Но сейчас она казалась оглушительной, громкой… пугающей.
Если я закрою глаза, то смогу представить все звуки из той прежней жизни, которую не смогу забыть. Тихое бормотание Майкла, смотрящего телевизор, танцующую в комнате Делани, то, как она вертит ножками в воздухе, репетируя балет. Аромат одеколона Майкла, ежедневного мусора и рутины… Не меняющейся, вяло текущей жизни.
Теперь дом казался мертвым. Пустым.
И правда в том, что я не одна. Вовсе нет. Со мной рядом были два трупа. И это уже не только мой секрет…
Меня нашли. Вычислили.
Время не имело значения…
Я проверила все замки в доме, на окнах и дверях, затем закрылась в спальне. Тела все еще лежали на полу, но я прикрыла их тонкими простынями. Окровавленная простыня с кровати все еще лежала в углу моей комнаты.
А рядом с телами лежали пустые сумки для гольфа.
Мне следует позвонить. Выбора нет.
Дыхание было сбивчивым из-за панического бегства из квартиры Робина Регала.
Так что это наконец произошло. Он вышел из тюрьмы, и теперь собирается отомстить.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
ДО…
— Очень важно, чтобы ты была честна со мной.
Мои слова зависли в воздухе между нами, еще одна битва между Делани и мной. Еще одна битва, которую я, скорее всего, проиграю…
— Так и делаю, — выпалила Делани, скрестив руки на груди. Она облокотилась на подушки, вызывающе вздернув подбородок.
Твой ход, мама.
— Да, она так и делает, — повторил Майкл у нее за спиной.
Я внутренне простонала.
Как это по-взрослому, и в то же время глупо с моей стороны подключать его к разговору.
Делани почти не отвечала на звонки и смс, поэтому мне пришлось поступить так, как сделал бы любой родитель: я не предупредила ее и позвонила отцу.
Я рассказала Майклу о таинственном грузовике, о котором мне поведала Фрэн. Прошлой ночью я стояла у окна гостиной, наблюдая за улицей и пытаясь поймать его или ее.
Но грузовик не приезжал. Моей первой мыслью было, что Фрэн ошиблась. Но что-то внутри подсказывало, что она права. Делани что-то от меня скрывала, я чувствовала это.
Теперь я чувствую это глубоко внутри.
Я проигнорировала бесполезный ответ Майкла.
— Послушай, Лэни. Мне все равно, есть ли у тебя парень или девушка. Мне наплевать, приводила ли ты кого-то тайком. Это не проблема. Мне просто нужно знать правду, потому что, если это кто-то неизвестный, боюсь, что за тобой следят.
Лицо Делани побагровело. Она посмотрела куда-то поверх моей головы, наблюдая за маятником часов на стене.
Майкл взял ее за руку, удивив этим жестом нас обеих.
— Твоя мама просто волнуется за тебя, милая. Если ты знаешь, кто это, расскажи. Не знаешь… Тоже скажи. Просто не лги нам, дорогая. Мы хотим убедиться, что ты в безопасности, вот и все, — подталкивал он ее.
Я представила, что сейчас она разозлится на него, как и на меня. Но вместо этого у Делани задрожала нижняя губа. Она отвернулась, вытирая проступившие слезы.
На мгновение мне показалось, что сейчас она поведает нам нечто важное, но вместо этого…
— Я уже говорила, что не знаю, кто это. Никто меня не преследует. Никто не следит за домом из-за меня. Никто даже не знает о том, что я живу!
Ее слова ранили меня до глубины души.
— Лэни…
Она вскочила с дивана и вбежала к себе в комнату, хлопнув дверью.
Мы с Майклом смотрели друг на друга, не уверенные в том, как поступить дальше.
— Я собираюсь связаться с полицией, — наконец произнесла я, — и рассказать о том, что видела Фрэн. Поясню, что несколько дней машина не появлялась. Словно им известно, что Делани здесь нет. А что, если они следят за твоим домом? Она остается там допоздна.
Майкл посерьезнел.
— В таком случае, это легко можно проверить. У меня камеры перед домом, выходят на улицу, и еще сзади и по бокам.
— Правда? — Я была удивлена. Знала, что он может позволить себе подобное, но зачем? Кажется, это немного… Навязчиво. И в прошлый раз я никаких камер не заметила.
— Делани знает о камерах? — тихо спросила я.
Невозможно было услышать, чем Делани занимается в своей комнате, но чувствовала, что она стоит у двери и подслушивает.
