− Вот и пришлось сказать, что мы ищем рыжую на жертвоприношение. С ума сойти. Я что, похожа на человека, который шатается по таким местам? – Кристина наконец-то затолкала под кровать вещи и плюхнулась сверху. – Поэтому я одна, как и в прежние времена.
Я попыталась не поморщиться, когда произнесла:
− Вовсе ты не одна. Ты живешь с Лиамом.
− И то правда. – Кристина рассмеялась, и у меня волосы встали дыбом. Я должна рассказать ей о том, что происходит. Просто должна. Тяжело сглатывая я начала: − Кое-что… есть кое-что, что ты должна знать.
− О нет, − Кристина скорчила мину, приложив руку к сердцу. − Надеюсь, ты не хочешь исповедаться мне в грехах? Я только в воскресенье была в церкви и, если ты кого-то убила, мне снова придется очистить душу.
− Не смешно.
− Ладно, продолжай.
− Это касается Лиама.
Вот тут лицо Кристины здорово поменялось. Она тяжело вздохнула:
− Ну, говори.
− Кое-что случилось, когда я не пришла в университет. Я солгала… я пропустила занятия не потому, что простудилась. Это Лиам. Он некоторое время преследовал меня, Кристина. Рэн сказал, что Лиам болен, что он…
− Я знаю.
Между нами повило молчание.
Я ждала, когда Кристина продолжит и объяснит, наконец, свои слова, но она не говорила, глядя в потолок на таблицу Менделеева.
Она знает? Что знает?
− Ты знаешь, что он болен? То есть… − я нервно провела языком по нижней губе, начиная заикаться. – То есть, ты все это время знала? Знала, что он болен, но говорила мне, что я ошибаюсь?
− Аура, я не хотела тебя пугать, − Кристина вскинула голову, виновато глядя на меня.
− ТЫ НЕ ХОТЕЛА МЕНЯ ПУГАТЬ?! – Я вскочила на ноги, полностью теряя контроль. – Кристина, он вломился ко мне в дом и напал на меня! Он свихнулся! И ты не хотела меня пугать?!
Кристина села. Я впервые увидела, как в ее зеленых глазах плескается испуг и не поняла: она что, считает меня невменяемой? Думает, я все здесь разнесу?! Она боится меня?
− Аура, не кричи, я все объясню.
− Ладно, − я с тяжелым вздохом вернулась на место, потому что мне не хотелось пугать Кристину. Но мое сердце все еще глухо стучало в груди. Я веду себя странно. В последнее время вся на нервах, вчера сорвалась на Экейна, сегодня на Кристину.
Она, тщательно подбирая слова, произнесла:
− Если бы я была на месте Лиама… - сглотнула и попыталась заново: - Если бы я лечилась у психиатра и со мной возникли проблемы… я бы не хотела, чтобы все вокруг об этом знали. Но это касается не меня. Это касается Лиама – это его жизнь, и я не имею права всем рассказывать о том, что с ним не все в порядке.
Я смутилась и четко ощутила, как по шее разливается жар.
Она права. Я никому не говорила о психиатрической лечебнице. Кристина, зная об этом, специально повернула все в таком ключе, чтобы я почувствовала участие к Лиаму?..
− Ты права, – мой голос все еще был жестким, – но Лиам опасен. Ты должна была мне сказать.
− Он никогда не вел себя так, Аура, - подруга сложила ладони в молитвенном жесте. - Никогда. Я не знаю, что с ним случилось…
Я. С ним случилась я.
Наверное, Лиам жил себе припеваючи со своим скрытым психозом, а когда я появилась, это все выползло наружу. Я никогда всерьез не думала об этом, но… может быть… три года назад с ним тоже случилось что-то страшное?
− Аура, прости меня.
− Да… − я задумчиво натянула сумку на плечо. – Я понимаю. Мне нужно идти.
− Ты ведь не сердишься на меня? – Кристина подскочила, обеспокоенно вращая глазами. Мне пришлось задержать на ней взгляд. На ее светлых волосах, торчащих из-под модной шапки, на ее зеленых, в точности как у меня, глазах. Все это для того чтобы показать, что я не сержусь.
Она ни в чем не виновата. Это история Лиама, Рэна и моя и не нужно никого вмешивать.
***
Дома меня ждал сюрприз: Кэмерон собрался устроить допрос с пристрастием о том, какие отношения меня связывают с Адамом Россом.
Понятия не имею, откуда он знает обо всем этом.
− Я не знаю. Мы так нормально и не поговорили, после того как он сказал, что мы вместе и должны сходить на свидание, – честно сказала я, помогая брату нарезать лук для картофельного салата. В гостиной играла пластинка Чайковского, и брат иногда прикрывал веки, застывая на пару секунд, чтобы прислушаться к музыке. – Ты меня слышишь?! – я боялась, что он не воспринимает меня всерьез. Он ведь даже не слушает меня!
