Алексей Антонов - Ёж

Котенок мяукнул и склонил голову набок, будто понимал мои слова и готов был внимать каждому моему слову.

– Я тут, знаешь ли, напоролся на очередное чудо, – котенок опять мяукнул, мол, продолжай, мне очень даже интересно, что за чудо ты встретил в этом заброшенном городе, – в общем, есть здесь кто-то, кроме нас, да не один, пока в количестве двух штук, но подозреваю, может быть и больше. – Мне было приятно говорить с котом, какой-никакой слушатель. Меня мало тяготило одиночество, но по живой речи я все-таки соскучился. – Скорее всего, девушка, показаться мне на глаза побоялась, но крутилась рядом. – Котенок приподнялся на все четыре лапки и вытянулся, глядя на меня, его маленький остроконечный хвост встал трубой, ровный, как линейка. – Смотрю, тебе интересно. – Я вошел в комнату и поставил чайник на конфорку, чертовски хотелось горячего чая. На улице сверкнула первая молния, и секунд через пять раздался оглушительный гром. Котенок шмыгнул в комнату и прижался к моей ноге.

– Страшно, чертяка? – Я взял его на руки, и он весело заурчал, по-прежнему смотря прямо мне в глаза. – В кого у тебя такие глазищи? В детстве я смотрел мультик про котенка по имени Гав, ты очень на него похож, только окрасом не вышел, тот был сиамский породистый котяра. – Котенок снова мяукнул и удобно устроился у меня на руках.

– Сегодня мы с тобой завалимся спать пораньше, завтра с утра встанем и пойдем к Большой Земле. Больше мне здесь делать нечего, как-то не по себе от всех этих товарищей, гуляющих по городу. Меня дома жена ждет, я скоро стану отцом. – Я посмотрел в окно, на улице стало совсем темно, дождь еще не пошел, но молнии уже сверкали одна за другой. Подоспел чайник, и я заварил себе свеженького да покрепче. – Думаю, я нашел здесь все, что мог. – Кот все смотрел мне в глаза и внимательно слушал, время от времени мурлыкал, иногда почесывал своей крохотной лапой у себя за ухом. Ему было хорошо и уютно у меня на руках, а за окном гремела гроза, сотрясая хлипкие от времени окна. Через некоторое время в стекло застучали первые капли. Завтра меня ждал нелегкий день.

В это утро пробуждение было ранним, солнце еще пряталось где-то за горизонтом, когда к ним в палатку деликатно постучал Боря.

– Девчонки, пора вставать, выдвигаемся пораньше.

– Да не спим мы уже, – отозвалась Юлька, приводя свои волосы в порядок и подпинывая Женьку, которая никак не хотела выбираться из спальника, – сейчас Женька марафет наведет и выйдем. Вы там ставьте чайник что ли.

– Поставили уже, – это был Сандаль, – через пять минут все готово будет, вы как желаете, но я собираюсь вечером отдыхать в городе, а не ночевать в тайге.

Все они мечтали окунуться в лоно цивилизации – горячая вода, туалеты, телек и связь с родными. Удивительно, насколько человек был зависим от всех этих мелочей, конечно, их не терзала ежесекундная мечта о белом унитазе и мягкой туалетной бумаге, они вполне привыкли и к кустам с листами подорожника, телек заменял неунывающий Сандаль, он же заменял и радио. Без горячей воды было трудно, в первую очередь девчонкам, но и к этому привыкли достаточно быстро. Человек, он как таракан, адаптируется к любым условиям и с большой легкостью. Но перспектива воспользоваться благами цивилизации ломала даже устойчивых тараканов, таких как Миша и Боря.

– Ну, где вы там?

Юлька еще раз толкнула Женю в бок и начала выбираться из палатки.

– Сегодня, дорогая моя, будем жить по морскому закону. – Это значило, что последний вставший будет собирать палатку и мыть за всеми посуду. К морскому закону их приучил Миша, отец которого служил на дальневосточном флоте. Половину своего сознательного детства он провел во Владивостоке, бегая по берегам бухты Золотой Рог в коротких отглаженных шортах и белой футболке с олимпийским мишкой на груди. Позже отец ушел на пенсию и они переехали жить на Урал в Екатеринбург, в город, который был родным для его матери, здесь была большая часть родственников с дедушками и бабушками.

– О, Жень, я тут вчера свою тарелку не помыл после ужина, присовокупишь ее к моей кружке? – Миша сидел у костра на собранном спальнике и попивал чай.

– Ага, сейчас, еще и носки твои постираю! – огрызнулась Женька, выползая из палатки.

– Блин, зря спальник собирал, – с усмешкой ответил ей Сандаль.

– И кто придумал эти ваши морские законы: палатку собери, кружки помой, всего-то понежилась в кроватке, – продолжая ворчать, она уселась рядом с Мишей на его спальник, – давайте каждый сам за себя, а?

