– Не бойтесь, – заверил рак, – всё сказанное вами будет храниться в глубокой тайне.
Но мальчишки и тут не решились. Неожиданно в их разговор вклинился Конёк-Горбунок.
– Пишите, – кивнул он жучку и рассказал всю историю друзей с того самого момента, когда их украли инопланетяне.
Помощники солдата внимательно выслушали конька, а после отошли в сторонку и о чём-то долго шептались, тыча в блокнот то ручкой, то лапкой, то клешнёй. Наконец, совещание закончилось, и они вернулись.
– Вам надобно волшебные вещи добыть, – объявил жучок. – С ними вы великую силу получите, а чужаки вас не увидят. Волшебные вещи наши – сказочные, значит, никаких возмущений в сказочном пространстве от них не будет.
– Здорово! – обрадовался Шурка, вспомнив наставление деда Макея. – Да мы на каком-нибудь захудалом ковре-самолете сможем в такие невиданные дали залететь, в жизни никто не найдёт.
Солдат посмотрел на помощников.
– Есть у вас ковёр-самолёт?
– Нет, – признался жучок. – Окромя меча-кладенца, мы ничем особо и не владеем. А вот племянничек твой Мартын, который к генералу Топтыгину в услужение подался, помочь может. Места близ генеральской усадьбы заповедные. Гномы водятся. У них в подземельях цеха есть по производству волшебных вещей. Да и у самого племяша кольцо имеется необыкновенное. Бросит с руки на руку – дюжина молодцев тут как тут: мол, что тебе надобно, Мартын, вдовий сын?
Провожать друзей вышла вся деревня. Собрали в дорогу полный мех съестных припасов, среди которых выделялись пирожки с капустой от Сергея Вервольфовича. И только Курочка Ряба принесла лукошко, полное золотой скорлупы.
– Волшебные вещи недешево стоят, – квохтала она негромко. – Гномы подземные страсть как золото любят да всякие драгоценные каменья.
Солдат Иванка погрузил поклажу на спину Конька-Горбунка, и мальчишки стали прощаться.
Первым подошёл братец Иванушка – обнял крепко совсем по-братски – одного, второго друга, поклонился в пояс солдату и коньку. Красная Шапочка смущённо чмокнула Шурку, а затем и Леру в щёку. Курочка Ряба нежно сказала ко-ко и шаркнула лапой. Один Котофей Иваныч, как официальное лицо, учтиво пожал мальчишкам руки.
– Наша деревня, – подкрутил он ус, – в моём лице благодарит вас за оказанное содействие по наведению порядка.
В заключение семеро козлят устроили показательный бой. Увидев, как они крушат головами и копытами кирпичи, старичок Сергей Вервольфович был немало удивлён. Удивился и Котофей Иванович. Удивился и тотчас записал козлят в добровольную деревенскую дружину – охранять Макеевку.
Только дед Макей не вышел на улицу. Стал незаметный за изгородью и осенил друзей крестным знаменем.
– Помогай вам Бог, – шепнул он.
Миновав деревенскую околицу, солдат Иванка повернул своего четвероногого друга к ближайшему лесу.
– А разве усадьба Топтыгина не там? – мотнул головой в противоположную сторону Конёк-Горбунок.
Иванка сделал загадочное лицо.
– Поначалу, – зашептал он заговорщицки, – надобно найти самое что ни на есть гиблое и глухое место.
– Зачем? – удивился конёк.
– Ты же сам вещал, что в полночь с луны чёрный человек свалится.
Конёк-Горбунок и тут ничего не понял. Не поняли и мальчишки.
– Вы там малость поколдуете, – пояснил Иванка. – Глядишь, на ваше чарованье погоня примчится. Мы к тому времени далече уйдём, а чужеземца в глухом месте будет мой гостинец поджидать, – похлопал солдат по сумке[71], которая висела на боку конька.
В сумке что-то подозрительно зашевелилось и вроде как пискнуло.
– Что это? – прислушался Лера, но сумка тотчас притихла, словно сама прислушивалась.
– Черти, – шепнул солдат. – Я их на одной мельнице[72] отловил. Житья людям не давали. Аж целых тринадцать штук.
Поняв, что старый солдат задумал натравить на Фэт-Фрумоса чертей, друзья повеселели. Даже всегда невозмутимый Горбунок фыркнул от удовольствия. Да и как не фыркнуть – черти есть черти и могут надолго задержать противника.
Узнав о задумке солдата Иванки, мальчишки бросились в лес – искать самое глухое и безлюдное место. И вскоре нашли подходящую полянку, которую со всех сторон окружали непролазные дебри. Внезапно среди кустов мелькнула рыжая лисья шуба.
– Тс-сы, – приложил к губам палец Шурка, а сам бесшумно подкрался к зарослям.
