угодно, смысл будет тот же самый.
— Что это значит? — недоумевал журналист.
— А что? Ты до сих пор, как будто не знаешь? Я думал ты до этого еще давным-давно догадался. Верь или не верь, но все что происходит здесь именно его работа. Этот дождь с постоянным туманом, эти пропажи людей и всякое такое. Только вот похищениями занимаемся мы, чтобы приводить все к нему.
— То есть вами управляет какой-то человек, возомнивший себя богом и притворяющийся, что управляет погодой? — догадывался Костя.
— Хм, видимо ты один из этих идиотов-скептиков. Мне незачем тебя убеждать. Я был таким же, как и ты, пока сам не узрел его величие.
Костя был ошарашен таким ответом, но, внешне себя не выдав, все же продолжил играть роль в спектакле.
— Ладно, — продолжал Костя. — А теперь третий, заключительный.
— Еще третий!? — закипал уже Макс. — Валяй уже!
Костя нащупал то, что искал внутри сумки, теперь осталось выждать нужный момент:
— Последний вопрос! Может ты все-таки сдашься?
Максим нарочито усмехнулся, уже готовясь сказать очередную глупую вещь в своем стиле, как вдруг прозвучал выстрел.
Журналист стоял с поднятой двустволкой. С его дула выходил черный дым. Стояла тишина, пока в следующую секунду не прозвучал дикий крик боли. Полицейский повалился на спину, держась за правую ногу, извергая самые гнусные ругательства, которые есть в русском языке. Казалось, что от такого крика, ему словно бы снесли пол ноги, хотя на вид рана выглядела не такой страшной.
За секунду до выстрела, Костя вспомнил Игоря и то, как этот громила, который оказался лишь заложником ситуации, попал под раздачу дроби, чуть его не убившей. Журналисту было неприятно вспоминать тот момент. Ему больше никогда не хотелось причинять кому-либо вреда. Даже этому ублюдку Максиму. Никто не заслуживает смерти. Поэтому в последний момент, прицел нарочно сбился немного в сторону от изначальной цели. Дробь только царапнула ногу. От такого Макс точно не умрет, но помучается точно.
В конце концов Косте самому надоело выслушивать ругательства раненного.
— Заткнись уже! — прокричал журналист. — Ты сам виноват. Я ведь тебя предупреждал!
— Да пошел ты, ублюдок! — заорал в ответ разгневанный полицейский. — Тебе конец! Ты понял! Тебе хана, сука!
Косте нужно было идти, но все же чувствуя себя героем какого-нибудь вестерна, он повернулся и решительно отправился к пещере. Теперь он не испытывал такого панического страха перед ней, хотя в воздухе продолжала витать странное ощущение ужаса, но, сбросив все на внутреннюю неуверенность, он направился в темноту, вступив внутрь заброшенной шахты. Тьма поглотила вошедшего, оставив за ним лишь удаляющееся тень, которая скоро и вовсе исчезла, вместе с руганью пострадавшего.
Глава 21
В воздухе витала сухость. По сравнению с той пещерой на берегу, Косте уже захотелось выпить литр воды лишний раз, чтобы прогнать это ощущение куда подальше. Никакой бутылки или фляги с водой у него не было, поэтому ему придется терпеть.
Освещая путь фонариком, вошедший видел все признаки некогда кипевшей здесь работы. Слева и справа были развешаны электрические фонари. В прошлой жизни они бы работали, но не здесь. С каждым шагом Журналист спускался в ниже и ниже, пока не показалось то, из-за чего когда-то все изменилось — завал. Целая груда мелких и больших камней преграждала дальнейший путь. От такого вида Косте поплохело. Ему почудились все те, кто умерли в тот самый злополучный день. Казалось, сейчас призраки смотрят на него из всех этих небольших дырок между камней. Он попытался отогнать эти мысли, начав изучать все вокруг. Судя по тем записям, здесь должен оказаться альтернативный вход, откопанный недавно. Тусклый свет фонарика освещал все вокруг, а его глаза пытались поймать самые подозрительные вещи. В голове продолжали проноситься мысли о ложности тех документов, прямо как то, чем занимались эти, можно уже точно сказать, сектанты. Журналисту до этого момента казалось, что вся эта история с полноценной сектой может произойти только в какой-нибудь Америке. Точно не в России уже двадцать первого века. Это все никак не укладывалось у него в голове.
Наконец Костя заметил странность, а именно небольшую дыру рядом с обвалом. Она находилась прямо в стене на более низком уровне, чем он сам. Пригнувшись и осветив ее фонариком, стало понятно, что это был туннель, уходящий куда-то вглубь, да так, что свет не может осветить ход полностью. У Кости не было выбора — придется ползти. Он лег вдоль туннеля, убрав перед собой небольшие камни, которые точно будут впиваться в его живот, во время «путешествия». Работая руками и ногами, он смог заползти внутрь.
У Кости был панический страх темноты, а не клаустрофобии. Повернув голову на левый бок и светя перед собой, он медленно продвигался вперед, пытаясь не задевать потолок прохода, чтобы не спровоцировать очередной обвал. В какой-то момент он почувствовал, что его ноги упираются в стену справа. Подняв голову, оказалось, что проход сворачивает налево. Значит ему придется поворачиваться самому. Пошевелив всем своим телом, он направился в нужную сторону, продолжив путь. Так он двигался не меньше получаса. Проход постоянно петлял то вправо, то влево. Пару паз тоннель даже уходил вниз, а иногда даже становился узким. В такие моменты Костя действительно опасался застрять, но необъяснимое чувство заставляло двигаться дальше. Его лицо уже вымаралось в пыли так, что нос был забит песком. В конце концов вдалеке показалось открытое пространство. Это заставило журналиста ускорится, лишь бы поскорее выбраться оттуда.
Костя смог встать на ноги, когда проход закончился. У него получилось вздохнуть полной грудью и оглядеть всего себя. Он был в пыли и в песке. Но перед ним стояла другая проблема, которая все это время ждала его впереди. Преодолев весь этот путь, журналист сомневался, что члены этой секты постоянно преодолевают только таким образом. Скорее всего, существовал другой, более легкий секретный проход, о котором Костя не знал. Как бы то ни было, это уже неважно, ведь он оказался внутри.
Видимо, это была та сторона пещеры, где обвал не произошел. Костя углубился дальше по тоннелю. Новый путь снова уходил вниз. Перед ним постоянно появлялись то вагонетки, то кирки, каски и прочее рабочее снаряжение. Для журналиста
