Келли отреагировала легким пожатием плеч.
— Джеймс ходил в Комптонскую школу. Его мать преподавала в ней, и я думаю, что некоторые из компании Страттера были ее учениками. И Джеймсу приходилось расплачиваться каждый раз, когда они получали плохие оценки или их выгоняли из класса.
— Или временно исключали из школы, — тихо добавил Гарсия.
— И компания Страттера сводила с ним счеты. Ему доставалось куда больше, чем остальным.
— А как относительно вас и вашего брата?
— Мы ходили в другую школу, в Сентенниал. Никто из компании Страттера не учился в ней. Нам было легче избегать их. — Келли устроила локти на ручках своего великолепного кожаного кресла и уперлась подбородком в стиснутые кулаки. — Они то и дело приставали к нам, но ничего особенного, главным образом обзывались.
— А как конкретно они доставали Джеймса? — спросил Гарсия.
Она покачала головой.
— Джеймс был очень застенчив и беззащитен. Я не уверена, была ли причина его преследовать, или дело в том, что его мать была учительницей, но банда Старттера сделала его жизнь сущим адом. — Келли заправила за уши пряди волос, подняла глаза и посмотрела направо. — У Джеймса была маленькая белая собачка — очень милая и крошечная, очень энергичная. Даже моя мама любила ее, а уж она-то явно не была собачницей. — Она погрустнела при этих воспоминаниях. — Как-то собачка исчезла, и Джеймс буквально сходил с ума. Он стучался, наверно, в каждую дверь по соседству, но никто ее не видел. Я не думаю, что он спал ночью. Я не знаю всех деталей, но на следующее утро у его дверей была оставлена картонная коробка. И в ней лежала собачка. Без головы.
Гарсия неловко поерзал на стуле и посмотрел на Хантера, который хранил невозмутимое лицо.
— Джеймс похоронил ее в парке. Он плакал несколько недель.
В комнате воцарилось долгое молчание.
— И Джеймс проклинал компанию Страттера, — сделал вывод Хантер.
Келли кивнула.
— Бедный маленький Намберц, — грустно сказала она.
— Что? — нахмурился Хантер.
— Маленькую белую собачку Джеймса, — кивнула она, — звали Намберц, с «ц» на конце.
Одна из самых запруженных магистралей штата, самое напряженное время дня. От Санта-Моники до Помоны они ползли с черепашьей скоростью, делая примерно двадцать пять миль в час. По пути они то и дело попадали в пробки, сталкивались с матерщинниками, слушали непрерывные звуки клаксонов и уворачивались от лихачей.
— Мы должны взять его, посадить в допросную и как следует надавить. Я уверен, что он расколется. Особенно если ты станешь допрашивать его, — сказал Гарсия, когда они тащились за грузовиком.
— Какое обвинение ты ему предъявишь при аресте? Что двадцать лет назад его преследовала уличная шайка и у него была собака по имени Намберц? В данный момент у нас нет ровно ничего.
— У нас есть мотив.
— Предположительный. Ты должен включить это слово в свой словарь, Карлос.
— Хорошо, значит, у нас есть предположительный мотив. Джеймса Рида тяжело оскорбляли в молодости, и он проклинал шайку Страттера за то, что случилось с его собачкой, — не важно, их ли рук это дело или нет. Собака по имени Намберц, которую обезглавили. Убийца нумерует свои жертвы, Роберт. Отец Фабиан был обезглавлен, и вместо его головы появилась собачья. Совпадение? А ты обратил внимание, что он…
— Твоего роста, — кивнув, прервал его Хантер.
— У человека, которого мы ищем, такой же рост.
— Я знаю. — Хантер прислонился к дверце и обхватил пальцами подбородок. — Послушай, я говорю лишь, что мы не должны паниковать. Если мы поведемся на это, убийца уйдет. Единственная вещь, которая у нас есть и которая может привязать кого-то к месту преступления, — это полустертый отпечаток пальцев из дома в Малибу. Это хорошо, но недостаточно, и ты это знаешь. Если даже мы возьмем его и докажем, что отпечаток принадлежит ему, в суде он легко одержит верх. Ты помнишь, что дом выставлен на продажу? И любой может зайти в него для осмотра. Если это все, что у нас есть, никакой суд в стране не вынесет обвинительный приговор. Пока у нас есть еще два члена шайки Страттера, и я знаю, что киллер будет искать их. Мы должны вести продуманную игру. Если Джеймс Рид — наш человек, он знает, что мы сжимаем круг. Вчера мы постучали к нему и готовы это сделать снова.
— И это заставляет его нервничать, — сделал вывод Гарсия.
