– Здравствуй… У-у, какая ты у нас хорошенькая!
Гойл, тоненько взвизгнув от ужаса, подбросил весы в воздух и понёсся по коридору, пропав из виду задолго до того, как замерло эхо от грохнувшихся об пол весов. Гарри, расхохотавшись, повернулся, чтобы взглянуть на голую стену, за которой стоял, в чём он не сомневался, Драко Малфой. Догадавшись, что в коридоре толчётся посторонний, Малфой наверняка затаился и не смеет выйти наружу. Пока Гарри пытался сообразить, с какими словами он ещё не обращался к стене, его переполняло крайне приятное ощущение собственной власти.
Однако, его надежды протянули недолго. Через полчаса он уже перепробовал все варианты просьбы показать ему, что поделывает Малфой, но дверь в стене так и не появилась. Гарри испытывал страшное разочарование – Малфой мог находиться всего в нескольких футах от него, а получить хоть малейший намёк на то, чем он там занят, не было никакой возможности. Окончательно выйдя из себя, Гарри подскочил к стене и пнул её ногой.
– УЙ!
Гарри показалось, что у него сломан палец, и пока он, вцепившись в одну ногу, подпрыгивал на другой, с него соскользнула мантия-невидимка.
– Гарри?
Он повернулся на одной ноге и полетел на пол. И, к полному своему изумлению увидел Тонкс, направлявшуюся к нему с таким видом, точно прогулки по этому коридору для неё – самое привычное дело.
– Что вы здесь делаете? – кое-как вставая, спросил он. И почему это Тонкс вечно застаёт его валяющимся на полу?
– Приходила повидать Дамблдора, – ответила Тонкс.
Гарри подумал, что выглядит она ужасно, совсем исхудавшая, с жидкими мышастыми волосами.
– Так его кабинет не здесь, – сказал Гарри, – он на другом конце замка, за горгульей…
– Я знаю, – сказала Тонкс. – Его и там нет. Видимо, снова отлучился.
– Отлучился? – повторил Гарри, осторожно опуская на пол зашибленную ногу. – Послушайте, вы не знаете, где он пропадает?
– Нет, – ответила Тонкс.
– А зачем вы хотели его видеть?
– Да так, не важно, – сказала Тонкс, машинально теребя рукав мантии. – Просто подумала, вдруг он знает, что где произошло… До меня дошли слухи… людей калечат…
– Я знаю, об этом писали в газетах, – сказал Гарри. – Мальчишка пытался убить своих…
– «Пророк» нередко отстаёт от событий. – Тонкс, похоже, его не слушала. – Ты в последнее время ни от кого из Ордена писем не получал?
– Никто из Ордена мне больше не пишет, – ответил Гарри. – С тех пор как Сириус…
Тут он увидел, что глаза Тонкс наполняются слезами.
– Простите, – неуклюже пробормотал он. – Я ведь тоже по нему тоскую…
– Что? – словно не расслышав его, безучастно спросила Тонкс. – Ну ладно… ещё увидимся, Гарри…
Она резко повернулась и ушла по коридору, оставив Гарри смотреть ей в спину. Примерно через минуту он подобрал с пола мантию-невидимку и возобновил попытки пробиться в Выручай-комнату, но уже без прежнего рвения. В конце концов урчание в желудке и мысль о том, что Рон с Гермионой скоро вернутся в замок обедать, заставили его отступиться и оставить коридор в распоряжении Малфоя, который, как хотелось верить Гарри, перетрусил и ещё несколько часов не высунет из комнаты носа.
Рона и Гермиону он нашёл в Большом зале, они уже наполовину управились с поданным сегодня пораньше обедом.
– А у меня получилось! Ну, почти, – увидев Гарри, возбуждённо сообщил Рон. – Я должен был трансгрессировать к дверям кафе мадам Паддифут, да промазал немного и залетел к Писсаро. Но хоть с места сдвинулся!
– Отлично, – сказал Гарри. – А как ты, Гермиона?
– Она само совершенство! – не дав Гермионе ответить, выпалил Рон. – Неспешность, невразумительность и настырность… или как их там… в чистом виде. Мы все потом заскочили в «Три метлы» отметить это дело, так слышал бы ты, как Двукрест её нахваливал! Удивлюсь, если в ближайшие дни он не сделает ей предложение.
– Ладно, у тебя-то что? – не обращая на Рона внимания, спросила Гермиона. – Провёл всё это время у Выручай-комнаты?
– Угу, – ответил Гарри. – И догадайся, кого я там встретил? Тонкс!
– Тонкс? – в один голос повторили удивлённые Рон и Гермиона.
– Да, она сказала, что приходила к Дамблдору…
– Если хочешь знать моё мнение, – заявил Рон, как только Гарри закончил рассказ о своём разговоре с Тонкс, – она маленько свихнулась. Перестала владеть собой после того, что произошло в Министерстве.
