Ого! Да она не совсем любительница, думал Борис Мельников. Посмотрим, как она ответит на этот ход.
Он напал ферзевым конем на ферзевого слона.
Трейси посмотрела на его ход, кивнула и вернулась к Негулеску, где полностью скопировала ход Мельникова. Негулеску двинул пешку ферзевого слона через две клетки, и Трейси вернулась к Мельникову и повторила ход Негулеску.
С растущим изумлением два гроссмейстера обнаружили, что играют против великолепного шахматиста. Как ни умны были их ходы, оппонент достойно отражал удары.
Из– за того, что они находились в разных залах, у Бориса Мельникова и Петра Негулеску даже не возникло подозрения, что они играют друг против друга. Каждый ход Мельникова Трейси повторяла с Негулеску, и наоборот, ход Негулеску использовала против Мельникова.
Между тем, великие игроки достигли середины игры и казались уже не такими самодовольными. Они уже боролись за свою репутацию. Они вышагивали вокруг столов, со злостью швыряли сигареты на пол. Трейси казалась спокойной.
Вначале, для того чтобы быстро закончить игру, Мельников пытался жертвой коня дать возможность белому слону давить на оборону черного короля. Трейси тут же повторила этот ход с Негулеску. Негулеску схватился за голову и задумался, потом отверг жертву прикрытием незащищенного фланга и, когда Негулеску предложил слона, чтобы продвинуть вперед ладью в белый седьмой ряд, Мельников отказался, чтобы черная ладья не смогла разрушить его собственную комбинацию.
Трейси была неутомима. Игра продолжалась почти 4 часа, и никто из присутствующих даже не шевельнулся.
Каждый мастер перебирал в памяти сотни вариантов сыгранных прежде партий. В конце игры оба, и Мельников и Негулеску, признали стиль друг друга.
Ах, сучка, – думал Мельников. – Наверняка она училась у Негулеску. Он обучал ее.
Она протеже Мельникова, думал Негулеску. Чертов ублюдок научил ее игре.
Чем сильнее сражалась Трейси, тем очевиднее им становилось, что обыграть ее невозможно. Казалось, матч закончится вничью.
На 60– ом ходу игры, в 4 часа утра, когда, наконец, игра подошла к концу, на каждом поле доски было по три пешки, одной ладье и король. Сложилась ситуация, когда никто не мог выиграть. Мельников изучал позицию на доске, глубоко вздохнул и произнес:
– Ничья.
В шуме и гвалте Трейси произнесла:
– Я согласна.
Толпа дико взвыла.
Трейси поднялась и направилась сквозь толпу в следующую комнату. Она только уселась за стол, Негулеску не своим голосом сказал:
– Предлагаю ничью.
И поднялся такой же шум, как и в первой комнате. Люди не могли поверить, что проиграли. Женщина сыграла вничью с двумя величайшими в мире.
Джефф подошел к Трейси.
– Пойдемте, – усмехнулся Джефф. – Нам обоим надо выпить.
***Трейси и Джефф сидели за столиком на двоих в баре на верхней палубе. – Вы были просто восхитительны, – смеялся Джефф. – Вы заметили выражение лица у Мельникова? Я подумал, что его хватит удар.
– Я думала, что меня хватит удар, – ответила Трейси. – И каков наш выигрыш?
– Около двухсот тысяч долларов. Мы получим их у казначея утром, когда прибудем в Саутгемптон. Встретимся за завтраком.
– Прекрасно.
– Что-то я устал сегодня. Позвольте, я провожу вас до каюты.
– Я не хочу спать, Джефф. Я слишком возбуждена сегодня. Идите вперед. – Вы настоящая чемпионка, – улыбнулся Джефф.
Он обошел стол и легко поцеловал Трейси в щечку.
– Спокойной ночи, Трейси.
– Спокойной ночи, Джефф.
Она смотрела ему в след. Идти спать? Просто невозможно. Она провела самую фантастическую ночь в своей жизни. Русский и румын, оба высокомерные и самоуверенные. Джефф тогда сказал: Верьте мне, и она поверила. У нее не было иллюзий относительно Джеффа. Он самый настоящий жулик, но зато какой смышленый, забавный, умный, как с ним легко. Но, конечно же, о каких-то серьезных отношениях с ним не может быть и речи.
***Джефф направлялся в каюту, когда его окликнул один из офицеров. – Отличное представление, мистер Стивенс. Результаты матча передали по беспроволочную телеграфу. Представляю, что устроит пресса при встрече в Саутгемптоне. Вы менеджер мисс Уитни?
– Нет, мы просто познакомились на корабле, – легко бросил Джефф, но мозг его уже заработал. Если они с Трейси появятся вместе, то возникнут подозрения о заранее спланированном мошенничестве. И тогда, возможно, расследование. Он решил получить деньги до того, как возникнут подозрения. Он написал записку Трейси. «Получил деньги и буду ждать вас за праздничным завтраком в отеле Савой. Вы просто великолепны. Джефф».
