Горин понял, что отпираться бесполезно и придется подчиниться требованиям этих двух сумасшедших. Если им не жалко проиграть… А кстати, сколько им не жалко проиграть?
– У нас с собой миллион долларов, – ответил Вадим, когда он его об этом спросил.
– И все? – уточнил Егор.
– Все.
– Сколько из этого миллиона я могу проиграть?
Вадим пристально посмотрел ему в глаза.
– Вы должны выиграть, – отчеканил он.
Егор попятился. Но тут же уперся в подставленное плечо Берга. А сзади, как он знал, стоит Филин.
Он покосился на Жанну. Она не принимала участия в разговоре, как будто все это ее не касалось. Но в ее взгляде Горин различил хорошо знакомую ему мольбу и понял, что она с ними заодно.
– Господа, вы будете играть? – спросил крупье, когда на пустующий стул объявилось сразу два претендента.
– Разумеется, – отчетливо сказал Вадим своим строгим учительским голосом. – Одну секунду.
– Филин, – сказал Берг, – обменяй деньги.
Филин со своим кейсом проследовал к крупье.
Вадим снова приблизился к Егору.
– Садитесь и играйте. Желаю вам удачи.
Горин только вздохнул и уселся на освобожденный Жанной стул – сработанное под старину солидное изделие с широким покойным сиденьем и фигурно выгнутой ореховой спинкой.
Филин тем временем поменял деньги на фишки, и теперь перед Егором высилась внушительная стопка разноцветных жетонов. (Белые были тысячной стоимости, розовые – пятитысячной, красный цвет украшал десятитысячные, желтый – двадцатипятитысячные, синий – пятидесятитысячные и черный с золотой середкой – стотысячные жетоны.)
В распоряжение Егора предоставили почти всю цветовую гамму, среди которой преобладали красные и розовые тона, разведенные желтым и скромно сдобренные синим. Синих жетонов было всего пять, черных – ни одного. Егор понял, что риск его опекунов носит строго дозированный характер, поскольку предоставь они ему десять черных жетонов, он всерьез начал бы опасаться, что имеет дело с больными.
Нет, они не были больны. Они были авантюристы, но авантюристы с холодной головой. Они вовсе не собирались выкидывать в один присест этот миллион. Они лишь хотели посмотреть, на что способен Егор, чем и объяснялось обилие дешевых фишек, благодаря которым он мог сидеть за столом довольно долго и пытаться без спешки вызвать в себе то, чего от него так ждали ушедшие к барной стойке спонсоры.
За его спиной осталась стоять одна Жанна. Он, не оглядываясь, чувствовал ее присутствие, и оно радовало его и раздражало. Горин знал, что ее руки лежат на спинке стула, и порой чувствовал сквозь ткань пиджака косточки ее пальцев. Нельзя сказать, чтобы это было ему так уж неприятно, но его коробила мысль об истинной подоплеке ее участия в этом деле, и он не мог отделаться от ощущения постоянного зуда между лопатками.
– Делайте ставки, господа, – провозгласил крупье – средних лет господин с постной, бледной физиономией, на которой одни лишь глаза казались живыми и то лишь потому, что им вменялось в обязанность следить за происходящим на столе.
– Прошу вас, делайте ваши ставки.
По правую руку от Егора сидел пожилой лысый мужчина. На его безымянном пальце красовался перстень с громадным изумрудом. Лысый тяжело, с хрипом, дышал и не выпускал изо рта душистую сигару. Слева, положив обе руки перед собой ладонями вниз, сидел молодой мужчина с ледяным выражением красивого, кавказского типа лица. Стоящая за ним пышнотелая блондинка в бледно-голубом платье, затаив дыхание, наблюдала за его игрой. Время от времени она поглаживала своего спутника рукой, унизанной кольцами, по широкому покатому плечу, на что он реагировал быстрым, нервным подергиванием черного уса.
Егор кивнул одному, другому, улыбнулся пожилой даме в завитых барашком черных локонах, сидевшей напротив него, взял синий жетон и поставил его на зеро.
За ним проследили заинтересованно, но, впрочем, равнодушно. Удивить здесь кого-либо экстравагантной выходкой было трудно. Сюда приходили не добывать, а проигрывать деньги, находя остроту удовольствия именно в этом. Поэтому заведомо проигрышная ставка новичка вызвала поощрительную улыбку только у пожилой дамы. Сама она поставила несколько розовых и красных жетонов на разные квадраты, придерживаясь, очевидно, какой-то новомодной системы. Примерно так же действовали и остальные игроки. Сосед Егора справа, тяжело сопя, раскладывал красные и желтые жетоны по всему полю, не гнушаясь ставить на колонну и на дюжину. Кавказец быстрыми, точными движениями кидал синие фишки на пары и отдельные номера. Скоро весь стол был накрыт теснящимися стопками фишек. Синий жетон Егора одиноко венчал зеро.
