28. В гостях у Абдуллы
Грустно было Ефимке пробираться по раскисшей таёжной дороге-тропе одному, без средств, без припасов, увезённых грабителями, почти без надежды. Но он упорно шёл на закат солнца, зная, что там его родная земля. Каждый вечер он уходил в сторону от дороги, и там, где-нибудь в глухом овражке, хоронясь от разбойников, устраивал ночной привал. Баночку из-под взорвавшихся консервов он очень удачно пристроил под хранилище для горящих угольков, из которых он вечерами раздувал небольшой костёр. На костре сушился, готовил скудный ужин, возле него коротал прохладную осеннюю ночь. Драгоценный коробок спичек от Матвеича он берёг, как самое дорогое, ибо знал, что в путешествии огонь – это и еда, и тепло, и защита от хищников. Питаться приходилось ягодами, грибами, улитками, птичьими яйцами из поздних кладок, которые он приловчился находить и печь на костре. Иногда удавалось изловить лесную змею, которую он с удовольствием запекал в костре и жадно съедал. Много сил забирала тяжкая дорога, и надо было исхитриться их чем-то восполнять.
Однажды Ефимка в тайге набрёл на полусъеденную тушу изюбра, оставленную тигром. Зверя рядом не было, но Ефимка чувствовал, что тигр находится где-то недалеко, ушёл на водопой или ещё где-либо бродит по своим звериным делам. Но хищник должен обязательно вернуться, чтобы доесть тушу оленя, и его следует остерегаться.
Однако голод был сильнее чувства опасности. Оглядевшись по сторонам, Ефимка подскочил к туше, кинжалом отхватил от неё большущий кусок мяса, кинул его в мешок, и собрался было удирать в тайгу, как вдруг рядом с ним раздался тягучий сиплый тигриный рык. Он обернулся на звук, и ноги отказали ему. В нескольких метрах от него стоял разгневанный тигр с резко подёргивающимся хвостом, с открытой пастью, из которой раздавалось глухое рычание.
Ефимка застыл серым камнем. Тигр тоже не двигался, продолжая тихо рычать. Это продолжалось неизвестно сколько времени. Наконец, Ефимка пришёл в себя. Страх исчез, оставив одну обиду на себя, на тигра, на весь мир, в котором ему нет счастливого места. Слова сами вырвались у него, заставив тигра повернуть голову и внимательно прислушаться к мальчику.
– Ну что ты рычишь? – с обидой кричал он тигру. – Я ведь совсем немного взял мяса. Я очень хочу есть. У меня уже совсем не осталось сил, а мне ещё так далеко надо идти. Поделись со мной своей добычей, царь тайги. Ты такой большой и сильный. Ты ещё поймаешь для себя оленя, а я завтра утром могу уже не встать. Что будет тогда с моей Настенькой в моём родном Суздале? Ну, не будь такой жадиной, оставь мне этот кусочек мяса. Я всегда буду помнить твою доброту.
Жалобный голос Ефимки, казалось, заинтересовал тигра. Он наклонил голову в другую сторону и неожиданно присел на задние лапы. Затем широко зевнул и прилёг, положив голову на передние лапы, продолжая внимательно наблюдать за мальчишкой. Ефимка, продолжая без устали болтать, начал осторожно, не сводя глаз со зверя, двигаться к лесу. Тигр сделал вид, что совсем потерял к нему интерес, закрыл глаза и задремал возле туши. Кое-как, пятясь задом, Ефимка выбрался за куст, потом за другой. Потеряв зверя из виду, он развернулся, судорожно вдохнул в себя воздух полной грудью и кинулся бежать что было сил.
Опомнился он на дороге, в верной версте от опасного места встречи. Уже вечерело. Надо было думать о ночлеге. Ефимка решил пройти ещё немного по дороге, и, встретив какой-либо ручеёк, подняться по нему вверх и там заночевать. Он сосредоточенно шагал по петляющему между деревьями раскисшему лесному пути, предвкушая сытный ужин с вкуснейшим жареным мясом, подаренным ему царём тайги, как вдруг сзади из-за поворота дороги прямо на него вылетел отряд всадников. Убегать и прятаться было поздно. Ефимка остановился и стал смиренно ожидать приближения конников. Чего было опасаться ему, одинокому нищему путнику, у которого был с собой всего-то кусок оленьего мяса на ужин в котомке. Всадников было не более десятка. Когда они приблизились, он узнал в них монгольских воинов в характерных кожаных тужурках, с луками за спиной и колчанами стрел на боку.
Всадники подскакали к нему, устрашающе выставив вперёд копья и крича что-то по-монгольски. Ефимка разобрал, что у него спрашивают, где остальные грабители. Спасло его неплохое знание их языка. Не зря он столько лет томился в неволе у хана Тугуя.
