Не смея ничего сказать, но едва не скрипя зубами от злости, Курбатов удалился.
Проверяя, так ли он свободен в передвижениях, как говорил Ожогин, Егор открыл дверь и выглянул наружу. Два амбала тут же повернули головы и уставились на него. Двое из ларца, одинаковых с лица, подумал Егор. Поменяй их местами, не разберешь, кто есть кто. Да еще эти дурацкие очки, делающие их каменные физиономии не подлежащими никакой идентификации.
– Я в туалет, – сказал Егор. – Руки помыть.
– Пожалуйста, – кивнул один из них.
Егор вошел в туалет, расположенный по соседству. Подождал, не войдут ли двое из ларца. Не вошли. Но наверняка подпирали стену на выходе.
Первым делом Егор отправился к зеркалу. Открутив воду, он поднял глаза на свое отражение. Но зеркало на сей раз только показало его хмурое, напряженное лицо, не более. Напрасно он таращился на себя, стараясь при этом не мигать и не шевелиться. Ничего не возникало перед его внутренним взором, и, подождав несколько минут и взмокнув от прилагаемых усилий, Горин оставил пустое занятие.
«Или я делаю что-то не так, или и здесь установлены экраны, – подумал он. – Но откуда они могут знать про зеркало? Я сам об этом узнал только вчера. Никитин! Он подсказал. Зачем? Ведь он на моей стороне. Должно быть, они обманули его еще до того, как затеяли эту историю. Они использовали его втемную, а когда он все узнал, было уже поздно. Бедный старик… Но почему он не рассказал всего мне? Почему таился и не позволял мне заглянуть в свое будущее, отгораживаясь от меня экранами у себя дома? И Жанна вела себя так же. Чего я не понимаю, чего не могу увидеть?»
Решив, что сделает еще одну попытку в следующий раз, Егор вымыл руки, покинул туалет и вернулся к себе в комнату.
Принесли обед, очень хороший, из ресторана. Но Егору было не до обеда. Он для вида поковырялся вилкой в тарелке, едва обратил внимание на салат из крабов и лишь с удовольствием напился зеленого чая.
– Я хочу увидеть Жанну, – заявил он Курбатову, когда обед унесли.
– Ждите, – бросил Курбатов.
В складках его губ появилось мстительное выражение, но Егор не обратил на него внимания. Присев у окна, он принялся бездумно наблюдать за улицей, коротая время до прихода Жанны.
«Они будут следить за нами, – думал он. – И я не смогу спросить ее о том, что волнует меня больше всего. Шепотом? Бессмысленно: здесь повсюду микрофоны, и они ловят каждый звук. Плохо, что я не владею азбукой глухонемых… Хотя и это вряд ли прошло бы. Ожогин приказал следить за каждым моим движением, и тут-то Курбатов и отыграется. То-то у него была такая рожа. Хочет испортить мне свидание. Заранее торжествует. Низкая душонка. Впрочем, не он, так кто-нибудь другой. Пронов, например. Кстати, где этот душегуб? Отдыхает, чтобы сменить Курбатова? Наверное. Во всяком случае, находится неподалеку. Вряд ли Ожогин привлечет к этому делу много людей. Тут все свои, чтобы ни бита информации не просочилось наружу. Тем лучше. Все это осиное гнездо можно будет накрыть одним махом. Чтобы никто не вылез…»
Горин уловил какое-то изменение в воздухе и повернул голову. На пороге стояла Жанна и так смотрела на него своими широко распахнутыми глазами, как будто они не виделись целую вечность.
Некоторое время они изучали друг друга, и никто не решался заговорить первым.
– Привет, – сказал наконец внезапно севшим голосом Егор.
– Привет, – эхом откликнулась Жанна.
От звука ее голоса у него защемило внутри. Он подошел, взял ее за руку и усадил на стул.
– Спасибо, – сказала она.
Егор глупо кивнул, не зная, что сказать. Десятки вопросов вертелись на языке, но он не мог задать даже одного из них, не осложнив себе и Жанне жизнь. Но за себя он переживал мало. Он боялся за нее, не сомневаясь, что Ожогин не замедлит применить к ней карательные действия, стоит ему заподозрить их в сговоре.
– Как ты? – спросил Егор, испытывая столь неприятное чувство бессилия из-за своего страха за нее, из-за невозможности обнять, забросать ворохом вопросов, увлечь на постель, предаться с ней любви, доверить самое сокровенное без страха быть услышанным, – что он почти не рад был их встрече.
– Хорошо, – отозвалась Жанна.
– Значит, ты здесь работаешь? – спросил Егор, чтобы что-нибудь спросить.
– Да, – кивнула она.
Егор не выпускал ее руку, и сейчас он ощутил ее теплоту и живой ток, идущий от ее пальцев. Он пожал эти пальцы, и Жанна ответила тем же. Егор сожалеющее улыбнулся, показав взглядом на дверь. Жанна поняла и улыбнулась в ответ.
