– Не расскажешь? – осторожно спросил он.
– Я думаю, вы и сами можете догадаться, какого рода беда со мной может случиться, – ответил Егор.
– Твой дар?
– Да. Хотя я уже не знаю, чей он. Слишком многие хотят им воспользоваться.
Отец Кирилл покивал, подняв брови «домиком». Его лицо было исполнено сочувствия. Взгляд его был направлен в сторону и как бы в глубь себя, и это делало его еще более печальным, чем он был обычно.
– Этого следовало ожидать, Егор. Ты обладаешь тем, за что многие готовы отдать все, что имеют.
– Да, – согласился Егор, – чтобы получить еще больше.
Они обменялись невеселыми улыбками.
– И что ты будешь делать?
– Думаю, – ответил Егор. – Но у меня совсем нет времени на раздумье. За мной охотятся, и мне совершенно некуда податься.
– Оставайся здесь столько, сколько тебе понадобится, – тут же предложил отец Кирилл.
– Спасибо, – кивнул Егор.
– И твой друг тоже. Он охраняет тебя?
Егор посмотрел на Дикого, уминающего булочки с непостижимой быстротой.
– Он спас меня, – сказал он. – Хотя…
Он замялся, не решаясь сказать о том, что Дикому суждено погибнуть. Но отец Кирилл о чем-то таком догадался и ласково кивнул:
– Ничего. Даст Бог, обойдется.
– Даст Бог, – задумчиво повторил Егор.
– Поспи, отдохни, – посоветовал отец Кирилл. – Утро вечера мудренее. Смотришь, что-нибудь придумается. Выход всегда есть, надо только поискать его хорошенько.
– Точно, – вставил Дикий.
Он уже перешел на чай и потому мог принимать участие в разговоре.
– Наверное, – согласился с ними Егор. Посмотрел на отца Кирилла. – А ваши советы помогли мне. И я ушел от вас отнюдь не с тяжелым сердцем. Наоборот, смог нормально смотреть на людей. Даже в метро проехал и не выскочил на первой же остановке.
– Это хорошо, что ты кое-что понял, – ответил отец Кирилл. – Не страшно, если ты не разберешься во всех сложностях своей новой жизни. Но если ты поймешь главные принципы и перестанешь понапрасну себя мучить, у тебя все наладится. Вот увидишь.
Он ободряюще заглянул Егору в глаза.
Тот посмотрел на священника долгим взглядом – первым долгим взглядом за весь этот вечер, – пытаясь с его помощью выразить свою благодарность за вчерашний разговор и за то, что отец Кирилл сделал для него в предыдущие годы, и вдруг с изменившимся лицом вскочил с кресла, увидев то, что он меньше всего хотел бы увидеть.
– Что? – мгновенно поднялся Дикий.
Отец Кирилл, как ни привычен был к роду человеческому, с невольным страхом посмотрел на него. Еще бы, бугай едва не прошиб ему потолок.
– Они здесь, – сказал Егор.
Дикий только кивнул, и сейчас же в его руке блеснул пистолет.
– Нет, нет, – остановил его отец Кирилл, приходя в волнение, но сдерживаясь усилием воли. – Не смейте! Вы находитесь в храме Божием!
– Батюшка, – возразил Дикий, – этим людям все равно. Вы их не знаете.
– Я поговорю с ними, – твердо сказал священник.
Егор в ужасе шагнул вперед.
– Отец Кирилл, – заговорил он, – не надо с ними разговаривать. Это бесполезно, и это…
Он замялся, глядя в доброе лицо старика.
– Это очень опасно, – закончил он. – Я видел…
Он снова замялся.
– Что ты видел? – спросил отец Кирилл. – Мою смерть?
– Да, – выдохнул Егор.
– То известно только Господу, – возразил отец Кирилл. – А я выйду к ним и потребую удалиться.
– Нет, прошу вас! Это ничего не даст. Им нужен я. Лучше мне выйти и сдаться.
– Чтобы служить злу? – возмутился старик. – Нет, Егор, ты не должен попасть им в руки. Слышишь? Не должен.
– Верно, батюшка, – вставил Дикий. – И я так думаю.
Он держал свое оружие наготове, хотя и спрятал его за спину, подальше от глаз хозяина.
Вдруг послышался какой-то отрывистый удар.
– Что это? – так и застыл отец Кирилл.
– Они взломали дверь храма, – определил опытный в таких делах Дикий.
– Святотатцы! – воскликнул с негодованием старый священник. – Ну, сейчас я им задам.
– Я с вами, – двинулся за ним Дикий.
Но старик, чей облик внезапно принял необычайно величественный вид, властно махнул рукой.
– Оставайся с ним, – приказал он. – Я сам разберусь.
Дикому ничего не оставалось делать, как повиноваться.
Отец Кирилл скрылся в дверях.
– Нельзя отпускать его одного, – сказал Егор.
– Может, он их прогонит? – вынес несмелое предположение Дикий, сам в него не веря.
