– Тюрьма – не отель. Павлушка не причастен к убийствам, хотя является важным свидетелем. От него нельзя добиться правды, потому что все в его больной голове перемешалось. Придется выпустить его. – Таков был ответ шерифа.
Павлушка упорно не хотел покидать камеру. Когда Стелла в сопровождении нескольких полицейских спустилась в подвал, чтобы выдворить старика на улицу, он забился в угол камеры и закричал:
– Оставьте меня здесь, умоляю! Хозяин снова придет ко мне! Я боюсь его!
– Вам не стоит ничего опасаться, – пыталась успокоить Павлушку Стелла. – Но в тюрьме вы больше находиться не можете.
– Я знаю, ты мне не веришь! Но хозяин не дремлет! У него всюду имеются слуги! Он знает обо всем, что происходит в городке! И это он сделал так, чтобы я вышел на свободу! Я слаб плотью, поэтому и служу ему. Но когда-то он убьет и меня, и остальных! – выкрикивал Павлушка.
Павлушку выдворили из управления. Оказавшись на улице, старик упал на колени и закрыл лицо руками. Стелла, наблюдавшая за ним из окна, хотела выйти и спросить, все ли с ним в порядке, но Марк ее удержал.
– Сдается мне, старик – хороший актер, – в задумчивости произнес он. – Не исключено, что он действительно не в себе, однако устроил нам отличное представление. Он уверяет всех, что хозяин, то есть вулкодлак, приходит к нему. А что, если он имеет в виду князя Юлиуса? Поэтому я отдал распоряжение установить негласное наблюдение за Павлушкой. Может быть, и доведется встретиться таким образом с самим вулкодлаком!
Ноябрьский день пролетел быстро: солнце, затянутое дымкой, начало закатываться за горы в начале пятого.
– Стелла, вам пора отправляться домой, – сказал Марк. – Вы все еще хотите принять участие в приеме, устраиваемом его светлостью?
– Вы же подозреваете князя в причастности к убийствам, если не нынешним, так к другим, имевшим место много лет назад, – ответила доктор Конвей. – Князь благоволит ко мне, так почему бы не попытаться выудить из него информацию?
– Вы играете с огнем, – вздохнул Марк. – Мне бы так хотелось сопровождать вас… Однако это невозможно. Если при вскрытии саркофага я имел право присутствовать в качестве представителя местной власти, то на прием князь меня не пустит. Ну что ж, займу место около жилища Павлушки в патрульной машине, может быть, хозяин, как он именует вулкодлака, соизволит посетить его сегодня!
Стелла видела, что Марк не в восторге от ее решения отправиться на прием в замок Сепетов, и ей даже стало жаль красавца-шерифа. Но переборов секундное желание сказать ему, что она никуда не поедет, Стелла решила вернуться в пансион, чтобы приготовиться к приему.
Она отказалась от предложения Марка подвезти ее: до пансиона матушки Гертруды было пятнадцать минут пешком. Доктор Конвей покинула управление, когда последние лучи солнца таяли над долиной. Она заметила, что многие из горожан, спешивших по делам, то и дело задирают головы, бросая мимолетные взгляды на небо. Как только солнце исчезло и начала сгущаться осенняя тьма, люди, словно по волшебству, исчезли с улиц. Стелла слышала, как захлопываются тяжелые ставни, падают жалюзи, гремят засовы. Проходя мимо игровой площадки, она увидела торопливо удирающих мамочек и бабушек с детскими колясками. Еще несколько минут назад там было много народу, и вдруг все опустело. Стелла заметила мальчишку лет четырех, стоящего посредине площадки и ревущего. Никто не обратил на него внимания, каждый был занят одним-единственным делом – стремился с наступлением темноты вернуться домой.
Стелла подошла к заливающемуся слезами мальчишке и спросила:
– Ты почему плачешь?
Ребенок зашелся в крике, Стелла прижала его к себе.
– Моя мама… она меня бросила… – глотая слезы, прошептал ребенок. – Все ушли домой, а она меня оставила! А ведь темно!
– Наверняка твоя мама сейчас придет, – заявила доктор Конвей. – Она немного задержалась, но, поверь мне, она тебя любит и не могла бросить.
Ребенок, немного успокоившись, спросил:
– Тетя, а ты не боишься?
– Чего именно? – откликнулась Стелла.
– Вук… вукл… вулкодлака! – еле выговорил малыш. – Он ведь ночью выходит на охоту. А сейчас ночь! Он питается маленькими детьми!
И мальчишка снова заревел. Стелла посмотрела по сторонам в поисках помощи: немногочисленные прохожие, подняв воротники и натянув на лбы шапки, прошмыгивали мимо, совершенно не интересуясь, отчего кричит ребенок. Стелла поразилась – неужели страх до такой степени овладел душами жителей Вильера, что они утратили способность логически мыслить?