− Я слышу, – сказал он, открывая глаза и улыбаясь мне. − Что у нас дальше?
− Ничего. Я не хочу говорить на эту тему.
− Аура, – Кэмерон мягко улыбнулся, – я про салат.
− А… − раздосадовано протянула я, краснея. − Точно. Салат. Э-э… − Я заглянула в кастрюлю под насмешливым взглядом старшего брата, и с сомнением произнесла: − Думаю, уксус? – посмотрела на Кэмерона. Ни одной подсказки. Прищурилась: − Ты уверен, что это съедобно?
− Вот мы и проверим, – усмехнулся он, опасно наклоняя открытую бутылку с уксусом над кастрюлей. – На тебе.
− Стой! – воскликнула я. – Подожди!
Я заглянула в книжку с рецептами, которая лежала под столом на табуретке, и укоряюще посмотрела на брата:
− Кэмерон. Тут написано, что уксус надо вскипятить на паровой бане.
− Я знаю.
Разумеется, он знает!
− А мне почему не сказал?
− Ты ведь сама попросила научить тебя готовить. Как я это сделаю, если ты не помнишь рецепт?
− Кэмерон, ты что, хочешь меня убить? – проворчала я, безвольно плюхнувшись на стул. Брат выключил плиту и облокотился о стол, скрестив руки поверх смешного передника. Розовый с рюшами – это подарок от Авы. Она все еще зла на моего брата, а он будто не замечает. Да и розовый цвет ему идет, если быть откровенной – лишь подчеркивает мужественность и строгий взгляд.
Кэмерон продемонстрировал проницательность, склонив голову на бок:
− Так ты, наконец, спросишь то, что хочешь спросить на протяжении нескольких часов?
Я сделала долгий глубокий вдох и не менее тяжело выдохнула.
− Что с Лиамом?
− Что? – Кэмерон хмуро выпрямился, опуская руки. Я подозрительно прищурилась. – Я думал…
− Нет, я хочу поговорить об этом, – опередила я его. – Я хочу поговорить о том, почему ты ни разу упомянул, что Лиам болен, и что на протяжении нескольких лет ты был тем, кто курировал его лечение.
Он вздохнул:
− Лиам всегда вел себя хорошо. У него все в порядке, Аура.
− У него… − не все в порядке. Явно не в порядке, но я не могла сказать это. Не могла, потому что Кэмерон соберет чемоданы и отправит меня на… как там говорила Кристина?.. На остров Акапанари.
Мне нужно оставаться здесь.
Я внезапно поняла это.
Я завязла со всем этим. С моим прошлым.
− Ладно, Кэмерон, ты прав, − я покачала головой. – Ты не должен был говорить мне о нем, и не должен был посвящать меня в истории пациентов.
− Аура, я не говорил этого.
− Ну так я сказала. – Я встала, демонстрируя решительность. − Продолжим готовить ужин, а то я от голода умру раньше, чем попробую эту отраву.
***
В итоге мне пришлось все выложить Аве. Я долго размышляла над тем, говорить ей про Экейна (разумеется, не все) или нет, и даже составила список «за» и «против», который выкинула в корзину, и все же решила рассказать. Я должна была с ней поделиться. Опустив некоторые деликатные детали рассказала о том, что Экейн против моих встреч с Адамом («Это он ревнует!»), и что он был так встревожен/обеспокоен/разъярен, что утащил меня прямо из квартиры Адама к себе. Ава хмуро смотрела на меня.
− И к чему все привело?
Мы стояли с ней в пятницу на моей кухне, готовя праздничный ужин для Кэмерона и его новой девушки. Точнее, для его единственной девушки, которую я видела в глаза. Точнее, собиралась увидеть.
− Ни к чему, Ава, − едко ответила я, − мы поссорились. Думаешь, Кэмерон правильно поступает, пригласив Ясмин на ужин? Тебе не показалось, что он делает это специально, потому что я приставала к нему? И тебе не кажется, что он специально попросил нас присутствовать, потому что не хочет оставаться с ней наедине?
Эта мысль беспокоила меня все утро. Что, если Кэмерон пригласил свою подругу только потому, что я на него надавила? Ведь я, словно заведенная, круглосуточно напоминала ему о том, что ему стоило бы уже наконец завести себе девушку. То есть это я… повлияла на старшего брата?
− Почему у тебя в голове вечно какая-то ерунда? – сварливо спросила Ава, раздосадовано облокачиваясь о стол. – В том, что Кэмерон попросил нас остаться с ним, нет ничего удивительного, ведь он всегда был странным. Ты была голой?
