ощутимо жгло.
Нет, не просто жгло. Руки горели, пылали так яростно, что Алиса невольно вскрикнула. Рывком встав на колени, она стянула зубами варежки, уверенная, что пальцы ее в огне, но это оказалось не так. Пальцы были бледными, в каких-то красных пятнах и болели невыносимо; никогда еще Алиса не чувствовала такой боли, боли прямо под кожей. Она попыталась потереть ладони, зажать их под мышками, но, что бы ни делала, жгучая боль становилась только сильнее.
– Больно, больно, больно, – проскулила Алиса, и слезы потекли по ее щекам.
Однако чем больше пальцы горели, тем легче они сгибались и шевелились, и как только Алиса это осознала, она догадалась: боль вызвана тем, что отмороженные конечности согреваются. Впрочем, знание причины не облегчило страданий, и прошло еще какое-то время, прежде чем она смогла успокоиться.
Алиса медленно, пошатываясь, поднялась – ноги еще плоховато гнулись. Тяжелая одежда мешала, так что она сняла плащ, шапку и повесила их на крючок возле двери. Никаких других плащей или шляп там не было, как не было ни зонта в подставке для зонтиков, ни мокрых ботинок на коврике. Но в доме кто-то жил. Алиса была в этом уверена.
В животе у нее заурчало, и она вспомнила, как бросила мешки с едой в снег.
– Глупо, – пробормотала она, но ничего уже не поделаешь.
Метель похоронит припасы. Остается только надеяться, что Тесак простит ее за потерю топора.
А есть хотелось. Очень сильно хотелось есть. Алиса голодала и раньше, и, несомненно, еще будет голодать, но никакой голод не заставит ее съесть ту еду, которая может найтись в этом доме. Она видела достаточно плодов магии и слышала достаточно сказочных историй, чтобы усвоить: нет ничего глупее, чем брать еду у кого-то, кого ты не знаешь. Стоит лишь какой-нибудь крошке хлеба коснуться твоих губ, и ты окажешься взаперти навеки, или отравишься, или погрузишься в зачарованный сон.
«А потом придет Тесак и разбудит меня поцелуем».
Алиса громко рассмеялась при этой мысли. Никто не походил на сказочного принца меньше, чем ее дикий, кровожадный Тесак.
Однако, хотя и не собиралась ничего здесь есть, Алиса планировала остаться в доме, пока не утихнет пурга. Она беспокоилась за Тесака, но решила, что если он будет возвращаться тем же путем, то наверняка увидит дом и поймет, где она. Кажется, он и вправду знал, как разыскать ее, сколько бы времени они ни провели вдали друг от друга.
Возможно, дело было в его волчьем носе или в его волчьих ушах, а может, в том, что сердца их были связаны невидимыми нитями, отследить которые мог только он. Тесак не был настоящим волшебником, но в этом его умении таилась своя магия. Он немного владел предвидением, однако Алиса не знала, как часто он пользуется своим даром – или догадывается ли вообще как-то связывать странные картинки, возникающие в его голове, с предсказанием.
Алиса огляделась. Коридор был футов двенадцать-пятнадцать длиной. И в нем обнаружились три двери – по одной с каждой стороны, примерно на середине прохода, и еще одна – в дальнем конце.
«И одна из дверей непременно ведет к верной смерти», – подумала Алиса, хотя, скорее, то была не мысль, а воспоминание, навеянное слышанной где-то когда-то сказкой. Если она выберет дверь и ей не понравится то, что за ней обнаружится, – сможет ли она выйти и выбрать другую или останется в заточении?
Алиса осторожно подкралась к первой из дверей, не вполне понимая, почему пытается не шуметь – наверняка ведь, если в этом доме кто-то живет, он уже слышал, как она оплакивает свои несчастные обмороженные руки. Просто ей хотелось, прежде чем входить, хорошенько прислушаться, а инстинкт велел позаботиться о том, чтобы тот, кто может находиться за дверями, не догадался, что она рядом.
Конечно, подслушивать у дверей невежливо, а вежливость Алисе привили еще в раннем детстве. Ее мать всегда говорила, что надо «быть хорошей девочкой» и «помнить о манерах». От таких привычек очень трудно, почти невозможно избавиться, даже если отказ от них способен обезопасить тебя.
Алиса внимательно осмотрела дверь по правую руку – деревянную, выкрашенную в белый цвет, в полумраке наводящую на мысли об остром волчьем клыке. Дверь была столь же высока, как входная, хотя и не так широка. Призывно поблескивала медная ручка, только вот никакой замочной скважины не обнаружилось, и Алиса раздраженно поморщилась. Все было бы куда проще, если бы она могла заглянуть в скважину и увидеть, что ждет ее по ту сторону.
«Почему ничего никогда не бывает просто и легко?»
Это была запредельно усталая мысль человека, очень долго боровшегося и не желающего больше бороться, а желающего хотя бы пару часов в день отдыхать от опасностей, голода и трудностей.
Алиса наклонилась и осторожно приложила правое ухо к деревянной створке. За дверью было тихо. Никакого шума. Но это совсем не значило, что там безопасно. Может, там затаился человек с ножом, готовый ее зарезать, как только она войдет.
«Не будь дурочкой, Алиса, зачем кому-то поджидать тебя? Разве не проще было бы перерезать тебе горло, пока ты валялась без чувств в коридоре?»
Да, в этом прослеживалась логика, но логика работает плохо, когда ты уставшая, одинокая и – да – немного напуганная. В здании царила странная, беспокойная атмосфера, словно какое-то напряженное ожидание. Алиса не знала, чего этот дом хочет от нее.
Ей, наверное, не было бы так страшно, если бы она удосужилась потратить больше времени, чтобы научиться тому, как быть настоящей волшебницей. Алиса могла вообразить, как выпускает огонь из ладоней или превращает врага в лужу слизи, но понятия не имела, как это сделать на самом деле.
«Нет, лужа, пожалуй, это слишком, – подумала она, переходя ко второй двери. – Очень, наверное, неприятно превращать кого-то в лужу, чтобы все его мягкие внутренности и жесткие кости расплылись вязким месивом… Очень, очень неаппетитным».
То, что она волшебница, не доставляло Алисе радости, скорее приносило ей немало горя, ведь многие желали так или иначе заполучить ее силу. А она все еще не представляла, как заставить эту силу работать должным образом. В основном она творила всякие мелочи (хотя Бармаглот, конечно, не мелочь) простым желанием.
Что Алисе требовалось, так это найти учителя, который помог бы ей отыскать внутренний источник магии и подчинить его своей воле. Но все волшебники, которых она встречала до сих пор, были безумны, или порочны, или и то и другое разом и совершенно не подходили на роль наставника.
