Тарас принимал участие только в самых серьезных, жизненноважных для «Полночи» операциях.
— Тарас Васи…, — начал было Тополев.
— Обсуждений не будет, — отрезал Петровский, залезая в джип.
Через двадцать минут, когда машины одна за другой, уже окунулись в толчею городских дорог, вышел на связь отдел сканирования.
— Тарас Васильевич, — доложил Миша Токарев, начальник отдела, — район полностью под контролем.
— Что наблюдается?
— Пока деловой фон. В помещении офиса двадцать восемь человек.
— Ага, — сказал Петровский. — Значит, наш мальчик еще не появлялся. Боевиков определить сможете?
— Сейчас работаем.
— Постоянно на связи, — напомнил Тарас и отключил рацию.
Большая машина, убаюкивая, мягко скользила по дороге.
— Что-то погодники молчат, — с тревогой посмотрел Петровский на Тополева.
— Они же всегда задерживаются, Тарас Васильевич, — махнул рукой Антон. — Что сегодня готовят?
— Дождь.
— Эх, снегу бы по пояс навалить, — мечтательно произнес Тополев. — Но тогда, наверное, всех синоптиков сразу расстреляют.
Тарас фыркнул, доставая трубку.
— Проверяли уже. В начале сентября снега за всю историю ни разу не было.
— Всегда можно создать прецедент, — пожал Антон плечами.
— Их сегодня и так будет много.
Тополев нервно потер руки.
— Вы о Тензоре? Думаете, это все-таки он?
— Почти уверен, Антон, — ответил Петровский.
— Думаете, появится?
— Наверняка.
Они замолчали.
Машина еле тащилась, ежеминутно упираясь в светофоры. Утро, час-пик, пробки, Москва. Никакие кольца не спасут этот город, подумал Петровский. Только ограничения. Как на западе, например, в дневное время в машине должно ехать не менее трех человек.
— Совсем стало невозможно ездить, — отвечая его мыслям, заметил Тополев.
Петровский посмотрел на Антона и достал заветную фляжку. Быстрыми движениями отвинтил крышку.
— На, — протянул он ее Тополеву. — Глотни немного.
— Да я в порядке.
— Глотни.
Вновь ожила рация.
— Тарас Васильевич, — это был голос Егора Дремова, начальника оцепления. — С первого кордона доложили — три машины движутся к объекту. Джипы, стекла тонированные, количество людей посчитать не можем. Но, просевшие, явно не пустые. Что делаем?
— Обожди, — сказал Петровский и переключил рацию. — Миша, отзовись.
— Мы в курсе, — отозвался Токарев. — Сканируем.
Тарас ждал. А Тополев уставился на монитор, подключенный к спутниковому каналу. Изображение было плохим, занесенным помехами словно поземкой, но три темные машины выделялись отчетливо.
— Ну, что?
— Одиннадцать человек, — после паузы ответил Токарев. — Трое в головной машине. Судя по фону, девять — боевики и водитель в головной. Интересен последний. Ярко выраженный лидер, порядка сорока трех лет, аура напряженная.
— По базе проверьте, — сказал Петровский.
— Обижаете, Тарас Васильевич. Уже проверяем.
— Сразу информируй, — и Петровский переключился на оцепление.
Дремов ждал на линии, что-то тихонечко напевая себе под нос.
— Егор, — распорядился Тарас. — Пропустите машины.
— Понял.
Петровский выключил рацию и поднял взгляд на экран.
Тополев задумчиво смотрел, как три неопознанных машины стремительно приближаются к цеху.
— Совсем не жалеют подвеску люди, — заметил Антон. — Думаете, не по душу Дронова они едут?
— Меня они мало интересуют, — ответил Петровский. — Меня сейчас занимает только Максим.
1
Семен Борзов оказался крупным высоким парнем с бритым затылком и тяжелым взором. Одет он был не в костюм, вернее, в костюм неделовой. Словно проспавший в летаргии все десять лет перестройки и беспредела, он щеголял в спортивном комплекте от «Адидас». Массивная золотая цепь на шее, позвякивающая поверх куртки, дополняла тягостное впечатление сильно затянувшейся умственной болезни.
— С приездом, Вадим Дмитриевич, — радушно произнес Семен. — Пошли-ка сразу ко мне.
Немченко смерил его взглядом и внезапно ощутил злость. Талантливый парень, спортсмен и умница, каким он представлял себе уже Дронова, был стерт с лица земли этим вот недалеким гопником из каменного века. Как часто и несправедливо побеждает грязь и серость, с горечью подумал Вадим.
