимости видеть за двоих. Она обращала внимание на детали. Прислушивалась к своей интуиции. Теперь чутье подсказывало, что бесполезно тратить время на Гордона.
– Привет. – Хэнк достал из холодильника кока-колу и протянул бутылку Лене, но она отказалась.
– Откуда?