– Я одинокий путник. Меня с попутчиком ограбили разбойники в нескольких днях хода отсюда. Моего спутника убили, и всех людей в обозе тоже убили, а подводы угнали в тайгу. Я иду в дальний путь. Помогите мне добраться до людей.
Монголы, сдвинув головы, посовещались вполголоса. Затем, старший из них, крикнул Ефимке:
– Нам нужен человек, видевший разбойников. Поедешь с нами.
Они посадили Ефимку на запасную лошадь, и отряд поскакал дальше, шумом и топотом копыт распугивая осторожное зверьё на много километров вокруг.
Два дня они пробирались таёжными тропами, ночуя у костра в тайге, а на третий день прибыли в крупный монгольский посёлок. Он представлял собой множество мазаных глиной землянок, окружённых походными монгольскими шатрами, кибитками, юртами. Всюду горели костры, на вертелах которых поджаривалось немало телят и барашков. Отряд проскакал через весь посёлок и подъехал к одиноко стоящему на высоком берегу реки самому большому белому шатру, вокруг которого стояла охрана с обнажёнными кривыми саблями.
Командир отряда вошёл в шатёр. Другие конники спешились, привязали усталых коней за столб у шатра, стали спокойно ожидать, приглядывая за спешившимся Ефимкой. Кто-то поправлял сбрую у коня, кто-то точил притупившееся копьё на подходящем камне. Вскоре командир вышел из шатра и позвал Ефимку:
– Сам Абдулла-бей хочет поговорить с тобой. Как войдёшь, сразу падай на колени, если хочешь жить.
В полутёмном шатре на перинах, накрытых яркими коврами, восседало несколько человек. Одного из них Ефимка узнал сразу. Это был тот самый разбойник с длинными вислыми усами, который копьём пронзил несчастного Алквилла. Он сидел чуть в стороне от других и с любопытством и тревогой взирал на вошедшего Ефимку. В центре шатра, на самых высоких перинах восседал чернобородый человек с холёным кавказским лицом. Он внимательно взглянул на Ефимку, смиренно стоящего перед ним на коленях:
– Кто будешь, откуда и куда путь держишь, отрок? – спросил он на не совсем правильном монгольском языке.
Ефимка рассказал ему свою историю. Что-то было в этом человеке такое, что вызывало у натерпевшегося юноши уважение и доверие. По мере рассказа взгляд чернобородого становился всё внимательнее и даже как-то веселее. Особенно заинтересовала его история с драгоценными камнями, подаренными Ефимке Матвеичем.
– И где же сейчас эти камни? – спросил он с большим интересом.
– Их у меня сначала отобрал мой попутчик, божий человек Алквилл. А потом вот этот человек пронзил Алквилла копьём и взял себе эти камни.
Ефимка решительно указал на сидящего в сторонке человека. Чернобородый Абдулла изумлённо взглянул на сидящего рядом:
– Так это ты, змеюка подлая, ограбил обоз, который тебе охранять доверили. Да как ты посмел обмануть меня?
Усатый разбойник стал белее шатра.
– Абдулла-бей, да кому ты веришь. Мальчишка блудный, невесть что болтает.
Абдулла рассвирепел:
– Обыскать негодяя, – приказал он страже.
Охрана подскочила к усатому разбойнику, вытащила у него из тайного кармана тот самый узелок с каменьями, аккуратно увязанный ещё бедным Алом, и с поклоном отдала его Абдулле. Тот сверкнул глазами на Ефимку:
– Эти камни?
– Точно эти. И узелок ещё тот самый, из нашей тряпицы связан.
Ефимка вытащил такой же лоскут из своей пазухи. Абдулла развязал тряпицу, высыпал камни на ладонь. Блистающей грудкой они засияли в полумраке, заставив всех разинуть рты от восхищения.
– Уведите разбойника, – приказал он охране. – И оставьте нас вдвоём.
Разоблачённого усатого предателя увели в темницу. Охрана тоже удалилась. А затем случилось вовсе удивительное событие. Как только они остались с Абдуллой наедине, тот подозвал Ефимку к себе, усадил рядом:
– Так, говоришь, что ты русский, – спросил он на странном русском языке. На таком же языке говорили и его недавние друзья Паша и Марина. Ефимка кивнул, не понимая, что за этим последует.
– Тогда, Ефимка, ты моим гостем будешь. Ты вернул мне то, о чём я и мечтать не мог долгие годы. Рассказывай мне подробно всё, что с тобой было. Ты даже не представляешь, насколько мне это интересно.
Абдулла приказал принести обед на двоих. Оголодавший за дни скитаний Ефимка накинулся на еду, между этим подробно рассказывая своему высокому покровителю историю своих скитаний. Не забыл он упомянуть и про ночную экскурсию в залитый огнями огромный фантастический город с самодвижущимися повозками, с летающими железными птицами, с блистающими огнями, который ему показали его друзья Марина и Паша. Абдулла весело смеялся и согласно кивал головой.
