– Ребята, осторожно опускайте ее! Только не со всего размаху!
По капелле пронесся глухой удар – крышка легла обратно на саркофаг.
– В чем дело, отчего заминка? – спросил раздраженно князь Юлиус. – Профессор, вы же мне голову давали на отсечение, что все пройдет без сучка без задоринки. Какого черта я вбухал столько денег в вашу работу?
– Крышка, по всей видимости, оказалась тяжелее, чем мы рассчитывали, – заметил ученый. – Ваша светлость, это не представляет совершенно никакой проблемы! Всего десять минут, и мы снова попытаемся поднять ее!
– Князь-вулкодлак не хочет, чтобы потревожили его дневной сон, – хихикнул Бонифаций. – Пока провозимся, начнет заходить солнце. И представляете, что будет: вскроем его гроб, когда наступит тьма! А князь обретет силу и превратится в монстра! И всех нас растерзает!
Юлиус Сепет грубо прикрикнул на него:
– Журналист, заткнись! Я знаю, что именно ты распространяешь лживые истории про вулкодлака. Запомни, все это бредни! Я специально согласился на вскрытие могилы, чтобы раз и навсегда положить конец слухам, домыслам и легендам. Все убедятся в том, что мой предок князь Вулк давно превратился в прах, в лучшем случае от него остался пожелтевший череп и кучка костей.
– Вы накроете саркофаг прозрачной крышкой и будете водить сюда богатых туристов? – спросил Марк. В его голосе Стелла уловила презрение. – Не сомневаюсь, что прилепите к черепу пару фальшивых клыков. Вы сможете зарабатывать на Вулке кучу денег, князь! Это сейчас вы не хотите ничего знать про вулкодлака, потому что ваши друзья-инвесторы из-за океана волнуются: кто захочет отдыхать в местечке, где орудует неизвестный убийца? Хотя личность убийцы, может быть, не такая уж и таинственная, вы не находите, ваша светлость?
Юлиус Сепет покраснел и взвизгнул:
– Вашей задачей, комиссар, является как можно скорее найти этого умалишенного! А вы все копаетесь, ничего не предпринимаете, медлите и тянете кота за хвост! Или все дело в том, что вы не обладаете нужной сноровкой и профессионально некомпетентны? Я давно подозревал…
– Полегче, ваша светлость, – в запале прикрикнул на него Марк. – Иначе вам придется вторично подставлять пластическому хирургу свою физиономию!
Стелла дернула его за рукав, князь оскалился, желая сказать что-то нелицеприятное, но зарождающийся скандал прервал профессор Вассерман.
– Мы готовы! – провозгласил бородатый ученый. – Теперь осечки не будет, клянусь вам! Приступаем!
Повторилось то, что уже было: крышка, криво лежавшая на саркофаге, задрожала и взмыла в воздух. Профессор отдавал команды, дирижируя подчиненными.
– Отлично! – закричал наконец Вассерман. Крышка находилась на высоте примерно трех метров. – А теперь фиксируем! Уф, как же я рад, все прошло без проблем! Я же говорил, ваша светлость, что не стоит ни о чем беспокоиться! И сдержал слово!
Стелла с опаской посмотрела на мраморную плиту, нависшую над саркофагом. Все четыре петли были целы, но что произойдет, если трос опять порвется? Тогда двухтонная крышка рухнет на саркофаг и на тех, кто под ним находится…
– Причин для волнения не существует! – успокаивал всех профессор Вассерман. – Крышка закреплена надежно, и мы можем приступить к самой важной части – извлечению гроба! Не желаете ли заглянуть внутрь, ваша светлость?
– Стелла, – повернулся к доктору Конвей князь Юлиус, – я же знаю, что вы тоже сгораете от нетерпения. Мы станем первыми, кто увидит гроб моего предка Вулка!
Они подошли к раскрытому саркофагу. В лицо доктору Конвей пахнуло затхлостью, на дне она увидела большой гроб, перетянутый несколькими черными полосками.
– Я тоже хочу посмотреть! – пискнул Бонифаций Ушлый, но Юлиус грубо ответил:
– Тебе, журналист, я не разрешаю приближаться к саркофагу. Профессор, начинайте извлечение гроба!
Полчаса спустя гроб Вулка Сепета был бережно поставлен на большой деревянный помост, находившийся в нескольких метрах от саркофага. Профессор Вассерман в большом волнении провел пальцами по гробу и сказал:
– Как же давно я ждал этого момента! С самого детства бредил Вулком Сепетом, истории о вулкодлаке завораживали меня, но я знал, что рано или поздно столкнусь с князем лицом к лицу…
– Открывайте гроб, – прервал его Юлиус. – И снимайте, черт побери, все на камеру!
