Макс не знал, куда сворачивать. Может, сюда? Вроде бы нет. Он вспомнил, что на той улице стены магазина были исписаны граффити. А здесь нет магазина. Следующая улица? Или та, что за ней? Надо было спросить у Хаксли, между четырьмя или пятью стаканчиками, которые они вместе пропустили. Макс собирался, но забыл. И вообще он перестал беспокоиться после того, как потерял счет выпитому. «Барбанкорт» сам покажет дорогу к дому. Без проблем.
Туфли вдруг стали жать. Он их ненавидел, эти замечательные сияющие кожаные мокасины, купленные в торговом центре на Пятой авеню. Не надо было их надевать. Его раздражало мерное постукивание каблуков.
И эти барабаны. Они не приблизились, но Макс воспринимал их отчетливее. Сейчас это была настоящая канонада басовых и малых барабанов, тамтамов и тарелок. Ритм рваный, неровный. Барабаны общались непосредственно с его пьяными мозгами, минуя органы восприятия. Голова, наверное, будет болеть утром ужасно.
Его дернули за левый рукав.
– Blan, blan.[22]
Голос детский, хриплый.
Макс огляделся, но никого не увидел. Развернулся, посмотрел назад. Вдалеке слабо светился бар, дорога пустая.
– Blan, blan.
Он едва разглядел в темноте мальчика.
– Чего тебе?
– Ban moins dollah![23] – крикнул мальчик.
– Что?
– Kob. Ban moins ti kob![24]
– Не понимаю.
Мальчик приблизился. Протянул руки и завопил:
– Dollah! Ban mois dollaaarrrggh!
Макс заткнул уши. Надо же, как орет этот маленький паршивец!
– Доллар? Деньги? Ты просишь денег? – Макс поднял руки, показывая пустые ладони. – Нет денег.
– Ban mois dollah, – заскулил мальчик.
– Нет доллара. И песо нет, нет даже медного цента, – сказал Макс и двинулся дальше.
Мальчик не отставал. Макс прибавил шаг. Мальчик шел сзади, причитая:
– Blan! Blan!
Макс не поворачивался. Сзади постукивали босые ступни мальчика.
Он пошел быстрее. Мальчик тоже.
Вот, кажется, та улица, где нужно сворачивать. Макс резко остановился. Мальчик налетел на него сзади и толкнул. Внизу, под коленями. Макс дернулся вперед и потерял равновесие. Сделал пару идиотских шагов, а затем его нога попала в лужу. Он поскользнулся и начал падать. Дергал руками, извивался. Ничего не помогало. Макс упал лицом вниз, ободрав подбородок.
Он пролежал неподвижно несколько секунд, пытаясь оценить размер ущерба. Вроде все было в порядке. То место, которым он загремел, болело, но не сильно. Скверно.
Мальчик стоял над его головой и смеялся.
– Blan sa sou! Blan sa sou![25]
Макс с трудом поднялся. Злой как черт. Чарующее действие рома пошло насмарку. Застучало в голове, затошнило. Брючина вымокла в какой-то дряни.
– Пошел прочь! – закричал он.
Но теперь рядом с мальчиком стояли еще десять. Он различал очертания их голов и поблескивание глаз. Они едва доставали ему до плеча, но их было много.
Кругом сплошная темень. Где-то далеко мерцали огни бара, не больше булавочной головки. «Неужели я так далеко зашел?» Макс вгляделся в улицу слева, куда собирался сворачивать. Там тоже стояли мальчики, в два ряда. Загораживали путь. Вероятно, это даже не та улица. Нет, нужно вернуться к бару и спросить дорогу.
Макс двинулся назад и увидел, что оставил туфлю в луже. Стал вглядываться. Нигде никакой лужи. Везде твердая дорога. Асфальт.
Барабаны неожиданно стихли, будто музыканты заинтересовались происшедшим и подошли посмотреть. У Макса заложило уши. Он снял вторую туфлю, сунул в карман пиджака и двинулся вперед, в гору. Остановился. Ребят было больше, чем Макс думал. Они стояли в несколько рядов, перегородив дорогу. Он собирался сказать что-то, но услышал сзади шорох. Оглянулся. Там тоже стоял кордон, отрезая путь вниз с холма. А мальчики все прибывали и прибывали. С чем-то в руках. Палки, биты?
«Они собираются меня убить?»
Макс пригляделся и увидел, что они передают друг другу камни, по цепочке. Перешептываются.
«Они вооружены и сейчас обрушат на меня град камней. А другие изобьют до смерти битами».
Во рту пересохло. Макс не знал, что делать. Протрезветь не удавалось. Неожиданно снова стал действовать ром. Во всем теле похорошело, боль в подбородке притупилась. Голова стала легкой. Макс был смелым и непобедимым.