Он положил ее в конверт и передал стюарду с просьбой передать ее мисс Уитни рано утром.
– Да, сэр.
Джефф направился к казначею.
– Простите за беспокойство, – извинился Джефф, – но через несколько часов мы прибудем, а я знаю, как вы будете занят, поэтому подумал, не получить ли мне деньги сейчас.
– Нет проблем, – улыбнулся казначей. – Ваша молодая дама поистине колдунья, не так ли?
– Определенно.
– Простите за нескромность, мистер Стивенс, но скажите, где она так научилась играть?
Джефф заговорщицки подмигнул.
– Слышал, что она училась у Бобби Фишера.
Казначей вынул два объемных конверта из сейфа.
– Столько наличности, что трудно нести. Может быть, лучше я выдам вам чек?
– Простите, но лучше наличными, – уверил его Джефф. – Не окажете мне одолжение? Почтовый катер прибудет к судну до захода в порт, ведь так?
– Да, сэр. Мы ожидаем его в 6 утра.
– Не могли бы вы позволить мне отправиться на берег на почтовом катере. Моя мать серьезно больна, и я боюсь… – тут голос его дрогнул. – Боюсь, что будет слишком поздно.
– О, конечно, конечно, мистер Стивенс. Конечно, я все для вас сделаю. Я договорюсь с таможенниками.
***В 6 часов 15 минут утра Джефф Стивенс с двумя солидными пакетами, засунутыми в карманы пиджака, сошел с борта корабля на почтовый катер. Он повернулся, чтобы бросить прощальный взгляд на корабль.
Пассажиры еще спали. Джефф будет в порту задолго до того, когда туда прибудет «Королева Елизавета II».
– Путешествие прошло просто великолепно, – бросил Джефф одному из матросов. – Да, не так ли, – ответил знакомый голос.
Джефф быстро обернулся. На свернутом канате сидела Трейси, утренний ветерок развевал ей волосы.
– Трейси! Что вы делаете здесь?
– А что, вы думаете, я делаю?
Лицо ее выражало гамму чувств. – Минутку! Вы подумали, что я собираюсь сбежать?
– Почему я должна так думать? – резко ответила Трейси.
– Трейси, но я оставил для вас записку. Я собирался встретиться с вами в Савойе и…
– Конечно, собирались, – ехидно ответила она. – И никогда не хотели смыться, да?
Он молча смотрел на нее, не зная, что и сказать.
***В апартаментах Трейси в Савойе Джефф делил деньги, а она внимательно следила.
– Ваша доля составляет 101 тысячу долларов. – Спасибо, – холодно произнесла Трейси.
– Трейси, но вы заблуждаетесь относительно меня. Вы должны дать мне возможность все вам объяснить. Давайте сегодня поужинаем.
Она заколебалась, но все-таки согласилась.
– Хорошо. Встретимся в 8 вечера.
***Когда Джефф Стивенс пришел в отель вечером и спросил Трейси, портье ответил:
– Извините, сэр, но мисс Уитни рассчиталась рано утром. Она не оставила своего нового адреса.
Это от руки написанное приглашение, как Трейси решила позже, полностью изменило ее жизнь.
Получив свою долю у Джеффа Стивенса, Трейси рассчиталась в Савойе и переехала на Парк-стрит, 47, в тихий комфортабельный отель с большими красивыми комнатами и превосходным обслуживанием.
На второй день пребывания Трейси в Лондоне портье передал ей записку, написанную красивым почерком.
«Ваш друг полагает, что наше знакомство будет иметь взаимную выгоду. Не хотите ли выпить со мной чаю в ресторане отеля „Ритц“ в 4 часа дня. Простите за штамп, но у меня в петлице будет красная гвоздика.» И подпись – Гюнтер Хартог. Трейси никогда не слышала это имя. Сначала она хотела выбросить записку, но любопытство победило, и уже в 4 часа 15 минут она была у входа в элегантный обеденный зал отеля «Ритц». Она сразу заметила его. Он был лет шестидесяти, как прикинула Трейси, интересный мужчина с умным, интеллигентным лицом, которое, казалось, светилось – настолько гладким и чистым оно было. Серый костюм отличался безукоризненным покроем, а в петлице горела гвоздика.
Как только Трейси подошла к столику, он поднялся и слегка поклонился. – Благодарю вас, что приняли мое приглашение.
Со старомодной галантностью он усадил девушку. Казалось, что он принадлежит к другому миру. Трейси не могла представить, что же ему от нее нужно.
– Я пришла, потому что любопытна. Но, может быть, вы перепутали меня с другой Трейси Уитни? – сказала Трейси.