— А за нервным состоянием следуют ошибки. Одна ошибка — это все, что нам нужно.
Короткий зимний день в Лос-Анджелесе подходил к концу, когда они добрались до Помоны. Хантер сверился с часами и решил ехать сразу в Политехнический университет.
Главный кампус Политехнического университета штата Калифорния занимал площадь примерно 1500 акров в пригородном районе и считался вторым по величине в системе Калифорнийского университета. Очутившись в его пределах, они без труда заметили знаменитое здание, где размещались аудитории, лаборатории и администрация. Его смелая футуристическая архитектура завоевала ему место и среди многих научно-фантастических строений Голливуда, и в многочисленных телевизионных рекламах. Но здание высилось прямо над разломом холмов Сан-Хосе. Оно подвергалось большому сейсмическому риску, и его перекрытия и стропила не отвечали стандартам безопасности.
— Симпатичное здание, — оценил Гарсия, ставя машину.
— Остается надеяться, что в следующие несколько минут мы не станем жертвами землетрясения.
— А?
— Не беспокойся по этому поводу, — небрежно сказал Хантер. — По сути, эта информация нам ни к чему.
Гарсия нахмурился и ускорил шаги, проследовав за Хантером в здание.
В приемной никого не было. Грузный мужчина с дружелюбными глазами и длинными черными волосами, собранными сзади в конский хвост, улыбнулся, продемонстрировав блестящие белые зубы, когда они подошли к его столу.
— Чем могу помочь вам, джентльмены? — весело спросил он.
— Мы ищем профессора Рида, Джеймса Рида, — улыбнулся ему в ответ Гарсия.
— Вы знаете, какой предмет он преподает?
— Не уверен. Вы как-нибудь можете это выяснить для нас?
— Конечно. Дайте мне минуту.
— Программирование. — Ответ дала высокая угловатая женщина с тонкими привлекательными чертами лица, обрамленного светло-пепельными волосами. Она стояла рядом со столом, читая какой-то отчет. Оба детектива повернулись к ней. — Профессор Рид преподает программирование, — подтвердила она. — Но сейчас его тут нет.
— Вот как, — разочарованно кивнул Хантер. — А вы?..
— Доктор Никола Пате. — Она протянула руку. — Я руковожу департаментом компьютерных знаний. Вы хотите записаться?
Гарсия поперхнулся, а Хантер расплылся в улыбке:
— Неужели мы так молодо выглядим?
— С моей точки зрения, вы достаточно пожилые, — сказал секретарь, блеснув новой улыбкой и незаметно подмигнув ему, отчего Гарсия чуть не поперхнулся.
Доктор Пате добродушно хмыкнула:
— Вы можете и не быть подростками, чтобы записаться в университет.
— Означает ли это, что мы не выглядим как подростки? — поддразнил ее Хантер.
— Я несколько растеряна, — сказала она, поправляя прическу. — Я вижу, что вы вряд ли хотите записаться в студенты, но так и не знаю, кто вы такие.
Они отошли от стола секретаря, и Хантер представился по всей форме.
Рассмотрев их значки, доктор Пате изменилась в лице:
— Отдел расследования убийств?
— Не стоит беспокоиться, — заверил ее Хантер. — Джеймс Рид просто поможет нам.
— С кем-то из наших студентов проблема?
— Нет, ничего подобного. Расследование, которое мы ведем, может коснуться кое-каких людей, которых Джеймс Рид знал довольно давно. И он может помочь нам получше представить их.
Доктор посмотрела на обоих детективов, и обеспокоенное выражение ее лица смягчилось.
— Вы знаете, где мы можем найти его?
Она вскинула голову.
— Вы опоздали на день.
— Простите?
— Мы уже три дня в отпуске после Рождества, детектив. Группы были распущены на прошлой неделе. Профессор Рид прочитал свою последнюю по расписанию лекцию вчера днем. Он сказал мне, что уезжает на несколько дней.
— Он вам сообщил, куда именно?
Доктор Пате покачала головой:
— Рид — очень замкнутая личность. Известный профессор, но держится сам по себе. Он сказал, что ему надо сменить обстановку по крайней мере на несколько дней, и я не могу осуждать его. Жизнь университетского профессора непроста. Я думаю, он решил отправиться куда-то в горы, но не сказал мне, куда именно. Я даже не знаю, уехал ли он. Впервые услышала о его планах вчера.
Гарсия посмотрел на Хантера.
— Если вы дадите мне ваш номер, я позвоню вам, если что-то услышу о нем. — На этот раз ее улыбка была полна дружелюбия.
