— Кроме того, у нас есть белый мужчина, которого они звали Джей Джей, — продолжил Хантер. — И пуэрториканка Липц.
Гарсия потянулся всем телом.
— Если это все, что мы о них знаем, то найти их будет трудновато. Если даже они все еще болтаются по улицам, клички у них слишком обычные.
— Я понимаю, — согласился Хантер. — Но у нас есть кое-что еще, чем придется заняться. — Он протянул Хопкинсу ежегодник Комптона. — Вот почему вы мне тут и понадобились. Питер Элдер отметил в нем несколько фотографий. Это ученики, над которыми издевались больше всего. И один из них преследует их шайку.
Хопкинс начал листать страницы.
— Я хочу, чтобы вы внимательно изучили те фотографии, которые отметил Элдер. Давайте выясним, кто эти люди, чем они занимаются после окончания школы и, самое важное, где они были последние три недели. Выясните о них все, что можете. Если вам будет нужна дополнительная помощь, дайте мне знать, и я поговорю с капитаном Блейк. У нас осталось не так много времени.
— Без проблем. Я принимаюсь тут же… — Хопкинс перестал перелистывать страницы и уставился в альбом. — Ты сам просматривал эти снимки?
— Еще нет. Я вышел из тюрьмы, сел в машину и прямиком рванул сюда. А что?
Хопкинс развернул открытый ежегодник к Хантеру и Гарсии. На двух страницах были три отмеченные фотографии.
— Второй снимок, — сказал он. — Прочитай имя под ним.
— Быть того не может, мать твою, — сказал Гарсия, ероша волосы.
Он сделал глубокий вдох, перед тем как приступить к изучению фотографий, приколотых к кирпичной стене в подвальном помещении, где подрагивали язычки горящих свечей. У каждого из лиц, что смотрели на него, была своя история, и они рассказывали ее — каждый свою. Волна возбуждения охватила его при мысли, чего он уже достиг и что еще ему надо сделать.
«Теперь это будет недолго. — Он улыбнулся и провел языком по потрескавшимся губам. — С пятью покончено, остались только двое. — Сверился с большим календарем, висящим на ржавом гвозде. — Времени хватит».
Его взгляд остановился на рисунках и планах, лежавших на большом металлическом столе, и он засмеялся. Решил самое лучшее оставить напоследок. Он прекрасно знал, что каждого из них может напугать до смерти — один смертельно боялся пауков, а другой — крыс. Это знание наполняло его всепоглощающим чувством могущества. То, что он приберегал для них, было настоящими шедеврами — совершенно новый подход к понятиям паники и боли. Он не мог дождаться, когда встретится с ними лицом к лицу. Увидит ужас в их глазах. Попробует вкус их крови. Заставит их страдать. Но он понимал, как важно хранить терпение.
Он открыл маленький холодильник в углу комнаты, бережно провел пальцами по маленькому стеклянному флакону с кровью, которую извлек из последней жертвы.
Пока все шло по плану, но что-то неожиданное вмешалось в игру. Он уставился на фотографию на первой странице «Лос-Анджелес таймс». Вот это он никак не мог предвидеть. Но легко мог с этим справиться. Никто и ничто не остановит его на пути к цели.
— Сукин сын! Он соврал нам! — прошептал Гарсия, глядя на фотографию, которую показал ему Хопкинс.
— Я поручил тебе собрать сведения о нем. Ты что-нибудь выяснил? — спросил Хантер у Хопкинса.
Тот кивнул, разыскивая свою папку.
— Не в пример Бретту, Джеймс Рид был образцовой личностью во всем — как студент, как гражданин и так далее. Он учился в средней школе, получал отличные оценки и в 1987 году окончил ее с почетной грамотой. Не теряя времени, он в том же году поступил в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе. Он изучал два главных для него предмета, математику и физику, и его оценки снова были выдающимися. Сразу после университета он занялся дизайном компьютерных программ и несколько лет работал в компании по производству игр «Конами» здесь же, в Лос-Анджелесе. Они были крупными фигурами. Он заработал кучу денег, используя свои знания физики и математики для создания игр «Пристрели их!». Его мать, которая в Комптоне преподавала алгебру отцу Фабиану, три года назад заболела, и тогда он ушел из компании. — Он посмотрел на Хантера. — Ты просил меня проверить, где он жил в молодости. И знаешь что? — Он улыбнулся. — Когда он учился в средней школе, то жил всего лишь в нескольких домах от нашего молодого священника.
— Поэтому Элдер и отметил его. Если они жили на той же улице, что и Бретт, банда Страттера, должно быть, бесконечно доставала его.
