Алексей Антонов - Ёж

– Эй, голубки, – на поляне показалась Женька, – хотя нет, голубки – это как-то двусмысленно. Эй, товарищи, чего застыли, как два влюбленных, под фонариком в ночи? – она вплотную подошла к ним и сначала уставилась на подругу, потом на Мишу. – Ты чего с ней сделал, окаянный? – Женька весело толкнула Сандаля в бок.

– Да ничего он не сделал, просто задумалась, – Юля оторвалась от глаз Миши и отошла в сторону, делая вид, что занимается важными делами по сборке лагеря.

– О чем задумалась? – Женька не отставала. – Он тебя так нежно обнял, ты к нему тянешься, если бы не я, вы б сейчас, поди, уже целовались.

– Хватит выдумывать, – Юля оторвалась от своего якобы важного дела и посмотрела на подругу, – давай, раскладывай кружки по рюкзакам и потопали на точку, а то так точно до Ежа не доберемся.

– Вот-вот, – вмешался Боря, до этого момента стоявший в стороне и с удивлением наблюдавший за этой картиной, – слова разумного человека, мне уже начало казаться, что я один рвусь в город.

Они бодро забегали по лагерю, собирая вещи, никто не проронил ни слова, все работали как ни в чем не бывало. Минут через пятнадцать ребята загрузились палаткой со спальниками и покинули поляну, новый лагерь сегодня разбивать не требовалось, потому им придется весь день таскать этот груз на себе. Юля с Женей похватали теодолиты с треногами и выдвинулись на первую точку. Сегодня они работали в паре.

– Ну, подруга, ты меня опередила! – выпалила Женька, как только они углубились в лес, ее так и распирало от любопытства.

– В чем опередила-то? – Юлька упорно делала вид, что ничего не понимает.

– Как это в чем? – она всплеснула руками. – Да ты, похоже, Мишу-то захомутала по самое не хочу.

– Никого я не хомутала, как-то по-детски все вышло. Просто неловкая пауза, вот и все, не надо домысливать эту сцену из женских романов.

– Да ладно тебе, ты так смотрела на него… – Женька сделала паузу, подбирая нужные слова, – …если б не я с Борей, ты бы ему отдалась прямо там, на поляне.

– Тебе порнороманы писать надо, а не с теодолитом бегать по лесам, – Юля улыбнулась, – звучит-то как – «отдалась». Крепость пала, защитники сдались, и отдалась она противнику.

– Ну, какой он противник, вполне ничего себе парень, – настаивала Женя. – Может, вечером-то мне не идти с тобой в баню, может, ты с Мишей пойдешь? – она звонко засмеялась и подтолкнула подругу в бок.

– Жень, ну, правда, завязывай! – Юле начинала надоедать настойчивость подруги. Действительно, все вышло как-то неудачно, словно в женском романе. Она посмотрела в его глаза и растворилась в этих двух озерах души. Да так растворилась, что слова из себя выдавить не могла. Две недели провела с Сандалем бок о бок и тут внезапно провалилась в яму под названием «любовь». Любовь, конечно, громко сказано, но влечение определенно было.

– Ладно, завязала я, – она глубоко вздохнула, будто у нее отняли любимую конфету, – люблю я пообсуждать подобные темы.

– Ну, какая тут тема? – Юля укоризненно посмотрела на подругу. – Встретила бы его в городе, даже не посмотрела бы в его сторону, он же мужик тридцатилетний, зачем он мне сдался. Все дело в этой тайге, мы тут как будто замурованы вчетвером, уже сложно представить себе, что есть другой мир, где есть улицы, машины и толпы людей, спешащих куда-то.

– Так и я об этом, – Женька приободрилась, – тайга, романтика, мы тут как Робинзоны, как Адамы и Евы.

– Тристаны и Изольды, Ромео и Джульетты! – она засмеялась, глядя на подругу. – И самое главное – не в одном экземпляре, так, для массовки.

– Да ну тебя, не романтик ты.

– Я просто на него посмотрела, и ничего больше. На этом точка, была неловкая пауза, считай, что пионер приблизился к пионерке на расстояние меньше чем пятьдесят сантиметров, ошибся бедолага… – За разговором они выбрались на свою первую точку, времени у них было предостаточно, ребята до своих точек доберутся не раньше, чем через полчаса, а значит, можно было устроить небольшой привал.

– Все, отдых! – Юлька сбросила свой рюкзак с плеч и уселась на него верхом, одновременно доставая сигарету из кармана.

– Куришь как сапожник! – Женька сморщила свой маленький носик.

– Ты наблюдательна! – Юлька улыбнулась и выпустила дым в сторону подруги. – Потом как-нибудь брошу, а пока мне хочется курить, и я буду курить.

– Я и не спорю и не буду читать нотаций о том, что ты будущая мать и все такое… – Она бухнулась на свой рюкзак рядом с подругой, достала из рюкзака бутыль воды, которую еще утром набрала в Еже, и свинтила с нее крышку. – Я вот побаиваюсь пить воду некипяченой из реки, но пью.

