– Тебе пора выйти из игры.
– Полжизни бы сейчас за сигарету отдала! – опустив глаза, пробормотала Дебби.
Картер схватил ее за плечи. Дебби попыталась вырваться.
– Я не могу, – прошептала она.
В глазах Дэнни застыл немой вопрос.
– Сам подумай. Как поступит Эван, если я сделаю хотя бы шаг в сторону? Я – свидетель, видела, как он человека убил!
В покрасневших глазах затаилась вселенская скорбь. Панк-дива бесследно исчезла, осталась перепуганная девчонка. Тем не менее она права: Эван уберет и ее. Он может сорваться и убить Томми.
Коротко кивнув, Дэнни достал из кармана ключи.
– Езжай домой!
– А ты куда?
Дэнни распахнул дверцу внедорожника и обернулся:
– Закончить дело.
Он сел за руль и завел мотор. Заскрипели шины, «эксплорер» рванул с места. Скорость дала выход кипевшему в душе гневу. Дебби застыла у мусорного контейнера, глядя ему вслед. На расстоянии не разобрать – с надеждой или в отчаянии. Дэнни свернул за угол, и девушка исчезла из виду.
Эван убил человека.
Что произошло с Макганном? В кого он превратился? Эван всегда отличался резкостью нрава и безрассудством, но убийство – совсем другое. Может, его изменила тюрьма, может – отчаяние. Эван стал чудовищем.
Господи!
А звонок? Зачем он звонил из кафе? Зачем он вообще звонил? Произвести впечатление на Дебби, доказать свою независимость? Но зачем для этого звонить О’Доннеллу?
Сейчас куда важнее не зачем, а как. Для звонка нужно знать номер телефона. Вспомнился несвязный монолог Дебби: «Номер на спичечном коробке».
Два дня назад, после первого звонка, Макганн не только запомнил, но и записал номер. Эвану это несвойственно. Неужели он с самого начала хотел действовать в одиночку?… Дэнни бросало то в жар, то в холод.
Пробка. Движение встало. Трасса превратилась в море огней. Все спешили домой. На десять кварталов потребуется минут двадцать.
Он свернул на обочину, нажал на газ и, не обращая внимания на гневные гудки, погнал по самому краю дороги. Обочина перешла в стоянку «Макдоналдса». Дэнни свернул к ней, чуть сбавив скорость, перевалил через засаженную травой насыпь, отделяющую дорогу от уходящей к югу улицы. Через шесть кварталов улочка уперлась в зеленый скверик. Даже не притормозив, Дэнни въехал на бордюр; «эксплорер» подскочил, швырнув его к рулю; ремень безопасности врезался в грудь. Два темнокожих подростка, курившие на детской площадке, раскрыли рты от удивления, но Картер не обратил на них внимания. За сквером – Пайк-стрит, а оттуда рукой подать до строительной площадки и трейлера.
Хладнокровия и осторожности как не бывало, в душе бурлил гнев. Страшные мысли и подозрения, мучившие его накануне вечером, вырвались на свободу.
Через два квартала «эксплорер» притормозил у забора стройки. Поддев бампером створки притворенных ворот, Картер въехал во двор и выскочил из машины.
Эван сидел на ступеньках у трейлера и курил. Увидев Дэнни, он поднялся, расправил плечи, отшвырнул недокуренную сигарету.
– Привет, партнер!
Дэнни не ответил, в четыре прыжка подлетел к трейлеру, занеся руку в ударе и не сводя глаз с Макганна. Сильный удар в челюсть застал Эвана врасплох, и он не успел перехватить руку Дэнни. Потеряв равновесие, Эван отлетел к двери трейлера, но, мгновенно сгруппировавшись, бросился на бывшего приятеля с кулаками. Один удар Дэнни заблокировал, от второго увернулся, однако третий угодил прямо в висок. Из глаз посыпались искры. Драка походила на бессмысленную детскую возню: Дэнни двинул коленом в живот Эвана, получил два тычка в бок. Тяжело дыша, оба скрежетали зубами и буравили друг друга взглядами, полными ненависти. В крови бушевал пожар, выжигая страх и напряжение последнего месяца, ошибки и неудачи, ложь и расчеты – все то, чего Дэнни поклялся никогда больше не делать. Картер двинул Макганна в лицо, в кровь разбив ему нос, но сам раскрылся. Эван воспользовался ошибкой и нанес молниеносный апперкот. Из глаз Дэнни посыпались звезды, земля ушла из-под ног, и он упал на колючий гравий. Ботинок со стальной набойкой саданул по почкам, дыхание сбилось, и Картер скорчился от боли, глотая воздух.
Тяжело дыша, Макганн отступил. Из носа струилась кровь.
– Она тебя все-таки разыскала, курица безмозглая! – Он рассмеялся и по-мальчишески утер кровь тыльной стороной ладони. – Вот какой душ ей понадобился!
Дэнни жадно глотал воздух, мечтая, чтобы боль хоть немного утихла. С трудом приподнявшись на локте и не сводя глаз с тяжелых ботинок Эвана, он пытался приготовиться к нападению.
– Ты ее напугал.