«Егор, я рада тебя видеть», – вдруг услыхал он ее голос, хотя видел, что губы ее не шевелились.
Он непонимающе уставился на нее и едва удержался, чтобы не спросить о том, что это сейчас было. Но Жанна едва заметно повела головой, и он понял, что надо молчать и ждать продолжения.
– Я тоже здесь работаю, – сказал он, едва задумываясь над тем, что говорит.
«Я знаю, ты хочешь спросить меня о многом, – вновь услыхал он ее голос где-то в середине своей головы. – Спрашивай. Я услышу».
– И как тебе здесь? – спросила Жанна вслух.
– Хорошо, – еще толком не понимая, что происходит, ответил Егор.
«Ты правда слышишь меня?» – спросил он мысленно.
«Правда», – услышал он.
Жанна улыбалась, глядя на него.
– Теперь мы будем видеться чаще, – вслух произнесла Жанна.
– Да, – откликнулся Егор. – Будем.
«И это мне не снится?» – спросил он мысленно.
«Нет, – ответила Жанна. – Все происходит наяву».
«И я могу спрашивать, о чем угодно?
«Конечно».
«И ты меня поймешь?»
«Попробуй – узнаешь».
Она поощрительно улыбнулась.
«Скажи, зачем нужно было тебя похищать? – помедлив, решился задать он один из наиболее мучивших его вопросов. – Ведь ты находишься здесь по своей воле».
Он испугался, что его вопрос был слишком длинен и Жанна не сумеет его разобрать. Он вперился ей в глаза, как бы взглядом пытаясь дообъяснить ей то, что она могла не понять.
Но она поняла.
«Это был план профессора Никитина, – услыхал Егор. – Чтобы активизировать твои способности».
– Как профессор? – спросил он вслух, заполняя возникшую паузу.
– Ничего, здоров, – ответила Жанна.
«Но почему таким образом?» – задал мысленный вопрос Егор.
«Чтобы создать ситуацию шока, – ответила Жанна. – Ты дошел до определенного уровня и остановился. И чтобы ты встал на высший уровень, профессор придумал мое и свое похищение. И Ожогин помог нам в этом».
Егор покивал, глядя ей в глаза.
Жанна улыбнулась и нервно шевельнула рукой. Увлекшись немым диалогом, он так сильно сдавил ее пальцы, что причинил ей боль.
Горин торопливо разжал руку и погладил большим пальцем внутреннюю часть ее ладони. Она ответила благодарным пожатием, и их диалог продолжился.
Чтобы не вызвать подозрение, Егор в перерывах между мысленными вопросами лихорадочно придумывал, о чем бы еще спросить Жанну вслух, какие найти нейтрально-любезные темы, которые позволят поддерживать разговор, внешне создавая впечатление стройности и последовательности. Он не сомневался, что Курбатов и Ожогин подвергнут их встречу детальному разбору, где будет учитываться малейший оттенок интонации, малейший жест и взгляд, и, слушая мысленные ответы Жанны, он то и дело отвлекался, придумывая вопросы для ушей Курбатова.
– Ты видишь его? – спросил он, продолжая развивать тему о самочувствии профессора.
– Иногда, – ответила Жанна. – Ты же знаешь, он предпочитает одиночество.
– Да, знаю… – откликнулся Егор.
«Как вышел на меня Ожогин?» – спросил он.
Прежде чем ответить, Жанна извиняющим жестом сжала его руку.
«Через профессора, – услышал Егор ответ, который ждал. – Ожогин обманул его. Сказал, что хочет задействовать тебя в деле по спасению большого количества людей. Ты не должен сердиться на Никитина, он не желал тебе зла…»
«Я не сержусь, – сказал Егор. – Профессор всегда был излишне доверчив. Но почему он ничего не сказал мне лично?»
«Ты в последнее время стал таким несговорчивым, – ответила Жанна. – Он решил, что будет лучше, если ты все узнаешь со временем».
Егор кивнул, глядя в глаза Жанны. Она виновато улыбнулась.
– Сейчас он в больнице, – произнесла она вслух. – Но скоро выпишется.
– Хорошо, – отозвался Егор.
Он замолчал, подыскивая очередную легальную тему для разговора.
Ему еще много о чем хотелось спросить ее, а их молчание могло вызвать подозрение. Поэтому нужно было все время перемежать мысленные вопросы вопросами вслух, что оказалось нелегким делом и требовало всех его умственных усилий.
«Что затевает Ожогин?» – задал главный вопрос Егор.
«Не знаю, – ответила Жанна. – Но догадываюсь, что что-то очень нехорошее».
«Надо ему помешать», – сказал Егор.
«Как?» – спросила Жанна.
– Я хотел бы его увидеть, – продолжая жевать тему с профессором, сказал Егор, не находя ничего более подходящего и злясь на себя за это.
