— Держись, Пол.
Я не знал, что сказать. У меня голова шла кругом.
Сначала закрыли клинику. Потом позвонила Клэр и наговорила мне совершенно ужасных вещей. Потом Гарнер объявил, что на меня подали жалобу в суд. И вот теперь я узнаю, что мой отец умер. Три дня назад. И все свои тайны унес с собой в могилу.
Не просто умер — покончил с собой. Почему? В результате депрессии? Но что было ее причиной? Он совершил нечто столь ужасное, что не смог с этим жить?
— Как ты? — спросил Кэмерон.
Я тряхнул головой. Мне нечего было ему ответить. Казалось, я вообще ничего не чувствовал. Был ли это шок? Возможно. Во всяком случае, я не знал, как еще это назвать.
— Хочешь чего-нибудь выпить?
Я почти рухнул на стул, садясь за кухонный стол. Этот старинный предмет мебели мы с Клэр когда-то купили вместе — на той самой барахолке, куда я некогда отнес видеомагнитофон. Стол давней эпохи «сухого закона». Моя жена его обожала.
— Ну что, налить тебе стаканчик? — снова предложил Кэмерон.
И тут меня неожиданно осенило. Все отдельные элементы связались в четкую последовательность.
Алкоголь. «Сухой закон». Стол.
«Полиция не сразу догадается поискать его там, где он находится. Но, по иронии, он находится как раз там, где ему и положено».
Во времена «сухого закона» ножки столов часто делались полыми, специально для того, чтобы при неожиданном визите полиции можно было поднять крышку стола, спрятать в них все бутылки и просто вернуть крышку на место.
И в нашем столе была одна такая ножка.
— Я хочу немного побыть один, — пробормотал я.
— Понимаю, — кивнул Кэмерон. И вышел.
Я отвернул кран до конца, чтобы звук льющейся мощным потоком воды заглушил шум. Потом приподнял крышку стола и сунул руку в темный проем, похожий на мини-колодец. Пусто.
На всякий случай я наклонился ниже и пошарил по самому дну.
И вот тут я его нащупал. И извлек наружу.
Черный пластмассовый прямоугольник, сантиметра три в длину и меньше одного в ширину, с небольшим ю-эс-би-разъемом на конце, закрытым защитным колпачком.
Наконец-то я нашел то, что искал. Это была флэшка.
Универсальный устройство для хранения и переноса любой электронной информации, в том числе видеофайлов.
На которое вполне можно записать фильм.
— Мне нужно подняться наверх, — сказал я. — Кое-что проверить. Это займет не больше пяти минут.
Шеф Гарнер не удостоил меня даже поворота головы. Эксперт тоже не обратил на меня внимания — он был занят тем, что разбрызгивал по гостиной какое-то вещество из пульверизатора. Офицер неподвижно стоял у входа.
Кэмерон сделал мне знак рукой, словно говоря: валяй, все нормально.
Я поднялся в кабинет. Компьютер был по-прежнему включен. Я вставил флэшку во вход ю-эс-би.
На экране монитора появилась «иконка» с подписью «Безымянная папка». Достаточно было лишь щелкнуть по ней…
У меня перехватило дыхание.
Было такое ощущение, что я неподвижно лежу на рельсах, а на меня медленно, но неумолимо надвигается поезд.
Я щелкнул по «иконке». Папка открылась. Там был один-единственный файл. Название гласило:
«Русское детское порно».
Сердце заколотилось у меня в груди, словно отбойный молоток.
Что там?.. Был только один способ об этом узнать. Я открыл файл. Автоматически запустилась программа для чтения видеофайлов. Фильм начался.
Он оказался коротким. Это был даже не фильм, а небольшой ролик продолжительностью меньше минуты. Никаких порнографических сцен в строгом смысле этого слова я не увидел. Обнаженный мальчик крутился на месте, принимая разные позы и нарочито преувеличенно изображая разные эмоции: страх, возбуждение, любопытство, радость… Запись была явно любительской, камера постоянно дергалась. Чья-то рука иногда касалась мальчика, причем самым бесстыдным образом. Сам человек все время оставался за кадром, по руке можно было лишь сказать, что это взрослый мужчина. Странно, но на лице мальчика при этом не было отвращения. Хотя жесты мужчины, без всякого сомнения, можно было квалифицировать как сексуальное домогательство.
Все происходило в какой-то обшарпанной грязной комнатушке — ее убогость была еще сильнее заметна благодаря яркому освещению.
Лицо мальчика я узнал с первой секунды.
Это был мой сын Билли.
Дверь комнаты внезапно распахнулась, и вошел Кэмерон:
— Пол, в коридоре нашли следы крови.
— Что?
