И то правда. Но подумал я о другом. Нужно заставить сферу сделать круг над городом. Словно прочитав мои мысли, она медленно поползла по кругу, с каждым разом увеличивая радиус полета. Иногда приходилось менять направление во избежание столкновения, но потом сфера снова ложилась на обозначенный ею же курс.
– Смотри, – палец Астраи уперся в юго-западную окраину города, где почти не встречалось разрушений, в отличие от других районов, начинавших складываться, словно карточные домики.
Сфера тут же снизилась, начала облет окраины, состоявшей почти полностью из частного сектора. К нам начали проникать гул земли, грохот и звон разбитого стекла. Мы сделали несколько кругов, пока определились, что один дом никак не пострадал от катаклизма. На его пороге стояла молодая женщина, держала за руку ребенка лет трех, и испуганно смотрела, как мечутся соседи, погружая в свои машины нехитрый скарб и покидая дома. Собака, метавшаяся на привязи возле дома, вдруг заползла в будку и больше не казала носа. Лицо женщины было встревоженным. Она поминутно набирала по мобилке какой-то номер, но тут же отключала. Вероятно, мужу звонила, а связь прервалась. Странно, но в отличие от мамы, маленькая девочка была абсолютно спокойна. Она смотрела широко раскрытыми глазами на суету и только хлопала ресницами, словно бабочка крыльями. Казалось, еще немного, девочка и вовсе рассмеется.
– Он здесь, – Астрая указала на дом.
– Вижу, процедил я. – Нужно опускаться.
Сфера приземлилась перед женщиной и с легким хлопком исчезла. Сразу я услышал отчетливый вой сирен, грохот ломающихся деревьев, звон бьющегося стекла, крики отъезжающих людей, рев машинных двигателей. Женщина от неожиданности вскрикнула, прижала к себе девочку, которая только рассмеялась.
– Не бойтесь, мы не причиним вам вреда, – Астрая выставила наперед свои ладони, жестом показывая, что мы не враги. – Мы хотим помочь остановить все это безумие.
– Вы с ума сошли? – женщина взяла на руки дочку, нала отступать к двери.
Пес высунулся из будки, несколько раз тявкнул, скорее так, для острастки, но, столкнувшись со мной взглядами, поспешил убраться назад.
– Скажите, кто-то еще есть в доме? – продолжала расспрашивать Астрая.
– Что вам нужно? – в голосе женщины начали прорываться нотки истерики. – Кто вы такие?
– Долго объяснять, – сказала Астрая примирительно. – Мы можем помочь, если и вы нам поможете. Кто еще есть в доме?
– Сын и муж, – зачем-то соврала женщина. – Я сейчас его позову, если вы не уйдете.
– Мужа дома нет, – возразила Астрая, – иначе вы бы сейчас не стояли на пороге, а собирали бы вещи и бежали. Но вы его ждете.
– Мы теряем время, – буркнул я, глядя на эти дипломатические экивоки.
– Остынь, – попросила Астрая, снова поворачиваясь к женщине. – Мы сможем помочь выжить вам и вашим детям, только нам нужна ваша помощь.
Не знаю, что заставило женщину поверить моей напарнице, только она вдруг всхлипнула, прижала к себе дочурку, сказала сквозь слезы:
– Господи, как страшно! Все вокруг рушится, землю трясет уже минут двадцать, сирены воют. Я не могу понять, война это или просто катастрофа.
Ничего себе! Война, выходит, страшнее.
– До мужа не дозвониться. Еще полчаса назад выехал из офиса, а до сих пор не приехал. Куда же мне с двумя детьми-то, а?
– В доме второй ребенок?
– Да, Илюша. Возится, как всегда, со своей книгой, а до всего остального и дела ему нет. А вы спасатели? – женщина с надеждой посмотрела на нас, запоздало пытаясь успокоить себя и оправдать.
– Конечно. Мы ходим по домам и помогаем тем, кто не может самостоятельно выбраться, – соврала Астрая.
– Где же ваша машина?
– Автобус. Он подъедет немного позже, заберет вас. Мы могли бы помочь вам собрать детей.
Женщина согласилась легко. Видно, она уже настолько испугалась, что верила даже самой призрачной надежде.
– Проходите, – пригласила она, наконец, и вошла в дом.
Астрая последовала за ней. Я сделал шаг к дому, но вдруг интуиция заверещала и отчаянно забилась в голове. Вот-вот должно было что-то случиться.
– Астрая, – позвал я девушку.
– Что такое? – та вынырнула из двери. – Иди быстрее, чего застрял?
– Держи, – я перебросил ей Ключ. – Займись Книгой.
– А ты?
– У меня, кажется, сейчас будет другая работа.
Астрая ловко поймала брошенный Ключ и исчезла за дверью.