— Смешно, что он забыл упомянуть об этом, когда вчера мы с ним говорили, — с раздражением отметил Гарсия. — Думаю, на этот раз мы должны нанести ему не столь теплый визит.
— И снова ты был прав на все сто процентов, когда предложил, что я должен проверить все относительно него, в том числе кто были его соседи и были ли у них дети в том же возрасте, — сказал Хопкинс, кивая Хантеру. — Я об этом как-то не подумал.
— Так что ты выяснил?
— У одного из соседей было двое ребят, мальчик и девочка, примерно в возрасте Джеймса Рида. Никто из них не учился ни в Комптоне, ни в Гардене. Они ходили в Сентенниал Хай на Норс-Сентрел-авеню. Мальчика звали Кейон Пауэлл. Сейчас он врач и живет в Колорадо, а его сестра Келли Пауэлл теперь носит фамилию Келли Санчес. Она адвокат и живет в Санта-Монике с мужем и двумя детьми. — Хопкинс протянул Хантеру свои записи.
Он изучал их несколько секунд, прежде чем посмотреть на часы.
— Может, нам стоит первым делом поговорить с ней?
— Согласен, — сказал Гарсия, натягивая куртку.
Юридическая фирма «Хардгрейв и Мортимер» занимала третий, четвертый и пятый этажи огромного современного офисного здания с затемненными стеклами. Оно стояло на углу 6-й авеню и Бродвея в Санта-Монике. Хантер позвонил из машины убедиться, что Келли Санчес на месте, а не в суде.
В приемной молодая и весьма привлекательная рыжеволосая женщина сказала, что без предварительной договоренности очень сомнительно, что миссис Санчес сможет принять их сегодня, но магия значка Хантера позволила в последнюю минуту найти свободное время в ее расписании.
Им все же пришлось подождать несколько минут, прежде чем секретарша убедилась, что все в порядке, и провела их внутрь. Они последовали за ней по коридору, на стенах которого висели фотографии и газетные статьи в рамках, миновали витрину с трофеями от гольфа и повернули во второй коридор. Кабинет Келли Санчес был вторым справа. Рыжая секретарша тихонько постучала и переждала ровно три секунды, чтобы открыть дверь и впустить в просторный и богато обставленный кабинет. Изящная мебель, картины маслом на стенах, широкое окно за внушительным викторианским столом красного дерева и стена, заставленная книгами. Обстановка офиса явно была предназначена, чтобы производить впечатление на клиентов.
Келли Санчес встретила их в дверях — стройная чернокожая женщина под сорок лет с густыми, до плеч волосами и острым взглядом карих глаз. Они обменялись рукопожатиями, и Келли внимательно изучила их удостоверения, после чего предложила присаживаться.
— Чем могу помочь вам, джентльмены? — спросила она, занимая место за столом.
Не вдаваясь в излишние подробности, Хантер объяснил цель их неожиданного визита.
— Джеймс Рид? Ух ты, вот уж голос из прошлого.
— Вы были соседями, верно?
Келли, не скрывая скепсиса, кивнула:
— Много лет назад.
— Вы помните мальчишку, которого звали Страттер, и компанию ребят, с которой он болтался?
Лицо Келли отвердело, и она откинулась на спинку кресла, внимательно изучая обоих детективов.
— Да, я их помню.
— Знали ли вы или ваш брат кого-то из них? Известны ли вам были их имена?
Она покачала головой:
— Единственное имя, которое упоминалось, — Страттер, да и оно было кличкой. Если я встречала их на улице, то знала, кто они такие. Но каждый раз сворачивала и шла другим путем.
— В компании Страттера была девочка, которую они звали Липц, и худой парень по кличке Джей Джей. Их вы знали? — продолжал настаивать Гарсия.
Она нахмурилась.
— Я только что сказала вам, что не знала никого из них. — Ее взгляд перешел с Гарсии на Хантера. — В чем, собственно, дело, детективы? Джеймс никогда не входил в эту компанию.
— Да, мы знаем. Вы и ваш брат дружили с Джеймсом Ридом? Вы хорошо его знали?
— Мы были друзьями, но я бы не сказала, что хорошо знали его.
— Вы не помните, поддерживал ли он отношения со Страттером и его компанией?
Келли хмыкнула:
— Никто не поддерживал отношений с бандой Страттера. Все старались держаться подальше от них.
— Включая и Джеймса?
— Особенно Джеймс, но ему было труднее.
— То есть? — Кожаное сиденье его стула скрипнуло, когда Хантер наклонился вперед.