– Они его убьют, – возразил Егор. – Идем.
Они побежали следом за отцом Кириллом, но сразу же запутались в дверях. Горин хорошо помнил, где находится выход из пристройки на улицу; но он никак не мог найти дорогу в храм, хотя помнил, что из пристройки можно попасть в полуподвальное помещение, из которого ведет лесенка в один из приделов храма.
– Куда здесь? – вопрошал, перейдя на шепот, Дикий, тычась в узких коридорах.
Егор лихорадочно искал нужную дверь, но в спешке и в потемках не находил ее.
– Сейчас, – говорил он, бегая взад и вперед по коридору и дергая ручки дверей. – Сейчас. Там лестница…
Вдруг Дикий сжал ему плечо.
– Тихо! – Егор скривился от боли, но послушно замер. – Слышишь?
Вдали послышались голоса.
– Где это? – прошептал Егор.
Дикий уже сориентировался по звуку, подался влево и толкнул одну из дверей за углом.
– Сюда!
Это был тот самый полуподвал, который искал Егор. Голоса отсюда различались уже вполне отчетливо.
– Вот лестница, – узнал Егор. – Наверх!
Они поднялись по короткому узкому пролету и сквозь невидимую в алтаре дверь вышли в левый придел, где было темно и пахло свечами, огарки которых густо мерцали перед иконами и перед аналоем.
Егор остановился за колонной; рядом с ним, бесшумный, как всегда, встал Дикий.
Они увидели отца Кирилла, стоящего посреди храма, и четырех человек, взявших его в полукруг. Но это был только передовой отряд. Возле распахнутой двери, несколько перекошенной, выделяясь на освещенном фоне, виднелись две крепкие фигуры. И во дворе наверняка были еще люди, и, надо думать, немало, учитывая их опыт знакомства с Диким.
Егор понял, что здесь их зажали крепко. И даже Дикий ему не поможет.
«Сдаться? – подумал он. – Спасу отца Кирилла, Дикого – хоть их крови на мне не будет. Но Дикого вряд ли простят… А отца Кирилла, возможно, не осмелятся тронуть. И если я сдамся, он первый меня осудит. Нет, надо подождать. Вдруг все обойдется. Старик все-таки умеет убеждать, вдруг они ему поверят?»
– Я прошу вас немедленно покинуть храм, – говорил между тем негромко, но чрезвычайно требовательно отец Кирилл.
Егор и не слышал у него таких интонаций.
«Зачем он так? – подумал он со стесненным сердцем. – Надо было не пускать его».
– Покинем, батюшка, – отвечал стоящий перед ним Курбатов.
Несмотря на полутьму и на то, что он снял очки, Егор узнал его. И поразился, до чего без очков у него неприятное лицо – как будто сжатый кулак.
– Только найдем, кого нужно, и сразу покинем, – продолжал Курбатов. – Или вы сами укажите нам, где он скрывается. Это избавит нас всех от лишних хлопот.
– Никого здесь нет! – возвысил голос отец Кирилл.
Слишком мягкий в своей старенькой рясе перед этими людьми в угловатых костюмах, явившимися сюда, точно гробовщики, он стоял перед ними, как живой заслон, и было видно, что никакая сила не стронет его с места.
– Нехорошо врать, батюшка, – сказал вкрадчивым тоном стоявший рядом с Курбатовым невысокий плотный мужчина с обширной лысиной.
– А вы кто такой, чтобы уличать меня во лжи? – накинулся на него отец Кирилл. – Я говорю, здесь, – он повел вокруг себя рукой, – никого нет, кроме вас и меня. И я вообще не понимаю, о ком вы говорите.
– Вчера человек по имени Егор Горин заходил к вам в девятом часу, – сказал лысый. – Он ведь ваш старый друг, верно?
– Вам нет никакого дела до того, кто ко мне заходил, – ничуть не смешался отец Кирилл, а напротив, ощутил только что-то вроде дополнительного толчка для своего гнева. – И я еще раз повторяю: немедленно покиньте храм. В противном случае я вызову милицию.
– Вы и так ее вызовете, – возразил Курбатов. – Но позже. А сейчас прошу вас указать место, где вы прячете господина Горина.
– Никого я не прячу, – сказал старый священник. – И не думайте, что ваше самоуправство останется безнаказанным. Я хорошо вас запомнил и сообщу ваши приметы куда следует.
«Зачем он это сказал?» – подумал Егор, кусая губы.
Курбатов переглянулся со своим лысым помощником, и оба будто задумались. Казалось, заявление отца Кирилла поставило их в тупик.
– Напрасно вы так, – сказал Курбатов.
Было в его негромко произнесенных словах что-то такое, что заставило Егора задрожать от страха – не за себя, за отца Кирилла.
– А вы меня не пугайте, – сказал старый священник, тоже уловив угрозу, но и не подумав идти на попятный. – Если вам не страшна власть государства, то подумайте о гневе Божьем. Вам придется ответить за то, что вы сделали!
