из них знаком не был. Они просто знали, что в 2017 году они и другие жители городка выбрали некоего Дональда Паркинсона и посадили его в кресло шерифа.
– Послушай, Марти, лучше тебе пойти домой, пока сюда не приехала полиция. И никому не говори, что ты сегодня видел, пусть все думают, что этот хулиган гнался за каким-то другим мальчиком. Мы договорились? – в надежде на понимание обратился к нему Паркинсон.
– А как же вы?
– Со мной все будет в порядке, главное не ввязывайся в это дело, если не хочешь своей семье лишних проблем. А теперь иди. – Паркинсон сделал жест руками, призвав Марти оставить его одного. Но парень никуда не ушел.
– Но вы же не виноваты! – вскричал Марти.
– Что? – В глазах Паркинсона слилось недоверие и любопытство.
– Это не вы сбили Кори, это Оно так захотело. Вы же сами видели, как резко остановилась машина на скорости, чего быть не может!
«БАБАХ!», – почувствовал Паркинсон у себя в голове. Этот пацан все понимает, также, как он сам и Ричардсон, хоть тот и забывается постоянно. Но этот парень знает, что на самом деле не Паркинсон убил этого Кори, а, значит, знает и про всех остальных.
Паркинсон схватил Марти за плечи и вскричал:
– Откуда тебе это известно?
– Полегче! Вы делаете мне больно, – сказал Марти.
– Прости. – Паркинсон ослабил напор. – Я все думал, что один такой… Будто только я знаю, что в Новой надежде все это не просто так. Но, оказывается, я не одинок! Надеюсь, ты меня понимаешь и не считаешь за психа, а то я сам начинаю сомневаться.
– Нет, что вы. – В знак подтверждения Марти покачал головой. – Прямо в школе, буквально в соседнем кабинете от нашего, в припадке умерла девочка.
– Марго Кларк?
– Д-да! – Марти всего трясло, он начал заикаться.
Он не один! Это прекрасное чувство захлестнуло его, как прохладная вода на лицо после сна. Марти все время думал, что только он один столкнулся со злом и знает о нем, начал потихоньку открывать карты Кайлу. И все это время в Новой надежде был человек, который мыслил точно так же!
– Что тебе еще известно? Ты мне – я тебе, давай, пока время есть. Боюсь, от меня больше не стоит ждать помощи, но сейчас есть немного времени.
– Это зло, оно очень древнее. Возможно, вы думаете, что оно поселилось в Новой надежде, но оно и есть Новая надежда, всегда ею и было. – Марти сделал короткую паузу и указал на парк. – Там. Там его логово, оно в самой земле. Все, кто умер недавно, лежат там, под кустами и деревьями. Там же остались и их души, которые тщетно борются за жизнь и вскоре исчезнут навсегда, поглощенные им.
Вдалеке послышался вой полицейских сирен. Паркинсон и Марти повернули головы в сторону Центральной площади, которую не видно с северной стороны парка.
– Это за мной. Уходи отсюда, Марти, но сначала…
Паркинсон открыл пассажирскую дверцу своей машины и достал оттуда папку Ричардсона. Он сунул ее в руки Марти и сказал:
– Я взял ее у одного старика. Он живет в лесу, Эпл-стрит, 67, зовут Фред Ричардсон. У него проблемы с памятью, но разговорить его можно. Найди его. А теперь иди!
Марти сжал в руках папку и прижал ее к груди, затем развернулся и как мог быстро зашагал к своему дому. Напоследок он повернулся в сторону шерифа и увидел, что тот с опаской смотрит ему вслед, словно беспокоится за него, как за собственного отпрыска. Когда Марти заметил у южной части парка полицейскую машину с включенными мигалками, он перестал оборачиваться.
Паркинсон, удостоверившись, что Марти скрылся из виду, сел в свою машину на водительское сидение и стал ждать ареста.
Глава 5. Притяжение смерти
Из камеры Паркинсона на улицу выходило единственное решетчатое окошко, открывшее взору мужчины задний двор здания муниципалитета, где он еще совсем недавно нес свою нелегкую службу. Следственный изолятор Новой надежды предоставил ему еще весьма комфортные условия для заключенного под стражу убийцы, в его положении это был чуть ли не номер люкс: в углу металлическая кровать, на ней чистая постель, из мусора на которой лишь тот, что сыпался песком с его ног, тумбочка, на ней старенький телевизор с то и дело меняющимся изображением с цветного на черно-белое (совсем как в доме родителей из детства Паркинсона), стол и стул.
Другие же заключенные содержались в менее приятной обстановке: в камере с восьмью кроватями и общей столовой на этаже. Паркинсону же приносили еду лично в камеру четыре раза в день: на завтрак, в полдень, в обед и к ужину. В сравнении с другими заключенными его условия были просто королевскими, но это не отменяло того факта, что он находился за решеткой и был лишен возможности лично следить за обстановкой в городе.
Только одно грело душу бывшего шерифа – он отдал папку Ричардсона тому пареньку Марти, которого едва не сбил в парке. На вид он оказался чуть младше того, кого сбила машина Паркинсона, из десятого он класса или нет – Паркинсон не успел узнать. Но он получил от него более ценную информацию, которая и не позволила ему упасть лицом в дерьмо и впасть в безмерное отчаяние.
Этот Марти тоже обо всем знал и не побоялся рассказать постороннему дяденьке, когда весь остальной городок предпочитал отмалчиваться или вовсе блуждал в неведении. Он будет бороться, верил Паркинсон, и теперь у него для этого имелось все необходимое. Но что Марти предпримет, Паркинсон уже вряд ли когда-нибудь доведется узнать.
Тюрьмы бывший шериф не боялся, а принял ее с достоинством. Он знал, что невиновен в смерти того хулигана, как и Джун, ради которой в глубине души Паркинсон и продолжил служить обществу после ее ухода. Что бы было, если у нее тогда, много лет назад, не нашли ту злосчастную опухоль, истощившую ее крепкое тело, но не сломившее волевой дух? В дни своего заключения Паркинсон все чаще вспоминал свою Джун – любовь всей его жизни. Он скреплял себя верой, что она бы ему поверила несмотря на самые убедительные доказательства в суде обвинительной стороны. Джун бы верила в него до самого конца, ведь она знала – муж ей никогда не врал.
Однако в суровом настоящем на стороне Паркинсона был только мальчик, который за него и вступиться не сможет.
Тюрьма ждала Паркинсона и готовилась распахнуть свои двери перед ним после
