— Просто не знаю никого.
— Ну, теперь нас с Артуром знаешь. Больше не будешь прятаться?
— Нет, — засмеялась Лена. — Не буду.
— Куда ты шла? — спросил Артур.
— Тебя искала. Думала, ты в парке.
— А я развалины нарисовать хотел.
Он подобрал фанерку и с сожалением посмотрел на разорванный, едва начатый рисунок.
— Пойдемте ко мне в гости? — предложила Лена.
Вероника сразу согласилась, а Артур озабоченно ответил:
— Валерка, наверное, уже проснулся.
— Валерка — это его братишка, — сказала Вероника и тут же посоветовала Артуру: — Возьми Валерку с собой.
— Да, — поддержала Лена. — Возьми Валерку.
Вероника с любопытством оглядывала комнату.
— Уютно у вас, — наконец похвалила она. — Здесь во время войны большая палата была. Раненые солдаты лежали. Мы с ребятами для них концерты устраивали. Пели, плясали, стихи рассказывали. Солдаты нам радовались очень. А еще раньше в нашем доме немецкий госпиталь был. Потом немцев из города выбили, и госпиталь стал нашим. А потом госпиталь перевели, и нас из разрушенных домов сюда поселили.
— Ты была в оккупации? Никуда не уезжала? — спросила Лена.
— А мы не успели уехать. Город-то в первые дни войны фашисты заняли.
— У нее отец и старшие братья в партизанском отряде были, — добавил Артур.
— Да, — подтвердила Вероника. — И мама хотела в партизаны уйти. Только меня оставить не с кем было.
— Я бы на твоем месте сам бы в партизаны ушел, — вздохнул Артур.
Но Вероника строго возразила:
— Партизанский отряд — это не игрушки. Думаешь, легко с детьми по лесам скитаться? Я бы им только мешала. Да и потом, мама связной была. К нам иногда партизаны заходили, и мама в лес с ними шла. Иногда дня на два-три. Уйдет, картошки вареной мне оставит, и я одна живу.
— Не страшно было? — с уважением спросила Лена.
— Что? Дома оставаться? Страшно. Еще как! Боялась, что мама не вернется.
— Врет, — уверенно перебил ее Артур. — Она — смелая. Сама один раз связной была.
— Ну да, — кивнула Вероника. — Один раз ходила к партизанам. Мама тогда из города выйти никак не могла. Немцы охрану города усилили. Ни за что бы взрослого не выпустили.
— А тебя выпустили?
— Выпустили, — улыбнулась Вероника. — На меня и внимания не обратили. Кто же подумает, что маленькая девочка к партизанам записку несет? Мне тогда всего восемь лет было.
— Как же ты их в лесу нашла?
— Да я их не искала. Как мама сказала, пришла на полянку, на пенек села и ждала, когда папа за запиской придет. — Вероника рассмеялась: — Папа меня увидел, слова вымолвить не мог. Вот уж сюрприз ему устроили! До сих пор вспоминает и маму ругает за то, что она меня прислала. Говорит, на минах могла подорваться. А что, если бы патруль остановил да записку бы нашли? Мама говорит, выхода другого не было, а он свое: нельзя было так рисковать.
— Вот тогда ты, наверное, страху натерпелась, — посочувствовала Лена.
— Вот тогда как раз нет, — возразила Вероника. — Тогда я ничего не чувствовала. Только радость, что с папой увижусь. Я же не понимала, как это опасно.
Шестилетний Валерка с шумом носился по комнате. Он нашел Ясину игрушку — паровозик и теперь раздувал щеки, пыхтел и гудел, как паровоз.
— Валерка! — одернул его Артур. — Как ты себя ведешь? Ты же в гости пришел! Я же тебя предупреждал!
Валерка послушно притих, но Лена встала на его защиту:
— Пускай играет. Соседи уже привыкли, что у нас шумно. Да и на работе сейчас все.
Валерка лукаво улыбнулся и загудел с утроенной силой, так, что Вероника даже уши зажала.
— Не ори! — попросила она, но Валерка ее просьбу проигнорировал.
— Лена мне разрешила, — заявил он.
Но тут встретился с сердитым взглядом Артура и звук сразу поубавил. Теперь паровоз гудел значительно тише, так, что вполне можно было разговаривать, не перекрикивая его.
— Маета с ним, — совсем по-взрослому пожаловался Артур. — Целый день за мной хвостом ходит. Только за конфету отстает. Скорее бы уже вырос и в школу пошел!
— В школу я на следующий год пойду, — сообщил Валерка. — Только все равно не отстану!
— Я вот тебя сейчас домой отправлю! — пригрозил Артур. — И папе пожалуюсь!
— Валерка снова притих.