«Какого черта я испугался этих маленьких ублюдков? Ведь приходилось попадать в переделки и похлеще. Пробьюсь. Надо попробовать».
Он отступил на пару шагов, расправил плечи для рывка и замер.
«Я собью с ног троих-четверых. Они начнут швырять камни. Я прикрою голову и побегу.
И далеко ты убежишь? Пьяный. И уже совсем не молодой.
Они тебя догонят, и что тогда?
Сколько их тут?
Не менее сотни. В общем, мне крышка».
Ром опять перестал благотворно действовать. Теперь уже окончательно. Зато возобновился барабанный бой. Теперь звучал лишь один басовый, тот самый, что вначале. Раскалывал череп, бил по позвоночнику, заставлял подергиваться и морщиться.
«Думай, – приказывал Макс себе. – Надо прорваться».
– Вам что, нужны деньги? – крикнул Макс.
Они молчали. Продолжали передавать друг другу камни. Внезапно он вспомнил о пистолете.
«Я вооружен, у меня полная обойма».
Зарычал мотоцикл. Съехал вниз с холма. На нем тот парень в белом костюме. Мотоцикл затормозил, сделал круг. Парень заглушил двигатель, подошел к Максу, заложив руки за спину.
– Sa wap feh la, blan?[26] – спросил он низким сиплым тоном.
– Не понимаю. – Макс мотнул головой. – Ты говоришь по-английски?
– Анги-и-и?
– Да, по-английски. Говоришь?
Парень молчал. А затем неожиданно в его руке оказалась тяжелая бита. Он взмахнул ею, целясь в голову. Макс увернулся и провел быструю яростную комбинацию ему в ребра и солнечное сплетение. Парень охнул и сложился пополам, подставив подбородок точно под правый хук. После чего распластался на земле. Макс присел, схватил парня за горло и сунул ему в рот дуло «беретты».
– Убирайтесь, подонки, или он умрет!
Парень крутился, брыкался, пытался вырваться. Макс наступил ему на руку пяткой и услышал, как треснула кость. Из горла парня вырвался сдавленный стон. Но ни один из мальчиков, стоящих вокруг, не пошевелился.
Макс пытался сообразить, что делать дальше.
«Тащить парня за собой до самого дома? Но ведь надо еще найти нужную улицу. Исключено. Использовать его как щит, пройти дальше, а потом отпустить? Не получится. Эти мерзавцы не дадут пройти. Открыть стрельбу? И это нельзя. Я не сумею заставить себя стрелять в детей. Пусть даже они звереныши. А если начать стрелять в воздух? Может, они попадают на землю или разбегутся в панике?»
– Убери пистолет!
Макс вскочил. Гулкий голос доносился откуда-то сзади, с холма. Не отпуская парня, Макс развернулся. Где-то там, не очень далеко, стоял человек. Его почти не было видно, но Макс чувствовал, что это гигант.
– Я не буду повторять дважды.
Макс вытащил дуло изо рта парня и сунул в кобуру.
– Теперь отпусти его.
– Он собирался меня убить! – крикнул Макс.
– Отпусти его! – рявкнул гигант так, что несколько мальчиков уронили камни.
Макс отпустил парня. Гигант прорычал что-то по-креольски, и вспыхнули автомобильные фары, ярко осветив все вокруг. Макс загородился ладонью от слепящего света. Парень продолжал лежать на земле, его костюм был залит кровью.
Наконец-то Макс увидел детей. Они стояли, окружив его в три ряда. Тощие, одетые в грязные лохмотья, тоже заслонялись руками от света. Гигант снова прорычал по-креольски. Дети побросали камни и стали разбегаться. Их было больше сотни. Они бы разорвали Макса на куски. Потом заработал двигатель, судя по звуку мощного автомобиля, скорее всего военного джипа. Почему же не было слышно, как он подъехал?
Выговор у гиганта был чисто британский. Макс чувствовал, что гигант разглядывает его. Затем он приблизился, но увидеть лицо по-прежнему было невозможно.
Гигант схватил парня за ворот пиджака и поднял с земли, как пушинку. Максу удалось рассмотреть его голую руку с массивными мускулами. Бицепс раза в два больше, чем у Джо, а кулак размером с кузнечный молот. Ему показалось, что у гиганта шесть пальцев. Во всяком случае, Макс насчитал не четыре костяшки, а пять, когда гигант собрал в горсть пиджак парня.
Макс догадался, что этот исполин и есть Винсент Пол.
Фары блеснули в последний раз. Газанул двигатель.
Джип задним ходом быстро съехал с холма. Достиг карусели на площади, повернул налево и скрылся.
Макс поковылял по опустевшей дороге. Опьянение накатывало волнами и отступало, дурман в голове чередовался с прояснениями. В конце концов он нашел нужную улицу, которая привела его к «Тупику Карвера».
Это была самая первая, куда он собирался свернуть, перед тем как его окружили дети.