Профессор ковырнул пальцем одну из черных скоб, которыми был охвачен гроб, и, присмотревшись, сообщил:
– Если не ошибаюсь, это серебро. За прошедшие шестьсот с лишним лет оно основательно окислилось. На скобах заметен какой-то орнамент и надписи. Ну-ка… язык старогерцословацкий… «Обереги нас от зла, что насылает на голову рабов божьих враг рода человеческого». Ого! Сенсация! Ведь считалось, что легенда о князе-вулкодлаке появилась спустя некоторое время после смерти Вулка Сепета, назывались середина шестнадцатого – начало семнадцатого века. А выходит, те, кто опускал мертвого Сепета в саркофаг, уже боялись, что он выберется наружу, иначе зачем скреплять гроб серебряными скобами с молитвами…
– А гробик-то выглядит целехоньким, – высказал свое мнение Бонифаций Ушлый. – Если вулкодлачина на протяжении шести сотен лет из него подымается и забирается обратно, он должен выглядеть по-иному!
– Согласно преданию, вулкодлак может обращаться в луч луны, – возразил профессор Вассерман, – а также в дождевые капли и пыль, так что ему не составляет труда просочиться из саркофага наружу и, уже оказавшись на воле, принять облик чудовища. Ага, тут и печати имеются! Княжеские, без сомнения. Герб рода Сепетов из тончайшего листового золота на каждой скобе! Подайте мне ножницы по металлу!
Профессор, срезав одну из печатей, бережно преподнес ее князю Юлиусу. Стелла затаила дыхание, рассматривая небольшой желтый кружок, больше похожий на монету или медальон. Скобы осторожно сняли, профессор, осмотрев гроб, заявил:
– Он заколочен, причем на совесть, а сделан из мореного дуба. Придется применить физическую силу, чтобы вскрыть домовину. Постараюсь повредить по минимуму. Ребята, где инструменты?
Профессор Вассерман и несколько коллег, вооружившись небольшими ломиками, принялись осторожно приподнимать крышку гроба. В капелле начало темнеть.
– Включите прожектора! – распорядился увлеченный работой профессор. Вспыхнули яркие лампы. То и дело раздавался легкий треск – крышка гроба шаталась. – Кажется, все… – выдохнул профессор. – Камеру сюда! Дамы и господа, мы становимся свидетелями уникального события! Надеюсь, его светлость князь Вулк простит нам вмешательство в его загробную жизнь. С богом!
Вассерман и трое других ученых подхватили крышку и, шумно отдуваясь, приподняли ее.
– Тяжеленная! – охнул профессор.
На подмогу бросилось еще два человека. Всеобщими усилиями удалось снять крышку и положить ее на помост. Профессор заглянул в гроб и воскликнул:
– Ага, он еще запаян золотой фольгой! Удивительно, впервые вижу подобное!
Стелла, приблизившись к гробу, увидела сверкающую в лучах прожекторов пленку, закрывавшую содержимое гроба. Фольга была покрыта рисунками, изображающими ратные подвиги Вулка Сепета: князь, сидя на коне, рубил головы османам, восседал на троне и даже собственноручно усаживал кого-то на кол.
– Разрежьте фольгу! – потребовал князь Юлиус.
Профессор Вассерман возразил:
– Ваша светлость, это произведение средневекового искусства! Повредить ее – святотатство. Взгляните, пленка прибита к гробу тончайшими серебряными гвоздиками. Придется обождать, пока мы не извлечем их все…
Князь Юлиус ничего не ответил, но по выражению его лица было понятно, что ему надоело ждать. Профессор и его коллеги принялись за извлечение гвоздиков. Время тянулось неимоверно долго. Стелла ощутила холод и поежилась. Марк, скинув полицейскую куртку, бережно накинул ее на плечи доктора Конвей.
– Какой, однако, джентльмен… – заметил с гадкой усмешкой князь Юлиус. – Дорогая Стелла, не желаете ли пока что пройтись в мои апартаменты – предлагаю вам перекусить. Все равно извлечение гвоздей продлится не меньше часа или даже двух.
Стелла отказалась. Князь удалился, оставив в качестве цербера адвоката. За окнами капеллы уже сгустилась тьма, когда профессор Вассерман, вознеся над головой крошечный гвоздик, произнес:
– Последний! Теперь мы можем снять фольгу и…
– Без его светлости категорически запрещено! – отрезал адвокат и начал звонить по мобильному. – Ваша светлость, все готово! Конечно, пока вы не придете, никто не посмеет прикоснуться к гробу!
– Его светлость корчит из себя китайского императора, – заметил Марк. – Или японского.
Князь Юлиус заставил себя ждать и появился через четверть часа. Бросив плотоядный взгляд на Стеллу, он сказал:
– Дорогая, вы многое упустили, оставшись в холодной капелле. Профессор, снимайте фольгу!
Вассерман побледнел.