Вслед за хозяином он прошел в кабинет. Двое ребят Немченко, игравших роли телохранителей, остались в приемной.
— А мы уже перешли на ты? — нахмурился Вадим, присаживаясь в кресло.
Семен осекся.
— Ну, между коллегами…, — развел он руками.
— Ну, какие мы с тобой коллеги, дружок? — спросил Немченко холодно. — Ты и я — это как небо и земля, понимаешь? И не в десны с тобой целоваться я приехал. Мне нужен Максим Дронов.
Стриженная лысина Семена позеленела от злости.
Давай, давай, весело подумал Вадим. Вот, только дернись, дружок. Даже Шептун мне не указ при таком раскладе.
Очевидно, Семен это тоже понимал.
— Его у нас больше нет, — ответил он, проявляя чудеса выдержки. — Уволился.
— И вы его так просто отпустили? Печать-то поставили в трудовой книжке?
— Он отличный специалист…, — начал было Семен, но Немченко его оборвал, навалившись на стол и почти вплотную приблизившись к его, вдруг ставшим отвратительным вблизи, лицу.
— Не парь меня, парень, — просто сказал Вадим. — Где и когда вы его слили?
— А кто он тебе? — рефлекторно отшатнулся Семен. — Ты кто такой вообще?
— Не хами, пацан, — не меняя позы, ответил Немченко. — Отвечай лучше.
— Да я…, — рука Борзова дернулась к телефону.
— У меня девять человек, Семен, — сказал Вадим. — Только здесь. И в данный момент они не в нарды играют.
Семен покачался на кресле. На лице отразилась огромная мыслительная работа.
Его рука прошла по кругу от телефона и схватилась за край стола.
— Ладно, — с натугой произнес он. — Правда ваша.
— Где и когда?
— Позавчера в Битце, — ответил Семен.
— Пять баллов, — откинулся в кресле удовлетворенный Немченко. — Ведь умеешь же разговаривать по-людски. Как дело было?
— Как обычно, — глухо произнес Семен. — Порезали немного. А потом, как всегда, контрольный в голову.
— Ты сам?
— Сам.
Вадим достал мобильный телефон из кармана. Набрал номер.
Голос отозвался сразу, словно ждал.
— Тут с тобой поговорить хотят, — сказал Вадим вместо приветствия и протянул трубку Семену.
— Расскажи ему все, как мне, — произнес он. — И, желательно со всеми деталями.
Пока Семен подвергался обстоятельному допросу, Немченко осматривал кабинет. Очевидно, деньги у хозяина водились. Отделано все было на совесть, явно дорого, но местами безвкусно и эпатажно. Бич всех лохов, дорвавшихся до денег, философски подумал Немченко. Ну почему вместе с деньгами люди не получают обычно хоть немного вкуса и интеллигентности?
Семен протянул телефон обратно.
— С вами поговорить хотят.
Немченко взял трубку.
— Да?
— Странно, — сказал Голос. — Очень, очень странно. Никак у меня не сходятся концы с концами. Ты, вот что, Вадим. Посиди там у него немного. Кофейку попей. Вот-вот что-то должно случиться. Сегодня это место самое активное. Грядет.
— Что?
Голос помолчал.
— Не знаю, — ответил он. — Но будь готов бросить все и уносить ноги. Даже людей своих.
— Все так серьезно? — напрягся Немченко.
— По-моему, да. И звони сразу, как только что-то изменится.
— Да, объясни толком!
Голос вздохнул.
— Сам не знаю.
Он отключился.
Вадим сунул телефон в карман и встретился с напряженным взглядом Борзова.
— Что происходит? — спросил Семен. — Это что, Максов родственник был?
Ответить Немченко не успел.
На столе Семена зазвонил городской телефон.
Борзов дернулся, как от удара.
— Возьми лучше, — сказал Немченко спокойно. — Уверен, это точно тебя.
2
Несколько мгновений они смотрели друг на друга, потом Семен негнущимися пальцами поднял трубку.
— Алло, — сказал он.
Ему что-то ответили. Вадим расслышал ровный мужской голос.
Кто это? Голос? Шептун?
Внезапно глаза Семена округлились, а лицо пошло пятнами. Рука с трубкой около уха явственно задрожала.
Немченко, привстав, обратился в слух.
Это был странный монолог. Кто-то на другом конце монотонно говорил, а Семен, не в силах бросить трубку, трясся, но слушал. Его руки словно прилипли к телефону, и никакая сила не смогла бы их сейчас, наверное, оторвать.
Наконец, на том конце повисла тишина, сменившаяся короткими громкими гудками.
Разговор был окончен.