Каково же было его удивление, когда там он обнаружил не Лису Патрикеевну, а стайку ёжиков. Правда, на ежей они походили лишь отчасти. Вместо колючек на них красовалась лисья шуба.
– Здрасте, – кивнул им Шурка.
– Доброго здоровья, – ответили в один голос ёжики.
– Как-то вы странно выглядите, – заметил Шурка.
Ёжики в ответ заулыбались.
– А это мы с Лисафьей одёжками поменялись, – пояснил самый крупный из них и, видимо, самый главный.
– Ага, – всё понял Шурка. – Но как же разменялись? Лисья шуба, хоть и большая, но одна. А у вас много маленьких.
– А вот сестрёнка наша, – указал главный ёжик на стоящую поодаль ежиху, – знатная портниха. Из наших колючек сшила Патрикеевне шубу. А её шкуру раскроила нам на меховые жилетки с капюшонами.
– А хвост лисий при ней остался? – заинтересовался Лера.
– И хвост отдала. Вот, – повернулся ёжик спиной, и друзья увидели, что сзади у него торчит куцый, наподобие заячьего, рыжий хвостик.
– А сестрёнке нашей ещё и на воротник осталось.
– Ага, ага, – дружно кивала и улыбалась вся остальная стая.
– Вы теперь не ёжики, а какие-то ёже-лисики, – хмыкнул Лера.
– Может быть, – любовно распушил рыжий чубчик главный ёжик. – Но этой зимой мы обязательно первое место по биатлону[73] займём. Бегали-то мы всегда быстро, а вот метко стрелять колючки мешали. Из-за них ни приклад к плечу толком нельзя было прижать, ни мишень в прицел поймать. Зато теперь в мягкой шубе как удобно и в морозы не холодно. Мы по этому поводу даже зимнюю спячку отменили. Тренируемся сейчас, готовимся к новогоднему чемпионату.
– По биатлону? – не поверил Шурка.
– Ага.
– Так ведь снега нет, что же вы на лыжах по траве ходите?
– Зачем по траве? Мы по грунтовой дорожке бегаем на роликах.
И главный ёжик достал из кустов крохотные лыжи, сделанные из половины расщепленной вдоль ореховой палки. По всей её длине вместо колёсиков были установлены жёлуди.
– Во! – провёл лапкой ёжик по лыже, отчего колёсики-жёлуди тихо закрутились.
– А я не понял насчёт дорожки! – придвинулся Лера.
– Да вот же, – показали ёжики на идущую неподалёку утрамбованную и совершенно гладкую тропинку меж высокой травы.
– Сами вытоптали? – не поверил Шурка.
– Ребятушки, – вмешался тут до того молчавший солдат Иванка, – да это же кабанья тропа.
– Верно, верно, – закивал главный ёжик. – По ней кабаны на водопой ходят от дубовой рощи к Молочной реке. А в перерывах мы на роликах гоняем – тренируемся.
Друзья с сомнением оглядели полянку – оказывается, она не такая уж и глухая.
– А есть тут место, куда никто не ходит? – спросил Лера.
– Как не быть.
Главный ёжик посмотрел налево-направо и уверенно указал в сторону, за непролазный ельник.
– Вам туда надо, – сказал он. – Чуток пройдёте и выйдете к болотцу. Оно крохотное такое, но дух от него ужасный. Там никто никогда не бывает.
Распрощавшись с ёже-лисиками, они обогнули заросли орешника, спустились в низину и оказались у болотца. Болотце на самом деле было крохотным и больше походило на широкую весеннюю лужу.
– Эк-кое свинское место! – схватился за нос Иванка.
В низине так противно воняло тухлыми яйцами, что мальчишки поспешили вслед за солдатом зажать носы. Один только Конёк-Горбунок не мог ничем прикрыться и стоял, опустив голову, отфыркиваясь и отплёвываясь.
Подобрав с земли жердину, солдат ткнул ею в болотце. Жижи там было чуть выше колена.
– Мелковато, – засомневался он.
– Для чертей надобна глубина хорошая, чтобы на берег не лезли, – поддержал его конёк.
Лера посмотрел на Шурку.
– Преобразовывай, – предложил он. – Самое классное место для засады.
– Минуточку, – пообещал Шурка.
На миг зажмурился и… И ничего не произошло. Только на поверхность болота всплыло множество пузырей, отчего вонь стала совершенно невыносимой.
– Колдуй быстрее, а не то нам кокора[74] будет, – закрутил головой Горбунок.
– Запросто, – поддержал его Лера. – Тухлыми яйцами сероводород воняет – очень ядовитый газ.
– Да я уже, – открыл глаза Шурка.
Никто не поверил. Иванка ткнул в болото шестом, и шест бесследно исчез.
– Ага, – обрадовался солдат. – Тогда начнём.