– Не-е, Жень, мы ж как мушкетеры: один за всех, и никак иначе. – Боря сидел напротив и осматривал свою небритую физиономию в маленькое зеркальце. – Вот думаю, когда придем в город, сбривать растительность или так оставить, а, Жень?

Она внимательно осмотрела его и заключила: – Так тоже неплохо, но лучше будет все это сбрить, заросший, как снежный человек. Ну, или можно аккуратненько подстричь, чтоб красиво было, а то похож на какого-то геодезиста, – добавила она.

– Деточка, если ты до сих пор не заметила, я и есть геодезист, уже, почитай, как десять лет.

– Зачем тогда спрашивал?

– Интересовало мнение серьезного специалиста в этой области, – он подмигнул Женьке, – хоть в чем-то же ты должна хорошо разбираться, не в геодезии, так в стиле.

– Ой-ой-ой, приколист, я, конечно, не спец, как ты с Мишей, да и не собираюсь, собственно говоря, им быть, но кое-что я все-таки понимаю.

– О том я и говорю, Жень, рюшечки-платочки – самое то, – он весело улыбнулся, чувствовался общий подъем настроения, как-никак, вечер сулил неплохой отдых, – потому и спросил мнение эксперта, – подытожил он.

– Ну что, мнение эксперта ты получил, притопаем в город, побреешься и станешь похож на человека, – она допила свой чай и стала собирать грязные кружки, лагерь находился недалеко от реки, и она намеревалась выполнить свои обязанности по морскому закону прямо сейчас.

– Тебя проводить? – галантно вызвался Боря. – Все-таки лес – тайга, мало ли что.

– Какие мы заботливые, – съязвила Женька, – лучше бы кружки помыл!

– Не барское это дело – кружки мыть по утрам, к тому же, я сегодня чай на вас всех заварил. Встал с утра, сбегал к реке, накипятил водички. Вот она, благодарность, за все мои труды.

– Ладно, сама управлюсь! – Она скрылась за ближайшими деревьями, направляясь к реке.

– От молодежь пошла, – Боря направился к палатке с намерением разобрать ее. Если кружки помыть он мог доверить этой пигалице, то разбор палатки уже нет, все-таки это было дело ответственное, пара неверных складок, и палатка уже ни в какую не влезет в сумку-чехол. Ее придется снова разбирать и собирать, и так до тех пор, пока она не уместится в родном чехле. Боря дорожил временем и опасался, если Женька возьмется за это дело, стоять им лагерем в тайге еще один день. Юля и Сандаль тем временем быстро паковали рюкзаки и спальники, всем хотелось побыстрее оказаться в городе, малейшая проволочка могла задержать их в тайге, чего не хотел никто.

– Юль, мне кажется или Женя подкатывает к Боре? – Миша уселся на гору спальников, которую только что соорудил, и извлек сигарету из пачки.

– С чего ты взял? – Юля не собиралась сдавать подругу, тем более пытать ее еще никто не начинал. Она тоже присела на гору спальников, подперев Сандаля плечом. – А тебя что, зависть расперла?

– Да нет, – он прикурил сигарету и предложил огонек Юле, чем она воспользовалась в ту же секунду, – показалось.

– Наверно, – она глянула в сторону Бори, который уже паковал палатку, – мне вот тоже показалось, что Миллениум подкатывает к Женьке.

– Боря-то? – Миша глянул в сторону друга. – Не-е, зачем ему эта пигалица?

– Маленькая, да удаленькая. Слышал такую поговорку? – она подтолкнула его в плечо. – И не забывай, все-таки о моей подруге идет речь.

– Да ладно тебе, – он улыбнулся и выпустил облако дыма.

– И вообще, чего это ты расплетничался, на романтику потянуло?

– А то, – он искоса посмотрел на нее, бросил окурок в пламя костра и встал, – как-никак, вторую неделю тут в глуши, вот и подумалось…

– Что подумалось? – она тоже встала и посмотрела ему в глаза, роста они были почти одного, и ей не пришлось смотреть куда-то вверх, как Женьке, когда она хотела заглянуть в глаза Боре. Эта мысль, как молния, проскочила у нее в голове, и она ей усмехнулась, что ни говори, а Сандаль ей нравился, нравилось ей и то романтическое настроение, которое окутало их маленький лагерь с утра. Женька и Боря, она и Миша. Хотя с чего она взяла, что симпатична Сандалю? Она продолжала растворяться в его глазах, и ее вопрос так и повис в тишине.

– Ты чего? – Миша слегка встряхнул ее за плечи, он был так близко к ней, она продолжала смотреть ему в глаза. Возникла дурацкая пауза, уж чего-чего, а этого она от себя не ожидала, ей, конечно, нравился Сандаль, но не до такой же степени, чтобы терять дар речи, вот так внезапно, будто десятиклассница на первом свидании.