– Да, мэм, – на мгновение в глазах Натали мелькнула чистая ненависть. Она решительно повернулась к Кит: – До свидания, мисс. Берегите себя. Надеюсь, вам скоро станет лучше.
– Подожди! – Кит никак не могла найти нужные слова, но в последний миг вспомнила о письме в кармане. – Вот, – зашептала она, втискивая его в руку Натали. – Прошу тебя, отнеси письмо на почту и отправь.
Натали удивленно посмотрела на сложенный лист бумаги.
– Кому?
– Трейси Розенблюм. Она живет…
– Кэтрин! – Теперь мадам стояла всего в нескольких шагах от нее. – Отойди от двери, ты простудишься.
Натали бросила на Кит прощальный взгляд и торопливо вышла на улицу, тихо притворив за собой дверь. Письмо она держала в руке, но Кит от этого было не легче. Как Натали сможет отправить письмо, если на нем не указан адрес?..
Ночью на Блэквуд налетел ураган. Невнятные завывания далеких ветров постепенно перешли в пронзительный вой; деревья в саду трещали и гнулись под напором стихии, которая, казалось, вознамерилась если не стереть особняк с лица земли, то хотя бы изрядно его потрепать. Холодные пальцы ветра старательно ощупывали дом, забираясь в щели и под карнизы в тщетной попытке пролезть внутрь. Но мрачному неприступному Блэквуду не было дела до буйства непогоды.
В отличие от Кит, которая проснулась с ощущением, что за ночь не сомкнула глаз ни на секунду. Но судорога, скрутившая правую руку, быстро доказала ей обратное. Взгляд девушки метнулся к столу, и она увидела, что пустая нотная тетрадь исписана до середины.
– Со мной происходит то же самое, – позже сказала ей Сэнди. – Я пытаюсь не поддаваться, говорю себе, что не буду спать, – и просыпаюсь, когда за окном уже светло.
И она с извиняющимся видом протянула Кит листок бумаги.
– Еще одно стихотворение? – Кит пробежала его глазами и вернула подруге. – Я не понимаю, что здесь написано. Оно на французском.
– Я тоже не могу прочитать, хотя сама его записала.
– Может, покажем Рут? – предложила Кит.
– Не хочу, – опустила голову Сэнди. – Она в восторге от происходящего, и мне противно с ней общаться. Звучит ужасно, да?
– Да, – согласилась Кит. – Но я тебя понимаю. Когда вижу ее довольную физиономию, мне тоже хочется ей врезать. – Девушка помолчала, а потом продолжила: – Проблема в том, что выбор у нас небольшой. Мы можем показать стихи Рут, мадам Дюре или Жюлю. Тебе кто больше нравится? – Она выразительно посмотрела на Сэнди, и та скривилась, понимая, что ответ напрашивается сам собой. – Ты ведь хочешь узнать, о чем говорится в стихотворении?
– Да, – сказала Сэнди, запихивая листок в карман. Но к Рут ни одна из них не пошла. Кит после ночи за письменным столом чувствовала себя вымотанной, будто пробежала марафон; поэтому они почти весь день просидели в комнате Сэнди, где читали, болтали и играли в карты. Ближе к вечеру начался дождь; легкая шуршащая морось быстро превратилась в барабанящий по крыше ливень.
В половине седьмого девушки спустились в столовую. Не то чтобы они проголодались, просто внезапно осознали, что ничего не ели со вчерашнего дня. Лукреция в кои-то веки взяла выходной, поэтому на столе красовались остатки обеда и миска с подозрительным на вид картофельным салатом. Горящие свечи вздрагивали от сквозняка, а за высокими окнами то и дело вспыхивали молнии.
На тарелках еда выглядела еще менее аппетитной.
– Даже смотреть противно, – сказала Сэнди, откидываясь на спинку стула. – Прости, но, боюсь, меня вырвет.
– Мы должны поесть, – отозвалась Кит, ковыряя картофельный салат. – Иначе у нас не хватит сил.
Но на второй ложке ее энтузиазм иссяк, и Кит отодвинула тарелку в сторону. Очередной раскат грома заставил дом вздрогнуть; люстра закачалась, подобно огромному маятнику. Огоньки свечей заплясали на хрустальных подвесках, отчего на дальней стене столовой появился причудливый узор. Ветер завыл с новой силой, и ветви деревьев заскребли по окнам столовой, словно когти хищных птиц.
– Пойдем в гостиную, – зябко повела плечами Кит. – Там хотя бы камин есть.
Как оказалось, еще раньше та же мысль пришла в голову Рут. Она сидела в кресле перед камином с неизменным блокнотом в одной руке и бутербродом с арахисовым маслом в другой.
