Этим летом ему исполнился двадцать один. После чего он поставил меня в известность, что по гороскопу он Близнец, а по закону – совершеннолетний и делать теперь может все. «Все» для Джейсона включало в себя многое. Он был вервольфом, но в настоящее время жил у Жан-Клода – играл роль утреннего аперитива и вечерней закуски для вампиров. В крови оборотней больше заряда, больше силы. Ее можно выпить меньше, чем человеческой, а почувствовать себя намного лучше, по крайней мере, так говорят.
Он выпрыгнул из кресла и опустился передо мной на колени.
– Брось, Анита. Чего тут бояться?
– Джейсон, отстань. Это фобия. В ней нет никакой логики. Уговорить меня у тебя не получится, так что просто уйди.
Он, как по волшебству, вдруг оказался на ногах.
– Мы в абсолютной безопасности!
И он начал прыгать по самолёту.
– Видишь, надежно!
Я завопила.
–Зейн!
Зейн тут же очутился возле меня. Он был приблизительно шести футов росту, но такой длинный и тощий, будто ему не хватило мяса, чтобы обтянуть все кости. А волосы были окрашены в вызывающе-яркий желтый цвет, как у неоновых лютиков, выбриты по бокам , а сверху уложены в маленькие жесткие шипы. На нем были черные виниловые штаны, как вторая блестящая и скользкая кожа, и такая же жилетка на голое тело. Наряд завершали лакированные чёрные сапоги.
– Вызывали? – поинтересовался он таким низким голосом, что его было почти больно слышать.
Если оборотень проводит много времени в животной форме, то некоторые физические изменения становятся постоянными. Так что раскатистый голос Зейна и изящные верхние и нижние клыки среди вполне человеческих зубов говорили о том, что он слишком много пребывает в форме леопарда. Голос ещё мог сойти за человеческий, но клыки – клыки выдавали его с головой.
– Убери от меня Джейсона, пожалуйста, – попросила я сквозь зубы.
Зейн посмотрел на него сверху вниз.
Джейсон не сдвинулся ни на йоту.
Зейн сделал последние разделяющие их два шага. И они остались стоять вплотную друг к другу, не отрывая глаз. И внезапно по коже расползлось ощущение энергии, которая определенно говорила, что перед вами не люди.
Черт. Я не хотела завязывать драку.
Зейн наклонил голову, и из закрытого рта послышалось низкое рычание.
–Мальчики, расслабьтесь, – сказала я.
Зейн послушался и запечатлел на губах Джейсона смачный влажный поцелуй.
Джейсон отшатнулся и рассмеялся:
– Ну, ты и бисексуальный сукин сын!
– Хоть горшком назови, – самодовольно ответил Зейн.
Джейсон ухмыльнулся и стал бродить по самолёту, хотя бродить особо было негде. Да, и ещё я страдала легкой клаустрофобией. Появилась она после несчастного случая во время дайвинга, ещё в колледже, а усилилась, когда я имела счастье проснуться в одном гробу с вампиром, которого недолюбливала. Я выбралась, но с тех пор люблю замкнутые пространства всё меньше и меньше.
Зейн скользнул на место возле меня. Вырезана жилетка была так глубоко, открывая почти всю бледную узкую грудь, что серебряное кольцо в соске выглядывало наружу.
Он похлопал меня по колену, и я не стала возражать. Он всегда дотрагивался до людей, в этом не было ничего личного. Многие оборотни живут в мире прикосновений – будто они больше звери, чем люди, и физические границы у них шире, но Зейн превратил обыденное прикосновений почти в искусство. Я, наконец, поняла, что, дотрагиваясь до кого-нибудь, он чувствует себя в безопасности. Он пытался играть доминирующего хищника, но он им не был. И под маской уверенного в себе задиры, он это знал. Он начинал нервничать, если попадал в ситуации, где ему приходилось быть одному, буквально – где он не мог никого потрогать. Так что ему я позволяла себя касаться, но остальные за это могли от меня получить.
– Мы скоро садимся, – сказал он и убрал руку с колена.
Правила он знал. Я позволяла ему к себе прикасаться, только если он делал это без цели, не более того, никаких ласк под одеждой. Если он нервничал, я была ему опорой, но уж никак не подружкой.
– Я знаю, – сказала я.
Он улыбнулся:
– Но ты мне не поверила.
– Давай сначала сядем, и тогда я расслаблюсь.