– Не хочется возвращаться в Стейтвилль из-за одного жирного идиота.
В глубинах сознания Дэнни возникла картинка: темное спокойное подземное озеро, прохлада, никакой боли. Он поднялся на корточки, затем выпрямился в полный рост. Эван предусмотрительно отступил.
– Глупо с твоей стороны.
– Да? – насмешливо спросил Макганн. – Потому что не входит в твои планы? Дэнни-бой, мне в твоих планах тесно.
Картер кивнул: перед глазами плыло, голова раскалывалась.
– Уже понял.
Эван обрадовался ответу, воспринял его как комплимент, не слыша подтекста.
– Давно пора. – Опустив кулаки, Макганн нащупал в кармане куртки сигареты.
– Эван, ситуация изменилась. – Дэнни расправил плечи. Спина раскалывалась, и каждый позвонок острой болью напоминал о недавнем падении. – Нужно заново все обдумать.
– Ничего не изменилось. – Затянувшись, Макганн выпустил тонкую струйку сизого дыма.
– Речь идет об убийстве! Тебя объявят в розыск!
– Ну и что? – пожал плечами Эван. – Завтра у нас будет миллион!
Отчего он так невозмутимо спокоен?
«Ответ тебе известен и достался дорогой ценой. Не забывай об этом».
Тем не менее надо попробовать.
– Я знаю, тебе надоели мои вечные опасения, но лучше всего немедленно исчезнуть. Ты на парковке его убил? Представляешь, сколько улик осталось? Следы шин, отпечатки пальцев, его кровь, твоя кровь. Это тебе не ломбард выставить! Останешься – копы тебя найдут. А если еще мальчишку будем сторожить, то сядем оба, возможно, пожизненный срок схлопочем.
Эван с презрительной улыбкой смотрел на него:
– Эх, Дэнни!… Пойдем.
Картер и с места не сдвинулся.
– Зачем?
Макганн нажал на дверь, обернулся с преувеличенным спокойствием.
– Увидишь.
Каждая клеточка тела зазвенела от напряжения. Безмятежность Эвана пугала до полусмерти. В трейлере ждет ловушка? Макганн в его услугах больше не нуждается, может и пристрелить. Кто знает, никакие варианты исключать не стоит!
Карен… Если что-то случится, правды она никогда не узнает.
– Только после вас, – с улыбкой придержал дверь Макганн.
Выхода нет: придется подчиниться, чтобы выбраться из этого ада, снова увидеть Карен, вернуться к прошлым отношениям. Биение сердца отдавалось в избитом лице. Опасливо прислушиваясь, Дэнни вошел в трейлер.
Включенный телевизор заливал комнатку бледным светом, вокруг разбросаны пустые коробки из-под полуфабрикатов, воздух спертый. Томми лежал на кушетке и, услышав шум, безуспешно попытался привстать: руки и ноги прикручены изолентой к поручням кушетки; рот и глаза залеплены такой же изолентой; между ее полосками виднеется бледная веснушчатая кожа.
– Зачем ты его залепил? – с отвращением спросил Дэнни.
Молча улыбнувшись, Макганн подошел к кушетке.
Выхватив из-за пояса пистолет, он прижал дуло ко лбу Томми.
Все произошло так быстро, что Картер глазам не верил. Нет пистолета – есть пистолет. Мальчик застыл, тихо, по-щенячьи всхлипывая.
Ужас накрыл Дэнни с головой. Сердце бешено заколотилось. Сжав кулаки, он шагнул к кушетке и замер, потому что Эван взвел курок.
– Дошло? Понял наконец? Советчик нашелся. Хотя ты прав, – ехидно ухмыльнулся Макганн. В холодных отблесках телевизора его лицо казалось высеченным из гранита. – Это не ломбард!
– Подожди!
– Хватит болтать. – Макганн ткнул мальчика пистолетом, и тот застонал. – Пора тебе кое-что усвоить. Однажды ты меня кинул, но больше такого не случится. Просто так не отвертишься. – Эван еще сильнее прижал пистолет ко лбу ребенка, и перепуганный Томми зарылся в подушки. На ткани проступили темные пятна пота.
Не отнимая взведенного пистолета от виска мальчугана, Эван подмигнул Дэнни. Все пропало. Дэнни абсолютно ничего не мог изменить.
Каждая клеточка тела взывала о помощи.
Дэнни не дрался уже много лет и забыл, что за любой серьезной дракой следует целая симфония страданий: тупая боль во всем теле, пульсирующий стук в висках и затылке, горячо заплывающий глаз, ободранные пальцы. Терпеть, конечно, можно, но возраст дает себя знать. В восемнадцать казалось, что даже с поездом не страшно столкнуться, а в тридцать тело уже не годится для уличных драк.
Перед глазами неотрывно стояла картина хуже любой физической боли: вот в руке Эвана ниоткуда появляется пистолет, вот он неспешно, словно в замедленном кино, прижимает его ко лбу Томми. Мальчик испуганно всхлипывает. Ощущение полной беспомощности будет преследовать Картера как кошмар. Он хотел сделать как лучше, а вышло совсем наоборот.