– Я увидела, что на ужин, и подумала, что расстройство желудка в мои планы не входит, – пояснила она, проглатывая последний кусок. – Если что, на кухне еще остались хлеб и масло.
– Спасибо за идею, – улыбнулась Кит. – Надо будет заглянуть туда попозже.
Она прошла через комнату и встала перед камином. После неуютного холода гостиной было на редкость приятно греться у живого огня, а потрескивание поленьев и вовсе показалось Кит самым приятным звуком за долгое время.
– Не хочешь показать ей стихотворение? – вполголоса спросила она у Сэнди.
– Эллис снова что-то сочинила? – встрепенулась Рут, откладывая блокнот.
– Нет, – нехотя ответила Сэнди. – Это на французском. Эллис пишет только на английском. – Она вытащила листок из кармана и протянула его Рут.
Та несколько минут молча изучала написанное, после чего тихо выдохнула:
– Ох. Ты не захочешь, чтобы я тебе это читала.
– Почему?
– Просто поверь мне на слово. Это стихотворение совсем не похоже на предыдущие.
– Я все равно хочу узнать, что там, – твердо сказала Сэнди. – Я должна понимать, что пишу.
– Ну ладно, – слегка поморщилась Рут. – Но я тебя предупреждала.
И она начала читать, медленно и невыразительно. С каждым новым словом Кит чувствовала, как ужас все крепче сжимает ледяными пальцами ее сердце. Краски покинули лицо Сэнди; наконец она не выдержала:
– Хватит. Достаточно.
– Я же говорила, – вздохнула Рут. – Я знала, что ты не захочешь это слушать.
– Какая мерзость, – сдавленно проговорила Сэнди. – Я в жизни таких слов не использовала. Это просто бред больного человека. Тошнотворный бред.
– Ну, я всего лишь перевела, – пожала плечами Рут. – А кто автор, ты случайно не знаешь?
– Даже думать об этом не хочу, – Сэнди нервно повела плечами и повернулась к Кит. – Что за извращенец станет копаться в грязном белье, а потом еще сочинять об этом стихи? Я чувствую себя запачкавшейся уже от того, что держала ручку, записавшую эти слова. Лучше бы я никогда…
Она замолчала на полуслове, когда комнату озарила вспышка ослепительного света. Вслед за ней пришел раскат грома столь мощный, что дом сотрясло до основания, а со стены у окна упала картина. В следующую секунду в Блэквуде отключилось электричество.
В воцарившейся в комнате тишине Кит ясно слышала, как ее сердце бьется в одном ритме со стучащим по окнам дождем.
– Ничего себе, – выдохнула она, чувствуя, как горло с трудом выталкивает слова наружу.
Рут молча кивнула. Языки горящего в камине пламени отражались в стеклах ее очков.
– Могу поспорить, молния ударила в дымоход.
– То есть мы теперь еще и без электричества остались. Просто прекрасно! – воскликнула Сэнди. – Вы представляете, как мы будем подниматься по лестнице и искать свои комнаты в темноте?
– Ну уж нет! Я буду спать здесь! – решительно заявила Кит. – Давайте кинем жребий, кому достанется диван, – она надеялась разрядить атмосферу шуткой, но у нее ничего не вышло. За дверью гостиной тем временем послышались голоса: резкий и повелительный мадам Дюре и взволнованный профессора Фарли. Кажется, Жюль тоже был там. После очередного громового раската (не столь сильного, как предыдущий) в гостиную заглянул профессор.
– Девочки, с вами все в порядке?
– Вроде бы, – ответила Рут. – Что случилось?
– Кажется, молния попала в дерево перед окном столовой. Жюль отправился посмотреть, а мадам пошла на кухню поискать свечи. Там должен быть запас для стола.
– Хорошо, что у нас есть камин, – сказала Сэнди. – Мы можем притвориться, будто пошли в поход. Будем жарить зефир на огне и пугать друг друга историями о привидениях.
Когда до Сэнди спустя мгновение дошел смысл собственных слов, она запнулась – и начала смеяться. В ее смехе не было веселья, но остановиться она не могла: он рвался наружу, словно газировка из бутылки, которую хорошенько встряхнули перед тем, как открыть.
– Хватит, – одернула ее Рут.
Но Сэнди в ответ только замотала головой. Она опустилась на пол у камина, глядя на собравшихся широко распахнутыми от страха глазами. Сэнди смеялась, а по щекам ее текли слезы, оставляя блестящие в свете пламени дорожки. Дикие порывы ветра продолжали испытывать Блэквуд на прочность, время от времени перекрывая шум дождя.
– Ох, Сандра, милая моя девочка. – Профессор медленно пересек комнату и присел рядом с Сэнди, отчего на противоположной стене появилась жутковатая тень. – Пожалуйста, успокойся. Возьми себя в руки.