Он приблизился ко мне:
— Эксперт обрызгал все люминолом — это вещество помогает обнаружить следы крови, даже если они были смыты…
Кэмерон резко замолчал, глядя на экран монитора. Его глаза расширились.
Я смотрел на него, вероятно, такой же бледный, как и он.
— Там в коридоре следы крови… — механически повторил он, как зомби.
— Кэм… это не то, что ты думаешь.
Я поднялся и сжал его руки в своих руках.
По лицу Кэмерона было видно, какое сильное смятение им овладело. Ужас, отвращение, страшное подозрение — вот что я мгновенно прочитал в его взгляде.
— Не я снял этот кошмар! — внезапно для самого себя закричал я, не в силах больше сдерживаться. — Я тут ни при чем, я тебе клянусь! Господи боже, Кэм, посмотри мне в глаза! Ты ведь знаешь меня, как никто другой, ты можешь читать мои мысли, как раскрытую книгу!.. Неужели ты не видишь, что я тебе не лгу?!
Кажется, он заколебался.
Что касается меня, я с трудом удерживался на грани обморока.
Действительно ли мой сын был на этой записи?.. Может быть, это двойник? Или дело в каком-то хитром трюке вроде монтажа?.. А если все было на самом деле, как могло случиться, что Билли перенес это без всяких последствий и я ничего не заметил? Господи, как Клэр могла заподозрить хоть на минуту, что я мог снять такой фильм?! Она ведь именно об этом подумала, не так ли? Вот почему она сбежала и увезла Билли подальше от меня. От его отца-извращенца…
— Ради бога, Кэм… Я говорю правду! Я не делал этого с моим сыном… я предпочел бы умереть! Что касается крови в коридоре, я просто не знаю, откуда она…
У меня было такое чувство, словно я угодил под автомобильный пресс.
Еще секунда, и он меня расплющит…
— Джорди Лански приходил сюда! — вдруг быстро сказал я, осененный внезапной догадкой. — Да, он здесь был! Мы с тобой оба это знаем! А после этого он исчез, словно испарился. Об этом говорил Рольф. Возможно, тут есть какая-то связь… Скорее всего, это его кровь. Может быть, и фильм снял тоже он.
Но в последнее предположение я не верил ни секунды: Билли никогда не оставался один или под присмотром одной только Розеллы. Рядом всегда были либо Клэр, либо я.
Кэмерон оставался нем. Он смотрел на меня, и его веки слегка подрагивали, словно он лихорадочно обдумывал самые разные версии случившегося.
— Ты должен мне верить! — настаивал я. — Прошу тебя, Кэм! Я ни в чем не виноват! Ну подумай сам — если бы я знал, что в моем доме могут найти следы крови, я бы сразу отказался от обыска!
На лестнице послышались шаги.
— Коул! — раздраженно позвал Гарнер. — Где доктор Беккер? Я хочу немедленно с ним поговорить!
Кэмерон пристально посмотрел на меня и неожиданно сказал:
— Ударь меня!
— Что?!
— Ударь меня, Пол. Прямо в лицо. И посильней. Ну давай!
Я смотрел на него, и в моей душе бушевало отчаяние.
Мы встретились взглядами на мгновение, которое растянулось в целую вечность.
— Удачи тебе, — дрогнувшим голосом прошептал он. — Прощай, Пол.
И я ударил его кулаком в лицо.
Он опрокинулся навзничь, повалив уже готового войти в комнату Гарнера.
Я больше не размышлял. Выдернул флэшку из компьютера, схватил пиджак, в кармане которого лежал бумажник, распахнул окно, уцепился за карниз и выпрыгнул в сад.
Если я подверну ногу, мельком подумал я, все кончено.
Но приземлился благополучно.
Позади меня раздавались крики. Я слегка пригнулся и помчался по аллее вглубь сада, потом выбежал на тянущуюся позади домов глухую улочку, на которой стояли мусорные баки. Затем пробежал мимо сада наших соседей Вайсманов, пожилой супружеской четы, потом мимо сада Блэквеллов, потом Кертисов… У садовой ограды следующего дома я обнаружил велосипед, очевидно принадлежащий соседскому подростку, Стюарту Мендесу. Я немного знал его отца, Роберта Мендеса, стоматолога-протезиста. Надеюсь, он не рассердится на меня, если я возьму взаймы велосипед у его сына… Я уселся на велосипед и помчался по улице как одержимый.
Издалека донесся звук полицейской сирены.
Я свернул налево, в проход между двумя домами, и поехал по дорожке, идущей параллельно полю для гольфа, — иногда мы с Билли вместе катались по ней на велосипедах. Проехал метров пятьсот, иногда преодолевая поросшие травой кочки, и свернул направо. Еще немного — и я был уже в соседнем квартале.