К нам присоединилась Шерри. Она была высокой и стройной. Её прямые светлые от природы волосы были подстрижены очень-очень коротко и обрамляли правильное сильное лицо. У нее были серые тени для век, а карандаш для глаз – такой чёрный, что напоминал подводку. Помада тоже была чёрная. Косметика была не того цвета, который бы выбрала я, но подходила к одежде. Чёрные чулки в сеточку, мини юбка из винила, черные сапоги, и чёрный лифчик под сетчатым топом. Лифчик входил в наряд благодаря исключительно моим заслугам. Одеваясь на свое усмотрение, и не обремененная работой медсестры, она в основном ходила почти топлес. Раньше она работала медсестрой, пока все не узнали, что она верлеопард, после чего она тут же попала под сокращение. Может, сокращение было на самом деле, а может, и нет. Дискриминация по болезни – незаконна, но никому не хочется, чтобы их лечил оборотень. Люди, кажется, думают, что ликантропы не могут управлять собой при виде крови. Некоторые новообращенные, может, и не смогли бы, но не Шерри. Она была хорошей медсестрой и никогда больше не станет ей снова. Она остро это переживала, и постепенно превратила себя во что-то вроде невесты-шлюшки с Планеты Х, словно хотела, чтобы люди считали ее другой, не такой, как все, даже в человеческой форме. Единственная проблема была в том, что выглядела она так же, как тысячи других подростков и молодых людей, которые хотели выделиться, стать «другими».
– Что будем делать, когда приземлимся? – промурлыкала она мягким низким голосом.
Я думала, что её мягкость в голосе появилась подобно клыкам Зейна из-за долгого времени, проведенного в пушистой форме, но на самом деле у Шерри и раньше был такой глубокий, сексуальный голос. С таким голосом только заниматься сексом по телефону. Она села у наших ног, подобрав ноги под себя. И без того короткая юбка, поднялась ещё выше, открывая длинное бедро до места, где заканчивались чулки, но у Шерри получилось не открыть остального. При такой короткой юбке, мне оставалось только надеяться, что она носит белье. У меня никогда не получалось ходить в юбке такой длины и при этом не сверкать на все окрестности.
– Я свяжусь с братом Ричарда и поеду к Ричарду в тюрьму, – сказала я.
– Что должны будем делать мы? – спросил Зейн.
– Жан-Клод сказал, что договорился насчет жилья, так что вы, ребята, поедете туда.
Они переглянулись. Это были явно больше чем обычные взгляды.
– Что? – спросила я.
– Один из нас должен будет поехать с тобой, – сказал Зейн.
– Нет, я собираюсь поехать и потрясти своим удостоверением Истребителя. Мне удобнее наезжать, если я одна.
– А что если Мастер этого города и его люди будут тебя там ждать? – спросил Зейн. – Он наверняка узнает, что ты сегодня поедешь в тюрьму.
Шерри кивнула.
– Там может быть засада.
Они были правы, но…..
–Слушайте, ничего личного, но вы выглядите как фигурки с торта на свадьбе садо-мазо. Копам не нравятся люди, которые выглядят…. – я не знала, как сказать это, чтобы их не обидеть.
Обычно копы – люди из разряда «картошка с мясом». Экзотика их не впечатляет. Все это они видели и разбирались с беспорядком. К тому же большая часть экзотики, которую они видели, была далеко не дружелюбна. Со временем они начинают принимать любых экзотов за плохих парней, и это экономит им время.
Если бы я пришла в полицию с панком и шлюшкой, то они бы что-нибудь заподозрили. Они бы почувствовали, что я не та, кем хочу казаться, а это все усложнит. Нам нужно упростить ситуацию, а не запутывать ее еще больше.
Вот я как раз была одета как типичный истребитель вампиров. Еще не вылинявшие новые черные джинсы, тёмно-красная рубашка с короткими рукавами, чёрный пиджак, чёрные найки, и чёрный ремень, к которому крепилась наплечная кобура. Знакомой тяжестью под левой рукой чувствовался браунинг Hi-Power. Ещё у меня было с собой три клинка. Серебряный нож в ножнах на каждой руке и ещё один на спине, вдоль позвоночника. Рукоятка была достаточно высоко, так что ее приходилось закрывать волосами, но шевелюра у меня достаточно густая и темная, чтобы это с легкостью получалось. Нож у меня за спиной можно назвать маленьким мечом. Я воспользовалась им лишь однажды, когда проткнула сердце верлеопарду. Конец лезвия тогда вышел у него из спины. Под рубашкой у меня был серебряный крест, на самый крайний случай, так что снаряжена я была – хоть на вермедведя иди, да и не только на него. В заднем кармане у меня была коробка обычных патронов, на всякий случай, если встречусь с преступником фейри. Серебро на них не действует.
– Я пойду с тобой.
Между мной и Шерри скользнул Натаниель, прислонившись к переборке самолета и прижавшись к моим ногам. Широкие плечи твердо, но приятно оперлись на обтянутые джинсами колени. Он не мог сидеть в таком положении и не касаться меня. Он всегда старался прикоснуться ко мне, и так отточил это мастерство, что я не всегда могла возразить, вот как в данном случае.