Не знаю, почему, но я был уверен, что тот, кому Книга нужна не меньше, уже здесь. Что ж, Ангел, подходи, отведай силушки богатырской.
Земля под ногами сотряслась сильнее, стекла задребезжали, но не разбились. Последние машины покинули улицу, теперь был слышен только гул сотрясающейся земли, вой сирен, завывания реактивных двигателей пролетающих самолетов.
Ждал я не напрасно. Минуты не прошло, как скрылась последняя машина, как на улице, слегка пошатываясь, появилась знакомая фигура, облаченная в КРУ-10. О как! Никак Егорушке костюмчик так приглянулся, что на кольчужку-то менять не захотел. Я вышел на центр улицы, стал поджидать послушника. В том, что он явился не один, даже сомнений не возникало. Где же тогда его хозяин? Куда спрятался? Аль ждет, пока слуга дорогу освободит? Пусть рискнет, ежели оставшиеся зубы жмут.
Егор подошел ко мне на десять шагов, остановился, криво усмехнулся:
– Пропуфти, и офтанефься живым.
– А не обманешь? – наивно усомнился я. – Точно жить буду?
– Ты во мне сомневаешься?
Ой, а что это у нас с голосом? Вместо густого баса теперь Егорушка просто ревел, как медведь, так что и слова-то едва разобрать можно было. Что ж, ясно. Никак Ангел очнулся? Давно пора.
– Уже нет, – ответил я честно. – Хотелось бы имя узнать того, кто мне жизнь обещает. Назовись, Ангел.
Егорушка мой осмотрелся, нет ли посторонних. И то правда. Нечего посторонним знать имя Ангела, дабы не призвать его раньше времени для нужд своих. Меня, очевидно, он уже не боится, считает если не слугой, то покойником. Облезешь, пернатый! Нас так просто не взять.
– Как смеешь ты, смертный, требовать от меня что-то? – прорычал Егор.
От его рыка, мощного, грозного, трубного, как труба, стекла в домах посыпались, шифер с крыш сорвался.
– Что, слабо? – мне стало вдруг так весело, словно не последние минуты свои я проживал, а на веселую пирушку попал.
– Ну, смертный, трепещи, – взревел Егорушка, расправляя за спиной мощные крылья. – Ибо с Ангелом Сатанаилом ты разговариваешь последние минуты жизни своей никчемной.
Он резко выбросил вперед руку. Мне с трудом удалось увернуться от сгустка плазмы, едва не испепелившего меня. Вот что делает с человеком смертельная опасность! В обычной боевой обстановке о такой реакции я и не мечтал, хотя на нее никогда не жаловался. Однако так долго продолжаться не может. Реакция реакцией, но против Ангела у меня шансов нет. И Ключ у Астраи. Нужно задержать Сатанаила, насколько смогу, чтобы дать Астрае хот несколько дополнительных секунд.
Думать во время боя вредно. Эту простую аксиому я мгновенно вспомнил, когда увидел прямо перед носом новый сгусток и понял, что ни увернуться, ни отступить уже не получится. Мое тело перестало мне повиноваться. Оставалось только наблюдать, словно со стороны, как плазма летит мне в голову, чтобы превратить ее в пепел. Мою любимую, буйну головушку.
Этого не случилось. В последний момент моя ладонь остановила сгусток, с силой вернула его хозяину. Плазма еще была в пути, как я почувствовал за спиной мощные крылья, которые подняли меня над землей и легко закружили над головой Егора. Моя права рука выхватила из кармана костюма ржавый жезл, подаренный Юргеном, который тут же трансформировался в огненное копье, в левой был зажат белый щит с красным крестом посредине.
– Архангел Михаил? – немного растерялся Сатанаил, пытаясь погасить загоревшиеся перья на своем крыле, которого коснулось пламя.
– Не ожидал? – спросил я. Теперь мой голос звучал звонко, ярко, в противовес Ангелу создавая ауру жизни. – Меня давно послал Творец, ибо подозревал, что не тот ты, Сатанаил, за кого себя выдаешь. Ждет тебя кара, и ты это знаешь! Сдашься добровольно?
– Еще чего!
Дальше все завертелось, как в доброй схватке. Эх, хорошо, что Ангелы могут посещать Миры только в людских телах. Не хотелось мне видеть истинный облик Сатанаила. Вон, что с Егором сделал, проклятый! Лицо парня исказилось, покрылось морщинами, стало коричневым, как у обезьяны. Голова увеличилась, полысела, на ней появились какие-то шишки. Рот, беззубый спереди до поры, теперь улыбался в оскале множества острых, как иглы, черных зубов. Глаза округлились, налились кровью, которая светилась изнутри адским пламенем. Руки парня удлинились, кисти поросли шерстью, вместо ногтей выросли когти. Нет, в последнее время мне Егор не нравился, конечно, но не до такой же степени! Нужно будет на досуге с ним поговорить о личной гигиене.