Запустив шарик, крупье монотонно приглашал делать ставки. И только когда шарик начал замедлять движение, объявил:
– Ставки сделаны, ставки больше не принимаются.
Теперь все игроки сосредоточились на прыгающем по лункам шарике. Егор вместе со всеми тупо следил за его перемещениями. И когда шарик замер в черной лунке под восьмым номером, только безучастно усмехнулся.
– Выиграл восьмой номер, черное, – объявил крупье.
Его помощник поставил на выигравший номер маркер и принялся сгребать фишки. Соседу справа повезло: одна из его ставок на четыре номера включала в себя в том числе и восьмерку. Он сопя подтянул к кучке своих фишек, среди которых было немало синих, выигрыш и достал новую сигару. Кавказец проигрался, и блондинка нежно утешала его своей дорогостоящей рукой. Что касается Егора, то ему было совершенно все равно, куда отправилась его фишка.
Крупье подождал, пока стол очистится, и бесцветным голосом провозгласил:
– Делайте ставки, господа. Прошу делать ставки.
Снова началось неспешное засевание игрового поля разноцветными жетонами. Егор долго не думал. Он не был игроком по натуре, к тому же игра на чужие деньги для него начисто была лишена азарта. Он на ощупь взял синюю фишку, потому что она ближе всех к нему оказалась, и снова поставил на зеро.
Кавказец повел на него синеватым белком, но ничего не сказал. Сосед справа пока не обращал на Егора внимания, живо разметывая фишки по столу. Пожилая дама, вновь улыбнувшись Горину, продолжала следовать своей системе. Шарик, жужжа, полетел по кругу. Игроки продолжали делать ставки под монотонное зазывание крупье.
Но вот он объявил:
– Ставки сделаны, ставок больше нет.
Минута ожидания – и шарик с легким стуком опустился в черную лунку под номером двадцать.
– Выиграл двадцатый номер, черное!
«Сто тысяч долой», – подумал Егор, беря очередную синюю фишку и ставя ее на зеро.
– Ты так все проиграешь! – услышал он взволнованный шепот над своим ухом.
Он слегка повернул голову и увидел возле себя нежный подбородок Жанны.
– А что я могу сделать? – спросил он.
– Хотя бы не рискуй так.
– Хорошо.
Егор почувствовал раздражение. Какого черта рядом с ним поставили эту куклу? Чтобы она несла милицейскую функцию? Тогда лучше бы оставили Филина.
Он взял сразу две синие фишки и поставил обе на десятку.
– Делайте ставки, господа! Прошу вас, делайте ставки.
Шарик летел по кругу, постепенно снижая скорость. На этот раз выиграл номер тридцать второй, и проигрыш Егора составил двести пятьдесят тысяч долларов.
На него уже начали поглядывать с уважением. Сосед справа обратил на него свои выпуклые, как у сома, глаза и громко хмыкнул, пустив облако дыма. Кавказец, чья ставка в этой игре сыграла, начал посматривать на Егора покровительственно. Другие игроки с интересом ждали, что на сей раз выкинет новичок.
Егор все так же небрежно взял кучку желтых жетонов и поставил половину на зеро, половину на десятку.
– Что ты делаешь? – простонала Жанна.
Горин и ухом не повел. И когда объявили, что выиграл номер пятый, даже самодовольно заметил:
– Почти попал.
Вскоре перед ним остались только нетронутые розовые и десяток красных фишек, что составляло всего триста тысяч долларов. Миллион, по сути дела, испарился.
«Никогда еще, – подумал Егор со странным чувством, что все это ему снится, – я не спускал за час столько денег».
Он уже пользовался устойчивой славой неудачника. Кавказец прежде, чем поставить, ждал, пока он сделает ставку, чтобы не оказаться на одном номере с ним. То же самое делал и сосед справа, игрок расчетливый и умелый. Дама напротив пару раз посмотрела на него с жалостью, и когда он проиграл в очередной раз, даже сочувственно поджала губы.
– Скоро пойдем, – сказал Егор Жанне. – Немного осталось.
Не услышав ответа, он обернулся и увидел, что ее рядом нет.
– Вот они – женщины, – с улыбкой сказал он пожилой даме.
– Она еще вернется, – утешила его та.
Она оказалась права. Правда, помимо Жанны, явились Вадим с Филином. На Егора повеяло бурей.
– На пару минут, – сказал Вадим, хищно склоняясь над ним.
Егору показалось, что тот сейчас его укусит.