– Расслабься, твой обожаемый Миллениум сказал, что пить ее можно с младенческого возраста, тут нет никакого производства на многие километры вокруг. Так что водичка там чище, чем та, которую в Екатеринбурге поставляют под видом питьевой.

– А этот город Еж, он же говорил, там вроде какая-то лесопилка.

– Это чистое производство, минимум выбросов, вряд ли они что-то сливают в реку, тем более мы выше по течению, – Юля осмотрела просторы, открывающиеся с вершины их сопки. Ей даже показалось, что она увидела разрыв в лесной чаще и пару шпилей антенн, торчащих с городских крыш. – Смотри, похоже, Еж, и река его огибает, как говорил Боря.

Женька проследила за взглядом подруги, и действительно в летнем мареве, словно мираж, виднелся город, разрывая зелень тайги. Город был небольшой, это было хорошо видно с сопки, крыши пятиэтажек блестели на солнце, отполированным битумом, их было всего пять, и стояли они в один ряд, очевидно, вдоль центральной улицы. Хотя там могли быть и другие дома, которые не было видно с их точки.

– Вообще, город – это как-то громко сказано, тебе не кажется? – Женя нахмурилась.

– Мне все равно, лишь бы там был горячий душ! – Юля встала и направилась к теодолиту, по ее расчетам, время привала вышло, пора было браться за работу. Она быстро расчехлила треногу и установила ее над точкой, потом водрузила на нее теодолит и начала его установку. Женька все еще сидела на своем рюкзаке, поглядывая на подругу.

– Мне-то чем заняться? – она встала с рюкзака и еще раз осмотрела окружающую их тайгу. – Надо было все-таки и сегодня разделиться, так быстрее бы было.

– Ага, и ребята бы в полном снаряжении таскались от точки к точке, они же там со всеми нашими вещами по тайге бродят, шутишь, что ли.

– Они у нас сильные, могли бы и поднапрячься.

– Живет в тебе маленький садист, Женька. Доставай из рюкзака планшет, будешь циферки записывать, а после обеда я буду отдыхать, а ты замерять.

– Ладно, ладно, позаписываю! – Она подошла к рюкзаку и извлекла из него планшет, в скрепке которого были чистенькие листы бумаги и зажат карандаш с калькулятором.

Юля посмотрела в окуляр теодолита, нашаривая точку, на которой должны были обосноваться ребята, сопку она нашла быстро, но та была пуста, как отполированная лысина старца. На горизонте она увидела, как чистое и прозрачное небо начинали затягивать свинцовые тучи, в черном лоне которых мелькали ослепительные вспышки молний.

– Хреново. – Она вздохнула и оторвалась от теодолита. – Похоже, дождь будет после обеда, гроза собралась.

– Невесело, – Женька и сама уже видела надвигающуюся грозу.

– Самое фиговое – это то, что дождевики у ребят, у меня только джинсы и ветровка в рюкзаке.

– У меня то же самое.

Захрипела рация, Женька быстро извлекла ее из кармана шорт. Сегодня они использовали один приемник, второй, выключенный, лежал в рюкзаке.

– Прием, – она вопросительно посмотрела на Юлю.

– Девочки, мы уже на точке, снимайте показания и двигаем дальше, хватит там ногами в компоте болтать. – Это был голос Бори, не терпящий возражений. – Грозу видели? – тут же добавил он.

– Видели.

– Во-от, потому и поторапливаемся, дождевики у нас, и я думаю, вы не хотите мокнуть под дождем.

Юля подошла к теодолиту и быстро сняла углы, диктуя их Женьке, та, в свою очередь, записывала данные на листе бумаги и производила нужные вычисления на калькуляторе.

– Готово? – Юля посмотрела на подругу, сидящую вразвалочку на рюкзаке.

– Готово-готово, идем дальше, – Женя кинула планшет в рюкзак и быстро его зашнуровала. Юля же скрутила треногу, но теодолит снимать не стала, дабы сэкономить время на сборку-разборку оборудования. Они уже начали спускаться с сопки, когда их остановил чей-то оклик:

– Стойте, красавицы!

Юля настолько не ожидала услышать чей-то незнакомый голос в этом забытом богом месте, что от неожиданности вскрикнула. Теодолит чуть было не вывалился у нее из рук, и она замерла на месте, боясь шевельнуться. Женька же, наоборот, обернулась на оклик, одновременно ставя рюкзак на землю. Она ничуть не удивилась, увидев на вершине сопки, которую они только что покинули, двух мужиков лет под пятьдесят, весьма урковатого типа. Оба были одеты в военную, маскировочную форму, стиранную-перестиранную до бледно-зеленого цвета, на головах у обоих были черные вязаные шапочки, одетые на самый затылок, по типу тюбетеек, на ногах красовались офицерские ботинки. Они были вооружены внушительного вида карабинами с оптическими прицелами. Встреча с этими людьми в глухой тайге не сулила ничего хорошего, в особенности двум молодым девушкам, одетым в едва прикрывающие наготу шорты и полупрозрачные топики на голое тело.