— Покажи свои рисунки, — попросил Лену Артур.
— Лена смутилась:
— Они плохие. Совсем не такие, как у тебя.
— Покажи.
Лена достала альбом и показала срисованное, то, что получше. Вероника была в восторге. Она не находила никакой разницы между Лениными рисунками и рисунками Артура.
Артур смотрел строже, но не критиковал. Только один раз указал:
— Тут линию надо правее провести. Тогда лучше будет.
Лена побыстрее пролистала последние рисунки и поспешила убрать альбом.
— Цветными карандашами можно любые оттенки передать, — вздохнул Артур. — Я все свои картинки цветными вижу, только раскрасить не могу.
— У тебя карандашей нет?
— И красок нет. Папа обещал купить, но пока денег не хватает. Вот вырасту, деньги заработаю и все на краски, кисти и карандаши истрачу. И еще альбом куплю и настоящий холст…
У Лены мелькнула мысль подарить Артуру свои карандаши. Ему они нужнее. Но уже в следующую секунду стало жалко расставаться с заветной коробкой. Особенно с аленьким карандашиком.
Она вдруг испугалась, что Артур сам попросит подарить карандаши или хотя бы попользоваться ими. Но Артур ничего не просил. Ему и в голову это не пришло. Лене даже стыдно стало за свой испуг.
Она поспешила предложить ребятам:
— Хотите, я вам папину медаль покажу?
Медаль лежала в маленькой резной шкатулочке. На дне шкатулки — листок похоронки, а на нем — медаль. Лена бережно извлекла медаль, и Артур так же бережно взял ее в свои ладони.
Вероника сразу заметила маленькое бурое пятнышко на серой ленточке медали:
— Ой! Это кровь?
— Нет. Ржавчина. Солдат сказал, что медаль немного промокла, пока он ее вез.
— Такая же медаль у слепого гармониста, который возле парка играет, — сказал Артур.
— Я с ним сегодня познакомилась, — кивнула Лена. — Он добрый. И сказал, что ты хорошо рисуешь.
Артур усмехнулся:
— Откуда ему знать, как я рисую? Он же ничего не видит.
— Он даже музыку видит, — возразила Лена.
— Покажите мне медаль! Покажите мне медаль! — дергал ребят Валерка и чуть подпрыгивал от нетерпения.
— Смотри, но руками не трогай, они у тебя грязные! — сказал Артур.
Валерка спрятал руки за спину и с любопытством поглядел на медаль.
— Танк нарисован, — сказал он. — Красивая медаль. А почему у нашего папы такой медали нет?
Артур нахмурился:
— Потому что наш папа не воевал.
— А почему он не воевал?
— Потому что самолеты делал, — вместо Артура объяснила Лена и заметила благодарный взгляд друга.
— Значит, у папы должна быть медаль с самолетами, — заключил Валерка.
— Пойдем завтра в парк, все вместе? — предложила Вероника, когда Лена снова спрятала медаль в шкатулку.
— Рисовать? Или просто гулять? — спросила Лена.
— Мы тебе секреты покажем.
— Какие секреты?
Артур и Вероника переглянулись и с молчаливого согласия друг друга объяснили:
— Там на старом дубе у нас есть штаб.
— Штаб? — удивилась Лена. — На старом дубе?
Что-то она не заметила там никакого штаба.
— А его не заметишь! — заулыбалась Вероника, словно прочла ее мысли. — Он в ветвях.
— Ветки там сплетаются, — объяснил Артур. — Так сильно, что сидеть можно.
— А мы там поместимся? — спросила Лена.
Ей очень хотелось побывать в штабе.
— Поместимся. Там впятером поместиться можно. Только ты по деревьям лазить умеешь?
— Умею.
— И высоты не боишься?
— Нисколечко.
— Тогда и на крышу можем подняться.
— С чердака?
— Нет. Чердак от нас закрывают.
— А как же тогда?
— По пожарной лестнице.
Лена почувствовала, как по спине пробежали мурашки, но виду не подала. Страшно, наверное, подниматься по пожарной лестнице на высоту четырехэтажного дома! Но вместе со страхом пришло странное, кружащее чувство опасности и желание эту опасность преодолеть.
— А еще мы тебе тайник покажем, — пообещала Вероника. — В корнях дуба есть нора. О ней никто, кроме нас, не знает.
— Ну, что в норе интересного? — пожал плечами Артур. — Клада там никто не спрятал.
— Мы сами можем сделать «секретик», — возразила Вероника.
— Какой еще «секретик»? — поморщился Артур.
— Обыкновенный. Насобираем цветных стеклышек, бусинок, красивых камешков и закопаем.
— А дальше что?
— Потом «секретик» можно раскопать и снова на стеклышки полюбоваться.