– Знаешь что… Я познакомлю тебя с добрыми дядями, – сказала, сжимая руку найденыша, Стелла. – Мы отправимся в полицейское управление, и дядя Марк обязательно отыщет твою маму.
– А у него есть пистолет? – спросил малыш. – Если на нас нападет ву.. вулкодлак, он должен стрелять ему в сердце!
Стелла услышала топот и, обернувшись, увидела растрепанную молодую женщину, на всех парах несущуюся к ним по детской площадке.
– Мама, мамочка! – радостно завопил малыш и, вырвавшись из рук Стеллы, бросился к ней. Женщина, подхватив ребенка, подозрительно уставилась на доктора Конвей.
– Ваш сынок плакал, и я пыталась его успокоить… – начала она, но вместо слов благодарности услышала возмущенное:
– Лучше занимайтесь своими делами! Вы ведь та самая столичная дамочка, что приехала сюда расследовать убийства? Не втягивайте в это ни меня, ни моего ребенка! Потому что он будет ужасно недоволен!
– Кто, ваш муж? – спросила, ничего не понимая, Стелла.
Женщина, закрывая уши ребенка ладонями, понизила голос и прошептала:
– Он! Неужто не доходит? Хозяин Вильера! Вулкодлак! Мой вам совет – убирайтесь отсюда подобру-поздорову, пока имеется возможность, иначе потом будет поздно. Он не любит чужаков. Попомните мои слова – хозяин уничтожит вас! Но я не хочу, чтобы произошло что-то страшное и с моим малышом!
Женщина мелкой трусцой бросилась в обратном направлении. Стелла побрела в пансион. У горожан, похоже, нет сомнений в существовании вулкодлака, он так же реален для них, как волки или медведи, что обитают в здешних лесах.
Гертруда встретила ее на пороге. В руках у хозяйки пансиона была большая старинная керосиновая лампа.
– Небольшая авария, – пояснила она, – в пансионе нет света. Кажется, перегорела проводка. Ремонтная бригада уже работает в подвале, а пока я приготовила лампы и свечи.
Она провела Стеллу по темной лестнице и мрачным коридорам в ее комнату. Доктор Конвей ощутила страх. Ей вспомнились Вацлав Черт, обещавший найти ее и завершить начатое, и вулкодлак, рыщущий в поисках жертв. Лампа скупо освещала большую комнату.
– Я слышала, что вы отправляетесь сегодня на прием в замок? – заговорила странным тоном Гертруда.
– Да, это так, – ответила Стелла.
– Князь – плохой человек, – произнесла женщина. – Я… Впрочем, неважно. Лучше откажитесь под благовидным предлогом!
– Но почему? – удивилась ее словам Стелла.
– Он устраивает пир во время чумы. Знаете ли вы, что сегодня – ночь вулкодлака? Его не оказалось в гробнице… Но этого и следовало ожидать! Потому что он давно среди нас!
– С чего вы взяли, что сегодня – ночь вулкодлака? – дрожа, задала вопрос Стелла. Ей хотелось одного: чтобы зажегся свет.
– Я чувствую! – зловеще прошептала Гертруда. – Все вильерцы обладают особым даром – они знают, когда хозяин спустится с гор, ища новую жертву. И это произойдет сегодня!
В комнате вспыхнула люстра, Стелла на секунду зажмурилась. Страхи, терзавшие ее, отступили. Гертруда, задув лампу, буднично поинтересовалась:
– Вы хотите перекусить, доктор? Хотя его светлость, по слухам, не пожалел денег на прием.
– Вы думаете, что сегодня произойдет еще одно убийство? – спросила доктор Конвей.
Но Гертруда пожала плечами и произнесла уже совсем другим тоном:
– На все воля божья! Не забивайте себе голову вещами, которых не понимаете. Вильер – не ваш мир. – И она оставила Стеллу в одиночестве.
Доктор Конвей, подняв трубку старого телефонного аппарата, набрала номер полицейского управления и попросила соединить ее с Марком.
– Что-нибудь случилось? – раздался встревоженный голос шерифа.
Стелла почувствовала радость и улыбнулась – хорошо, когда имеется человек, для которого ты важна.
– Жители городка уверены, что сегодня вулкодлак совершит очередное убийство, – сообщила Стелла. – Может, звучит глупо, но я хотела предупредить вас… Возможно, полиция предотвратит его.
– Мои подчиненные тоже только об этом и шепчутся, – ответил Марк Золтарь. – Причем не могут толком объяснить, почему кто-то решил, что сегодня – ночь вулкодлака. Сделаю все, что в моих силах. Кстати, я отослал патрульную машину к обиталищу Павлушки и сам заступлю на дежурство в одиннадцать. Если вулкодлак объявится, то я, клянусь, не долго думая, засажу ему в морду всю обойму.