– Странно как-то, – сказала Гермиона; она была чем-то сильно встревожена. – Ей полагается школу охранять, так чего же она вдруг оставила пост, чтобы увидеться с Дамблдором, которого здесь к тому же и нет?
– Я тут подумал… – нерешительно начал Гарри; он ощущал странную неохоту говорить об этом, как-никак это была территория скорее Гермионы, чем его. – Тебе не кажется, что она могла… ну, понимаешь… могла любить Сириуса?
Гермиона уставилась на него:
– С чего ты это взял?
– Не знаю, – пожал плечами Гарри. – Просто когда я упомянул о нём, она едва не расплакалась, и Патронус у неё теперь большой, четвероногий… Вот я и подумал, не стал ли им… как бы это сказать… ну, он.
– Так я об этом самом и говорю, – набивая рот картофельным пюре, произнёс Рон. – Малость спятила. Собой не владеет. Женщины… – со знанием дела сказал он Гарри, – их так легко расстроить.
– И при всём при том, – мигом выйдя из оцепенения, заявила Гермиона, – сомневаюсь, что тебе удастся найти женщину, которая целых полчаса прохандрит только из-за того, что она рассказала анекдот про старую ведьму, Целителя и Мимбулус мимблетонию, а мадам Розмерта даже не улыбнулась.
И Рон надулся.
Над башнями замка уже возникали оконца синего неба, но настроения Гарри эти признаки приближения лета не подняли. Его преследовали неудачи – и в попытках выяснить, чем занят Малфой, и в стараниях завести со Слизнортом разговор, чтобы побудить его поделиться воспоминаниями, которые он держал под спудом вот уж десятки лет.
– В последний раз тебе говорю, забудь о Малфое, – твёрдо сказала Гермиона.
Они только что пообедали и сидели теперь втроём в солнечном углу замкового двора. И Гермиона, и Рон сжимали в руках брошюрку, изданную Министерством магии, «Трансгрессия – часто совершаемые ошибки и как их избежать». Сегодня после обеда обоим предстояло пройти испытания, однако до сей поры брошюрке так и не удалось успокоить их разгулявшиеся нервы. Из-за угла показалась какая-то девочка, Рон дёрнулся и тут же попытался спрятаться за Гермиону.
– Это не Лаванда, – устало сообщила она.
– А, хорошо, – облегчённо вздохнул Рон.
– Гарри Поттер? – осведомилась девочка. – Меня просили передать вам вот это.
– Спасибо…
Гарри с упавшим сердцем принял от неё маленький пергаментный свиток. И едва девочка удалилась за пределы слышимости, сказал:
– Дамблдор говорил, что никаких уроков, пока я не разживусь воспоминаниями, не будет!
– Может быть, его интересуют твои успехи? – предположила Гермиона, пока Гарри разворачивал свиток. Но, развернув его, Гарри увидел не узкий косой почерк Дамблдора, а неопрятные каракули, разбирать которые было трудно ещё и потому, что пергамент покрывали большие пятна расплывшихся чернил.
Дорогие Гарри, Рон и Гермиона!
Прошлой ночью помер Арагог. Гарри и Рон, вы были с ним знакомы и знаете, какой он был замечательный. Гермиона, я знаю, тебе он не нравился. Для меня было бы очень важно, если бы вы смогли сегодня попозже вечером улизнуть из школы и поприсутствовать на погребении. Я собираюсь похоронить его, когда станет темнеть, это время он любил больше всего. Я знаю, так поздно вам выходить не разрешают, но вы можете воспользоваться мантией. Не стал бы просить, да в одиночку мне этого не вынести.
Хагрид
– Взгляни, – сказал Гарри, протягивая послание Гермионе.
– Господи, – вздохнула Гермиона, быстро просмотрев его и передав Рону, лицо которого, пока он читал, становилось всё более недоумённым.
– Он спятил! – возмутился Рон, закончив чтение. – Эта тварь предложила своим дружкам-приятелям сожрать меня и Гарри! Угощайтесь, дескать! А теперь Хагрид ждёт, что мы придём поплакать над её кошмарной волосатой тушей!
– Мало того, – подхватила Гермиона, – он просит нас покинуть замок ночью, зная, что школа охраняется в миллион раз строже и если нас застукают, мы схлопочем большие неприятности.
– Раньше-то мы к нему ходили, – сказал Гарри.
– Но не по такому же поводу, – ответила Гермиона. – Мы рисковали, и сильно, чтобы выручить Хагрида, но, в конце-то концов, Арагог же умер. Если бы речь шла о его спасении…
– То я пошёл бы туда с ещё меньшей охотой, – решительно заявил Рон. – Ты не сталкивалась с ним, Гермиона. Поверь, мёртвый он намного приятней живого.