— Конечно, знает, — выпалил Майкл. — Я собираюсь отправиться домой и проверить записи. Но в любом случае, сбавь обороты, хорошо? Ты ее расстраиваешь, а все это может быть просто ошибкой. Кто подтвердит слова старой кошелки? Уверена, что ей не привиделось? Старушки часто ошибаются…
Я закатила глаза. Пусть Майкл злится на всех подряд и смеется над моей соседкой из-за ее возраста.
Майкл поднялся, расправляя складки на своем костюме.
— Как себя чувствует Саманта? — спросила я, наблюдая за тем, как он отрывает маленькие катышки с брюк.
Дома был бардак, но меня не волновало. Я беспокоилась о своей дочери и не обращала внимания на снобизм Майкла.
— Хорошо. А что? — снова показалось, что его раздражает мой голос.
Еще кое-что неизменное.
— Она повредила шею. Я просто поинтересовалась ее самочувствием, — фыркнула в ответ.
Майкл пробормотал что-то вроде "жить будет", когда дверь в комнату Делани снова хлопнула. Она переоделась в черно — сиреневую футболку с черепом и собрала волосы в хвост на макушке. В это мгновение я заметила, как она похудела. Просто ходячий скелет.
— Вы оба, перестаньте спорить, — сказала она прищурившись.
— Мы не спорим, — сказала я, но мы все знали, что это ложь.
Делани была достаточно взрослой, чтобы помнить все слова и ссоры в наших с Майклом отношениях.
Полагаю, до сих пор.
— Ничего, если я на пару ночей… Пока выходные… останусь у папы? Сэм хотела отвести близнецов в "Чаки Чиз" вечером. Они там никогда не были. И я знаю, что ей потребуется моя помощь…
— Почему ты не идешь с ними? — я не могла удержаться от вопроса, не сводя взгляда с Майкла.
— Мне надо уехать на пару дней из города. Мы заключаем сделку в Оклахоме. Сегодня я вылетаю и вернусь только в субботу.
По сути моя дочь останется не с отцом, а со своей мачехой. Очередная вспышка ревности поднялась во мне, но я быстро справилась с ней. Делани достаточно взрослая, чтобы самостоятельно решить, где ей находиться. И если кто-то на самом деле следит за домом, высматривает меня или ее, ей лучше находиться с мачехой. Там она будет в большей безопасности.
— Хорошо, Лэни.
Я повернулась к Майклу.
— Прежде, чем уедешь, проверь камеры и позвони мне. Знаю, что там, возможно, ничего не будет, но так будет спокойнее.
— Так и сделаю, — резко произнес Майкл. Он обнял Делани за плечи и повел к двери. От его прикосновения ей было неловко, и подобное открытие доставило мне удовольствие.
" По крайней мере, она не только меня терпеть не может", — думала я.
Остановившись в дверном проеме, я наблюдала за ними. Майкл указал на пассажирскую дверь, но Делани покачала головой и забралась назад. Я снова улыбнулась.
Помахала вслед, хотя никто не обратил на это внимания.
Но когда они отъезжали, Делани подняла голову и посмотрела мне в глаза. Она смотрела на меня большими, грустными глазами, пока машина отъезжала с тротуара, напоминая о прошлом, как Майкл забирал ее в первый раз после развода.
Тогда ей было лет шесть или семь, но она вовсе не выглядела грустной. Наоборот, радовалась возможности поехать с отцом, продолжая выказывать ненависть и презрение ко мне. На миг я ощутила беспокойство, что не увижу ее снова. И не потому, что с ней что-то произойдет, а потому что разлюбит меня, как ее отец.
— Я научила тебя завязывать шнурки, — громко крикнула я в тот день. Но было ветрено, и слова вернулись обратно.
На мгновение мне показалось, что она меня не расслышала, но затем Делани высунулась из окна.
— Я тоже тебя люблю, мама, — прорычала она.
Она ошибочно услышала "я люблю тебя", что, вероятно, было к лучшему.
Об этом странно говорить, странно думать… Но это правда. С Майклом было интереснее, он мало времени проводил с ней в течение недели, потому что много работал, но затем покупал ей новейшие гаджеты или Барби, или шел туда, куда она хотела на выходные. В то время как я незаметно погружалась в рутину работы. Готовила, стирала, занималась домашними хлопотами. Та, кто устанавливала правила. Та, кто наказывала Делани за провинность.
